Пространство (сборник)

Напружив щеки, дунь:

на тротуар

Стекает пена пышная, как тесто.

Отставив ногу, локоть отведи,

Тяни же губы, чтоб смачнее чмокать,

Среди таких, точь-в-точь как ты, среди

Фуражку сбивших и отведших локоть.

1961

ДЕНЬ

Вот меня отпустили заботы

посредине июльского дня.

Ощущение тихой свободы

посетило сегодня меня...

Слышал я: где-то птицы пропели!..

От святой пустоты бестолков,

Словно небо увидел в пробеле

Расступившихся вдруг облаков.

А всего-то пустячное дело!..

Я под небом до вечера был.

Просто память моя отлетела...

Просто я свою жизнь позабыл.

1974

УДИВЛЕНИЕ

Как благодарно удивление! Как оно безумно!

Как оно благотворно! Как прекрасен

Удивляющийся человек, хотя несколько и нелеп!

Удивление патетично. Это большое и сложное искусство.

Не каждому оно дано.

Способность удивляться — это дар.

Не каждый достоин его. Оно — героично.

Что может быть на свете лучше, чем быть удивлённым?

Сколько пользы можно добыть

Из её великой бесцельности!

Оно в то же время и могуче:

Оно потрясает, как электрический разряд.

Оно обильно, как тропический ливень.

Прихотливо, как ручей.

Сколько нужно наивности для того,

Чтоб извлечь из удивления

Всю его бесконечную мудрость?

Оно в каком-то смысле и трагично,— оно беззащитно,

Есть недруги удивления.

У них в глазах мёртвая роговица.

Они подстерегают удивление,

Чтобы настигнуть и тут же на месте убить его.

Бойтесь их!..

Есть иерархия удивлений!

Кто знает, может, мы живём

Для некоего Великого Удивления?

Я удивляюсь — значит, я жив.

Слава богу, нет, слава богу, я ещё способен удивляться!

Я не раз удивлялся в жизни. Как я удивлялся!

Я помню каждое своё удивление.

Ни одно из них не похоже на другое.

О мои удивления! Вы бескорыстны.

Я копил вас, как скряга.

Я собирал вас, я дрожал над вами.

Я ведь чувствовал, что когда-нибудь,

Раздавив ваши тяжёлые и обильные грозди,

Я добуду из них немного поэзии.

1962

* * *

Овладевай домами!

И собственной судьбой.

Подвалами. Дымами.

Сиденьем. И ходьбой.

Есть тайные пружины,

Знай нажимай — давай!

Вождением машины

Смотри овладевай!

Своею головою,

И ветерком с морей.

Всемирной кладовою

Овладевай смелей!

И флейтой чародея,

И верою в людей

Живи, пером владея.

Волненьем овладей!

Будь и простым и милым.

Мир побеждай! Живи.

Смелее с этим миром

Себя отождестви...

А я во тьме привала

Был к звёздам вознесён.

И мной овладевала

Вселенная, как сон.

Как в танцевальном зале,

Мелькало всё вокруг.

А вещи ускользали

Из вытянутых рук.

И, предаваясь спорам,

Гудел, под ливнем мок

Тот странный мир, которым

Я овладеть не смог.

1965

ЖЕНОТДЕЛ И ДОМОСТРОЙ

Не от любви ль погибла Троя?

У мира, знать, такой удел...

Час пробил. Против Домостроя

Тогда поднялся Женотдел.

Пошла чесать с трибуны гладко:

«В обиду не дадим себя!» —

В платочке красном делегатка,

Рукою по-мужски рубя.

Оплот всех жён, и тёщ, и дочек,

Он был организован, штаб,

Из девочек в косичках тощих

И из широкоспинных баб.

«Мы сами себе власти, знамо...»

Да это ж явный перехлёст!

Но женщина воздвигла знамя

Свободы, вставши во весь рост.

Кухарку, няньку и сиделку

Ты заменяла, трепеща...

И вот швыряет муж тарелку

Пересолённого борща.

Но где ж вы, римские весталки.

Хранительницы очага?..

«А тех, кто будет ставить палки

В колёса, отведём в Чека!»

Да разве выдержать устоям,

Когда вовсю орёт плакат:

«До основания разроем

Патриархальности уклад!»

Кричат толпою краснолицей

На всех собраньях: «Не хотим

Закрепощающих традиций!

Долой перину и интим!»

«Наш автодор! Мы к солнцу рулим!

Как путь наш нов! И как он прям!»

«Война корытам и кастрюлям

И молью траченным коврам!»

И, мигом расплюясь с уютом,

Одна, без своего угла,

Ты любишь прыгать с парашютом

И рубишь наотмашь с седла!

Или вселился в них бесёнок?

Кто знает? Уж не сам ли бес?..

...Идут когорты амазонок

С винтовками наперевес.

Им заниматься пустяками?

Им ли сгибаться у корыт?

Им ли ворочать утюгами,

Когда пред ними мир открыт?

Они родились,— разве слабы? —

Для кочерги и для валька...

Стоят расставив ноги бабы

И руки уперев в бока.

По локти им въедался щёлок,

Был день их трудный, бестолков,

Они родились для светёлок,

Завалинок и теремков.

Они знавали тайный трепет...

И, как горшечник в две руки

Сырую глину мнёт и лепит,

Их мяли ночью мужики.

И, жребием довольны малым:

«Да кто же мы такие, чать?!»,

Могли по сельским ритуалам

Где вставить слово, где смолчать.

Они слезали с сеновала

И нагибались до жнивья.

Зато им веки закрывала

Большая, дружная семья...

...Хоронит брата Антигона.

В домашних сложностях Эдип...

«Хочу развода! Нет закона!

Что? Муж? Так он отсталый тип!»

И, осенённые веками,

Трещат опоры. Где же щит?

И муж лишь разведёт руками.

Затылок поскребёт. Смолчит.

А если вы в быту увязли

И если в чувствах кутерьма,

Пожалуйста: детсады, ясли,

Приюты, детские дома.

Не умирать же как собаке

Мужчине злым холостяком,—

Как быть? Он обращался к свахе

В тяжёлом случае таком,

И сваха тянет чай с печеньем...

«Да, милый, всё теперь не так!

Всё рухнуло. И уж священным

Отныне не зовётся брак».

А где же ты, невеста-плакса?..

Освобождённые от пут,

Жених с невестою из загса

Как два товарища идут.

Так дай права им, дай им почесть!..

...В углу музея неспроста.

Как знамя посрамлённых полчищ,

Забытая висит фата.

1970

ЗРЕЛИЩА

Ты незаметно всё-таки созреешь

Для постиженья острой новизны.

Ты ночью возвращаешься со зрелищ.

Ты будешь спать. Ты будешь видеть сны.

Я полагаю, нету балагана