Невидимая сторона. Стихи

к земле нашей грешной летит.

Но все же в приметы верит

неверующий народ,

взор по ночам устремляет

в мерцающий небосвод.

— Успел загадать желание? —

спрашивают меня,

но я лишь увидел отблеск

скользнувшего вниз огня.

И вот, чтоб врасплох не застала

падающая звезда,

решил я придумать желание

заранее и навсегда.

Пусть буду бессмертен и счастлив.

А мама? Как же она?!

Да будет и мама бессмертна!

А как же мой сын и жена?!

А что же вы все, товарищи,

товарищи и друзья?!

Да будут счастливы люди! —

волшебно придумал я.

Падайте, звезды горючие,

звезды людских примет!

Теперь уж я точно узнаю —

верить вам или нет…

* * * А. К.

Переболит. Пройдет. Забудется.

С кем только раньше ни бывало.

За лицами людей, за улицей закроется, как покрывалом.

За этою, сперва прозрачною,

а после мутной толщей времени однажды ты глаза незрячие поднимешь — оглушит по темени.

Несбывшееся было — вот оно! Всего-то на всего — дотронуться.

А нервных слов на диск намотано,

а встреча злобная, как стронций.

Ведь на московском эскалаторе

и у себя с твоим же фото,

я ждал и ждал. Так ждут локаторы потерянного самолета.

Наветы, слухи, подозрения,

слова прогорклые, как старость, развеялись, как наваждения…

И что же вместо них осталось?

Ведь самолетика взлетевшего

уже никто не ждет отныне… Подумаешь — какого лешего?

И побредешь своей пустыней.

ИНЦИДЕНТ

За стеклянной стеной учреждений,

в коридорах, где сотни дверей, пролетел незамеченный гений, пролетел на глазах у людей.

Не заметили. Не захотели.

Опустили испуганно взгляд.

При зарплате остались. При деле.

И никто из них не виноват,

что своим очевидным явлением

дал обидно он всем ощутить то,

что все остальные — не гении.

А такого не может и быть!

Гений молча побился о стены,

молча вылетел через окно. …

Так актер исчезает со сцены.

Так хоронится в землю зерно.

КОМ В ГОРЛЕ

Андрей —

трехлетний мальчик

в Доме ребенка,

разглядывая с воспитательницей

свои фотографии,

с гордостью говорит:

—У меня много Андрейчиков!

Он еще не знает,

что мама

вместе с ним

оставила все эти фото.

Больше за ним не придет.

* * *

Короче становятся дни. Короче становятся годы. Короче становятся циклы природы.

Весна промелькнула.

И лето за ней.

А вот и зима

уже у дверей.

Где осень? Где рощ пестрота?

Где клин журавлиный летящий?

Ну разве что песню дежурно пропел

об осени радио-ящик…

Может, поспешней

живет человек

или земля

ускоряет свой бег?

Но только корнаются дни

короче, короче, короче. Длиннее, длиннее, длинней бессонные ночи.

К ОКОНЧАНИЮ РОМАНА

Семь лет я снаряжал свою громаду

и вот—навстречу людям отпустил…

Где ж долгожданной радости награда?

С листом бумаги я сижу без сил.

Уже мой труд живет своей судьбою,

уже он не нуждается ни в чем.

И расстоянья между ним и мною становится все больше с каждым днем.

Гляжу я вслед устало и сурово.

Я отдал все. Осталась пустота.

А на столе, как жертвы, жаждет слова пустая плоскость свежего листа.

ЧАЙХАНА НОЯБРЬСКИМ УТРОМ

Слышен разговор, а тишина.

Горлица воркует—тишина.

Над жаровней

тихо дым восходит.

Чайхана, как утро, неслышна.