Ты читал обо мне?

«Ангельскому хору подыгрывать, глядя в квадратные троллейбусные небеса…»

Ангельскому хору подыгрывать, глядя в квадратные троллейбусные небеса,

Или крысам, засевшим в вентиляции, играть- на одной и той же карандашной дудочке…

Не надо оставлять мне список продуктов и деньги, лучше оставь сигареты на тумбочке,

Или лучше в будний останься сам…

Как между пожелтевшими одеждами растраченных и низеньких жизней-

Меж кустов по поганой аллее пройтись v в стихах, как в царской парче пурпурной…

Это Ангел накинул ее на плечи, он же не знал, что я буду пустые души собирать по урнам,

И к тому же, что она не идет к джинсам…

Накрытая одеялами твоих крыльев, я слышу, как ты подметаешь совком мои разбросанные строчки,

И я нахожу пустые листы поутру, когда прихожу курить и пить кофе, зевая, в полинявшей пижаме…

А знаешь, я всё-таки помню, что где-то у меня, между черновиками, в столе, пылятся Скрижали

Те самые, разбитые… и сложенные по кусочку…

«А осень поутру стелет богато в парках, но туман говорит, что жестко…»

А осень поутру стелет богато в парках, но туман говорит, что жестко.

И что ужасно мешают спать подкапывающие веток ржавеющих краны…

Господи, расчеши меня, как принцессу, Своей золотой рассветной расческой,

Проведи пробор мне прямого моста на распущенных океанах…

А по коридору за́мка моего по ночам топает и гремит память-ключница

И опять превращается в лорда облезлая черная курица…

Господи, если выдернуть солнце из розетки никак не получится,

То Земля твоя до звёздочек в глазах, как в детстве, зажмурится.

А осень говорит, что надо вечером пить горячее пиво стихов с медом,

Чтобы никогда не испытывать к лету простуженной, бронхиальной жалости…

Не бордовые гардины заката- если Ты говоришь, что давно уже так не модно-

Господи, просто опусти над моим кухонным окном Москвы черного дыма жалюзи…

А ветер брюзжит: ну дайте поспать, не хлопайте балконной дверью…

Но у осени есть потаенная для сквозняков (где-то в тучах глухих) дверка…

Не голубям я крошила свои молитвы в покрывшемся просенью сквере.

Господи, намыль мне голову пенной зимой, смой листопадную перхоть…

А осень мне не мешает пока носить ни апрель на бретельках, ни босоножки-

И не пишет дожди- бабье лето- а значит- прогуливает в начале семестра лекции…))

Господи, как это можно- спокойно спать в октябре? — я спрашивала у своей кошки,

Она сказала, что я дружу с этой осенью, как со школьной подругой- уже по инерции…

«Я дневные дежурные реплики…»

Я дневные дежурные реплики

Ставлю на автоответчик

А душа моя где-то в Америке

Забивает аккорды в вечер

Love me tender, love me true…

Расстоянья- как смерть- не умру- не сотру…

Я ужимок штук пять для Компании

Записала рекламным роликом…

А улыбка моя жжет Испанию

Так как будто не больно мне…

Bésame, bésame mucho…

Помнишь- помни- звонками не мучай…

Кофе в чашке…всё залпом- без грации…

Было б чем в перерыв нахлебаться…

А бокал мой хрустальный во Франции

До краев полон звонким шампанским

Et si tu n'existais pas

Из Черного- в Мертвое море- судьба…

«Это полк…»

Это полк,

Это будет война, а не просто стучат каблуки чьей-то драмы в полуночной площади…

Веришь, Бог,

Ты — в меня? Или с Ангелом споришь: «Ты видел ее?»- чтобы Ангел замолк,

Потому что нигде не бывал, и не видел, и крылья всегда были сложены…

Это акулы,

А не просто от ветра ночного все чаще пошли тюля всплески…

Сводит скулы

Жевать и пережевывать боли, и снова строчить объясненья Судам за прогулы….

Мне некогда, я, мол, ловила того, кто наживку сожрал, но под кем порвалась сердца леска…

Мы не одни,

А не просто гудят слишком рядом сигнализации автомобилей, настигнутых молнией…

Одеяло стяни,

И в беззащитность ночнушки обрезом кошмара по имени Истина- ткни…

Демон мой, он-то уж верил в меня, он слетал и проверил, и я его тоже откуда-то вспомнила…

Черный Конь

Звени, ладья, рублем, по трубам водосточным

Крадись бомжом, мой ферзь, по городу-доске.

А я- твой черный конь- за Пешкой Белой, ночью

Гоняясь, отступаю от выверенной Г….

Зашкалило за двести…гасите светофоры!

Вернись, моя голубка, мой лебедь белый, бля…

Дорогу, слон ментовcкий! Плевать, что тоже черный-

Я своего же матом покрою короля.

Бармен: «Вам, может, хватит?»- Заглохни, малолеток!

Хе-хе…что, тоже черный?… Пошел ты на… Смотри!!!-

Она!!! — и впереди-

опять на пару клеток…

Зашкалило за солнце… гасите фонари…

Звени, ладья, рублем в метро по эскалатору…

Сжимай, мой хитрый бомж, алмаз в Москве-Руке…

А я- хоть черный конь- но Белой Пешке главною

Фигурой быть в игре моей… Ходите сами- Г.

«Я дешевый любовный роман могу довести до гротеска…»

Я дешевый любовный роман могу довести до гротеска.

Мои африканские страсти смело зовите постельными.

А шутки мои и приколы- дебильными…

Я- никто, или так… подколодная поэтесска..

Или ведьмочка с крыльями белыми..

Или монстрик с глазами по-детски умильными…

Разверни ладошку, я сижу- симпатичный уродец

Взглядик сердитых смешных глазюк- взгляд барона.

Нет рифмы- крылышки хлопают- нет рифмы..

Я нигде- или так… на свободе большой несвободы-

Или кажется мне, что ладошка твоя- так огромна,

Или кажется мне, что ею подать до Рима…

Я слышу- твоя Москва пятиглавая вся в двух-тысячном треске

Машинами гавкает, лязгает, чипсами крошит…

Смотрит громилам-домищам- в затылки…

Включи чего-нибудь слезное для поэтесски…

Ничего я не чувствую-

так… разве что- тепло ладошки…

Или- слезы в уродских глазах умильных…