Дарован день

Он замурован, заперт в клетке,

И впереди глухая тьма…

…В глаза он посмотрел и молвил:

«Попал, как рыба на крючок.

Ты молодец, что деда вспомнил.

Ты разберись во всём, внучок…».

***

Страницы дела кровью пахнут...

Тоской и болью, без конца...

Казалось - имя будет прахом,

Ни памяти, и ни лица...

Но со страниц, сквозь дебри строчек,

Кричит он мне: не виноват!

Бумажный серенький клочочек

Пронзает сердце, мутит взгляд.

Расстрелян... Осень золотая

Бросает красную листву...

Я дело прадеда листаю.

Читаю медленно... Реву...

***

Офицер с молодыми глазами,

Сутулый священник с котомкой…

С фотографий, умытых слезами,

Смотрят на нас, потомков.

Прямая дорога на муки

Их ждет. Они знают об этом.

Но слишком беспечны их внуки, -

Такого предчувствия нету.

А путь, как всегда, неизменен –

За дух мы заплатим кровью,

И выступят предки из тени,

Сияя нездешней любовью.

Поэт  - 30-х

Покуда страх не одолеет,

Клещей зловещих не сомкнет,

Сквозь крики, что от часа злее,

Он о своем поет, поет...

Его облепят сотни гурий,

Снесет клокочущей волной.

Он – точка зарожденья бури.

Стеклянен временный покой.

Беги в распахнутую небыль,

Пей книг тягучее вино…

Ждет север и седое небо –

Страны тюремное окно.

Судьбы смертельные уколы

Не значат, впрочем, ничего.

Падут стальные частоколы

Пред... беззащитностью его.

***

Дороги есть такие – в никуда.

Идёшь, идёшь,

вдруг – каменная россыпь.

Зелёных сопок низкая гряда.

Глушь, тишь… Спускаешься с откоса:

Оградка кладбища, жестяная звезда…

На месте дома – рощица сквозная…

Дороги есть такие – в никуда,

Но лишь для тех,

кто ничего не знает.

***

Серый день, и пахнет снегом.

Но дышать легко, свежо…

Запыхавшись, как от бега,

Дед идёт: шажок… шажок…

Постоит, шагает дальше,

Палкой трогая асфальт.

На пальто из старой замши

Хлопья редкие летят…

Дед  уселся на скамейку  –

Закружилась голова.

В парке клёны – по линейке,

И подстрижена трава…

...Старый парк – знакомый с детства,

Помнит то, что сам забыл…

Жили рядом, по соседству…

Ту сирень – отец садил…

Зябнут старые берёзы.

А в душе царит покой.

Снег летит уже серьёзно,

Надо бы идти домой…

Дед вздохнул, с трудом поднялся.

Дома – кресло, старый плед…

«Бабка! – скажет, - Нагулялся!»

И посмотрит на портрет…

Встреча с ветераном

Четырнадцатилетние балбесы,

Мы ждали встречи с ветераном.

Услышать было очень интересно

О подвигах, разведчиках и ранах…

А ветеран вздохнул, и вдруг заплакал.

Он тихо всхлипывал в звенящей тишине.

Он слышал взрывы и призыв к атаке…

Так нам открылась правда о войне.

Вокзал

Идет состав по первому пути,

Мешая гарь вокзальную с туманом.

Спят в зале, на потрепанном диване

Бомж старый и девчушка лет пяти.

Под взглядами текучими прохожих

Спят, съежившись – здесь холодно с утра.

А девочка – с моею дочкой схожа…

И сердце дернулось… Но в путь уже пора.

Дела, что ждали – канули. Осталось:

Вокзал раскинул чадные крыла,

Дверь хлопала, и стекла в такт качались,

И сиротливо… доченька… спала…

В пути

Яркий луч из-за деревьев брызнет…

Грохот стихнет…  Мимо деревень

Пролетает поезд, словно призрак.

Яркий – в ночь, зеленогибкий – в день.

Он в полях теряется, в сугробах…

На вокзалах – грозен и высок.

Мельтешат оранжевые робы…

Встречного пронзительный гудок…

Мы – в вагоне, в пятнах тьмы и света,

Под ритмичный грохот-перестук,

Слушая вопросы и ответы,