Пространство (сборник)

Пред жизнью только трус дрожит —

Не надобно бояться боли.

Трагическая тень лежит

Под каждою травинкой в поле.

1961

* * *

Цирк не люблю:

Вон те жуют, а те

Сидят в пальто,

покуда, напрягая

Все силы, крутит сальто в высоте

Девчонка, среди ламп, полунагая.

Мне пляж постыл:

вон тот острит, а тот,

Под тентом развалясь, глядит с зевотой,

Как к морю зябко женщина идёт,

По синеве блистая позолотой.

Я злюсь в кино:

тот спит, а этот пьян.

Болтают. Иль хихикают несмело...

А женщина стоит во весь экран,—

Обнажено её святое тело.

1961

* * *

Крестились готы...

В водоём до плеч

Они входили с видом обречённым.

Но над собой они держали меч,

Чтобы кулак остался некрещёным.

Быть должен и у кротости предел,

Что б заповедь смиренья ни гласила...

И я кулак бы сохранить хотел

Я буду добр. Но в нём пусть будет сила.

1961

ТАНЦЫ

Какое странное занятье!..

Стоять вот этак, чуть бочком,—

В два пальчика берётся платье...

И вдруг притопнуть каблучком.

И вот, стуча нога об ногу

И улыбаясь ни к селу,

Перемещаться понемногу

По направлению к углу.

Не потеряться б с кавалером!

Он чувствуется, как магнит.

Он рядом этим же манером

Ногами быстро семенит.

Лететь как бы спираль — витками.

Взопреть. О, пота остротца!

Упасть на стул. Махать руками

Вкруг тёмно-красного лица...

Чуднее этого занятья

Найти, ей-богу, мудрено!

Ведь точно сестры, точно братья

Мы все, кого кружит оно,

Кружить давайте ж, словно дети,

Хоть это будто мир старо,

И в «барыне», и в менуэте,

И в гопаке, и в болеро.

Давайте же лететь! Быть может,

Кто знает, ведь судьба слепа,

Вдруг смысл Вселенной нам поможет

Понять какие-нибудь па.

Пусть вьются юбки, словно флаги,

И креп-сатин и крап-жоржет.

Пусть чёрные кружатся фраки

И нитка белая манжет.

Давайте щёлкать каблучками,

Чтобы, хватаясь за сердца,

Вдруг сесть на стул, махать руками

Вкруг тёмно-красного лица.

Знать надо, чтобы это было.

А нет — так надо б то создать,

И чтоб нога бы ногу била.

И взвизгивать. И приседать.

Причины этому глубоки,

А следствия-то велики!

И надо, чтобы — руки в боки —

Дробь выбивали каблуки.

Знать, есть потребность в самом деле,

Чтоб в пальцах был подол зажат,

Чтоб кровь, свистя, вращалась в теле,

Чтоб мчались волосы назад.

1965

* * *

В судьбу походную влюблённый,

Не в фото, где луна у скал,

В казарме, густо побелённой,

Я честно красоту искал.

Её искал я в дисциплине,

И в пайке, выданной в обрез,

И в алом клине, дымном клине

В теплушку глянувших небес.

Прослушав грустный хрип гармони,—

А я грустил тогда всерьёз! —

От глаз я отрывал ладони,

Ладони,

Мокрые от слез...

Через овраги и низины,

Через расплёсканную грязь,

Я мчался в кузове машины,

На плащ-палатке развалясь.

Я брёл по снежным первопуткам,

Сквозь ночь летел в товарняках,

Питался сечкой по продпунктам

И мылся в санпропускниках.

И понимал я только грозы,

Дорог замес, снегов обвал...

Скупой и тонкий дух берёзы

В те годы я не понимал.

1953

КРАСОТА

В. Бокову

На небо взглянешь —

Звёзд весенних тыщи!

Что юности в блескучей высоте?!

Но яростнее, чем потребность в пище,

Была у нас потребность в красоте.

Нам красоту давали понемножку...

По вечерам, когда шумел привал,

Сапожник ротный,

Мучая гармошку,

Её для нас упорно добывал.

Она была минутной и не броской.

Мелькнёт — и нет: под утро вдалеке,

На горке — стеариновой берёзкой,

В ночи — луной, раздробленной в реке.

А то бывало: осень, вязнут танки,

И чад, и гарь — и вдруг она возьмёт

И чистым взором познанской крестьянки

Из-под руки, лукавая, сверкнёт.

1953

АРТИСТИЗМ

Прославляю актёрство —

Парик, декорацию, грим...

Как я жил, как я тёрся

По кулисам, актёрство, твоим!

...Вот галоши разули,

Разделись, в карман номерок.

И уже в вестибюле

Мы слышим: гремит монолог!

Как в колодце костёла

Органа стотрубная медь,—

В том величье актёра,

Чтоб мрачно с подмостков греметь.

Скажут; «Бросьте, забава-с!..»

Но мы аплодируем с мест

За лукавство, за пафос,

За всё разрешающий жест...

Как энергией тола,

Когда дотлевает запал,

Вдруг улыбкой актёра

Застывший взрывается зал.

Пусть не громкого роста,

Пусть меч слишком тяжек и щит,

Верим мы в благородство

Того, кто с эстрады кричит.

Нам, пожившим, матёрым,

И то не без пользы подчас,

Коль назвался актёром —

Учи!.. Мы подремлем, учась...

Прославляю за эти

Слова, что подчас пламенят!

(И за то, что в буфете

В антракте я пил лимонад.)

За твои водевили

Тебя не забуду по гроб.

(Ноги мне отдавили,

Когда я бежал в гардероб.)

При цилиндре, при трости,

Монокль и наследственный тик...

Прославляю притворство

Притворщиков главных твоих!

Только искра запала,

И вот уж и всё ремесло!..

Семя в детстве упало,

И семя, смотри, проросло.

Привставал я из ложи,

И действие я прерывал...

Прославляю за слезы,

Которые я проливал!

...Ждёт весь месяц зарплаты!..

При муторном свете кулис

Снимет тогу и латы, —

Да он же потаскан и лыс.

Красен нос его, право.

Да ведь не святой же он, чать!

Так какое же право

Дано ему всех обучать?!

Верим всякому вздору?!