Человек («Невозмутимый как философ…»)
Невозмутимый как философ,
Я скромно коротал свой век,
Но здесь какой-то человек
В записке дал мне ряд вопросов.
Лишь на один из них сейчас
Отвечу строками сурово,
Начав их без четверти час
И кончив пять минут второго.
Рубя слова как дровосек,
В конце воскликну я невольно: —
«Будь человеком, человек,
И этого вполне довольно!..»
1921 г. 31 июля. Воскресенье.
Москва
«Мы забываем нежные слова»
Мы забываем нежные слова
В тот миг, когда любовь уже готова
Сплести их в пенистые кружева
Признания и бреда золотого.
Но расставаясь в следующий час
Нам чувствовать дано, что неизбежно
Воспоминанья будут мучить нас
О неуменьи высказаться нежно.
1921 г. 4 ноября. Пятница.
Москва
«О, ранней осени пора!..»
О, ранней осени пора!..
О, эти поздние прогулки!..
В скиту удары топора
Вдвойне отчетливы и гулки.
Склонился на бок дряхлый вяз
У монастырского забора,
И шлейф лохматых туч увяз
В вершинах пасмурного бора.
Как и вчера, нам повезло,
Как и вчера, мы – только двое,
И льет настойчиво и зло
Тяжело-острый запах хвоя.
Как и вчера, твой дрогнет рот,
И вспыхнут грани в изумруде,
Когда нас примет поворот
И я коснусь прохладной груди.
1921
«О, этот облик!… Это имя!..»
О, этот облик!.. Это имя!..
Они во сне и наяву;
Только надеждами одними
В свершенье чаяний живу.
Мне каждый день в разлуке долог,
Все жду когда же, наконец,
Развеется туманный полог
Между двух связанных сердец.
И как награду в утро встречи
За подвиг верности и мук,
Мои мужские примут плечи
Легкую тяжесть женских рук.
1921
«От влажных строф ямбического склада…»
От влажных строф ямбического склада,
Пленительна, спокойна и легка,
Плыви благоуханная прохлада
В дыханьи ласкового ветерка.
И перед тем как в сумраке разлиться
Между цветов, колосьев и ветвей,
Ты опаленные сердца и лица
Волнующею свежестью обвей.
1921
«От холода ли сердце затвердело…»
От холода ли сердце затвердело,
Или чрезмерный жар его сковал
Мне все равно!.. Под сенью покрывал
Я предрешил задуманное дело.
Моей души сомненье не задело,
Пусть яростно девятый мчался вал,
Не тщетно я в беспамятстве взывал
К той тишине, которой нет предела.
Переступив зияющий провал,
Она пришла как только миновал
Тяжелый день и небо отордело…
Ясней нет блага, сладостней удела,
Чем созерцать лица ее овал,
Всего себя отдав ей без раздела.
1921
«Розовый диск в отдаленную рощу скользнул…»
Розовый диск в отдаленную рощу скользнул;
Легким туманом дымится овраг за дорогой;
Месяц над ветлами к облаку робко прильнул,
Новорожденный, наивный такой и двурогий.
Шумен был день и томителен солнечный зной,
Вечер безмолвствует свежесть и сон навевая;
Как хорошо, что для нас в этой жизни земной
Все отцветает, едва расцвести успевая.
Радость развеется ветром минут без следа,
Верная память подругою лживою будет,
Мелкими каплями дней ледяная вода
Страсть охладит и горячую дружбу остудит.
Все на мгновенье, и нам суждено лишь на миг
Вспыхнуть звездою и свежим пахнуть ароматом…
Вот посмотри: этот месяц давно ли возник,
А уж висит, наклонившись над самым закатом!..
1921
«Сегодня я снова крылат…»
Сегодня я снова крылат,
Сегодня я весел невольно;
Душа упорхнула из лат,
Сжимавших так долго и больно.
Душа упорхнула из лат
Навстречу блеснувшей надежде,
Я каждому встречному рад
И ласков со всеми как прежде.
Я каждому встречному рад
И каждый мне кажется милым;
Один перехваченный взгляд
Дал силы скудеющим силам.
Один перехваченный взгляд
И узел сомнений развязан…
Сегодня я снова крылат
И этим тебе я обязан!
1921
«Тебе одной восторги и печали…»
Тебе одной восторги и печали
Прохладных строк, что зыбко укачали
Меня неугомонною волной;
И вот воспоминаньями больной
Томлюсь, влеком любовью, о причале.
Не раз глаза в глазах ответ встречали
И губы пахли влагой и весной,
Но и другим признания звучали
Тебе одной.
Все бережет и радует вначале
Мою любовь; от жгучего луча ли,
От тени ли дрожащей и сквозной
Она растет, усиливая зной;
Мы с ней вдвоем рондо предназначали
Тебе одной…
1921
