Ахиллесово сердце

Прожигательным стеклом

Над дымящимся мячом.

Правый край спешит заслоном,

Он сипит, как сто сифонов,

Ста медалями увенчан,

Стольким ноги поувечил.

Левый крайний, милый мой,

Ты играешь головой!

О, атака до угара!

Одурение удара.

Только мяч,

мяч,

мяч,

Только – вмажь,

вмажь,

вмажь!

«Наши – ваши» – к богу в рай...

Ай!

Что наделал левый край!..

Мяч лежит в своих воротах.

Солнце черной сковородкой.

Ты уходишь, как горбун,

Под молчание трибун.

Левый крайний...

Не сбываются мечты,

С ног срезаются мячи.

И под краном

Ты повинный чубчик мочишь,

Ты горюешь

и бормочешь:

«А ударчик – самый сок,

Прямо в верхний уголок!»

1961

Маяковский в Париже

Уличному художнику

Лили Брик на мосту лежит,

разутюженная машинами.

Под подошвами, под резинами,

как монетка зрачок блестит!

Пешеходы бросают мзду.

И как рана,

Маяковский,

щемяще ранний,

как игральная карта в рамке,

намалеван на том мосту!

Каково Вам, поэт, с любимой?!

Это надо ж – рвануть судьбой,

чтобы ликом,

как Хиросимой,

отпечататься в мостовой!

По груди Вашей толпы торопятся,

Сена плещется под спиной.

И, как божья коровка, автобусик

мчит, щекочущий и смешной.

Как волнение Вас охватывает!..

Мост парит,

ночью в поры свои асфальтовые,

как сирень,

впитавши Париж.

Гений. Мот. Футурист с морковкой.

Льнул к мостам. Был посол Земли...

Никто не пришел

на Вашу выставку,

Маяковский.

Мы бы – пришли.

Вы бы что-нибудь почитали,

как фатально Вас не хватает!

О, свинцовою пломбочкой ночью

опечатанные уста.

И не флейта Ваш позвоночник –

алюминиевый лет моста!

Маяковский, Вы схожи с мостом.

Надо временем,

как гимнаст,

башмаками касаетесь РОСТА,

а ладонями –

нас.

Ваша площадь мосту подобна,

как машины из-под моста –

Маяковскому под ноги

Маяковская Москва!

Маяковским громит подонков

Маяковская чистота!

Вам шумят стадионов тысячи.

Как Вам думается?

Как дышится,

Маяковский, товарищ Мост?..

Мост. Париж. Ожидаем звезд.

Притаился закат внизу,

полоснувши по небосводу

красным следом

от самолета,

точно бритвою по лицу!

1963

Киж-озеро

Мы – Кижи,

Я – киж, а ты – кижиха.

Ни души.

И все наши пожитки –

Ты, да я, да простенький плащишко,

да два прошлых,

чтобы распроститься!

Мы чужи

наветам и наушникам,

те Кижи

решат твое замужество,

надоело прятаться и мучиться,

лживые обрыдли стеллажи,

люди мы – не электроужи,

от шпионов, от домашней лжи

нас с тобой упрятали Кижи.

Спят Кижи,

как совы на нашесте,

ворожбы,

пожарища,

нашествия,

Мы свежи –

как заросли и воды,

оккупированные

свободой!

Кыш, Кижи...