Ты город или городок,
Ты узловая станция — на запад,
На юг, на север, на восток
Тобою начинаются этапы.
Лучами рельс пронизаны поля —
Сужающееся сиянье,
Певучая, стальная колея:
«Мы уезжаем, до свиданья!»
Мы уезжаем, и в окне
Струится, как вода, перрон вокзала,
Поток кончается, на дне
Лежат рядком, зарывшись в гальку, шпалы.
По этой лестнице — куда, куда?
Быть может, попросту на небо
Увозят пассажиров поезда
Полями зреющего хлеба,
Все ближе к солнцу. К сорока
Подтягивает красный столбик Цельсий,
Но не кончается строка
Под гулким поездом — певучей рельсы.
С размаху, вдруг, опустит семафор
Предупреждающую руку,
И вот прислушивается простор
К изнемогающему звуку.
Кто знает, на какой версте
Ненадолго остановилось сердце,
Но, пользуясь мгновеньем, степь
К нам входит, открывая настежь дверцу.
И вместо стукотни больших колес,
Скажи, что может быть чудесней?
Мы слышим — созревающий овес
Шуршащую заводит песню,
И золотом и серебром
Звенят-звенят кузнечики, и птицы
Кричат во ржи, и в небе голубом
С прозрачным плеском серый зной струится.
Но вот опять вздохнет локомотив,
И в такт с вагонами, все вместе
Они начнут выстукивать мотив
Дальнедорожных путешествий.
Все та же степь, но южный край
Ее уже по-новому струится —
Как будто небо невзначай
Не облаком задумало сгуститься,
А чем-то синим, плотным и тугим,
Таким таинственно-глубоким,
Таким прохладно-синим и таким
Непоправимо синеоким,
Что сердце замедляет стук,
Как бы захлебываясь ожиданьем
Того, что, как большой недуг,
Пронзает мукою и обаяньем,
Того, что морем называем мы.
Сперва лиловою полоской
Над краем камышовой бахромы,
Чуть затопляя берег плоский,
Оно струится и потом,
Сгибая волн широкие завой,
Шурша податливым песком,
К ногам бросает лепестки прибоя.
В предчувствии грозы — темней восток,
Темней, угрюмей, лиловее.
Покрылся коркой холода песок,
Но жар еще под коркой тлеет.
Вдали застыли облака,
Приплывшие — откуда неизвестно,
Откуда-то издалека,
Флотилией тяжелой и чудесной.
Как броненосцы, став на якоря,
Подняв над горизонтом днища,
Они кострами дымными горят,
А ветер, нарастая, свищет.
И вот, все море обыскав,
Срывая рубище соленой пены,
Он в низкий берег свысока
Бросает черных волн нагие стены.
Вдали, в дыму, в пожаре водяном,
Как будто радуясь пожару,
Косым и острым чайкиным крылом
Белеет лермонтовский парус.
