По равнинам и по скатам
Вьетесь вы издалека,
От гранита сероваты.
Желтоваты от песка.
Засыпает вас метелью
Вот уже который век.
Вы изогнуты в ущельях.
Переломаны у рек.
Где-то солнце камень старый
Накалило в летний день,
Где-то добрые чинары
Путнику бросают тень.
Утром здесь туман ложится,
Пыль клубится в час дневной,
Ночью гравий серебрится
Под серебряной луной.
Поздней осенью дороги
Листьями покрыты сплошь,
В мягких листьях тонут ноги.
Ты по золоту идешь.
На горе ли, под горою,—
Павшие сто лет назад.
Здесь под плитами герои
Безымянные лежат.
Здесь порой поют и плачут,
По дороге с двух сторон
Кто с веселой свадьбы скачет,
Кто плетется с похорон.
…Помню, по дороге старой
Из далекого села
Мать с корзинкой шла с базара,
На спине меня несла.
И от легкости корзинки
И от тяжести нужды
Матери моей слезинки
На песке прожгли следы.
По дорогам этим после
Брел я сам, пуглив и мал,
И копытцами мой ослик
По сырым камням стучал.
Пояса дорог старинных,
Где зимой, который век.
С веток падая, рябина
Красит кровью белый снег,
На своих потертых спинах
Вы укачивали нас
И на родину с чужбины
Приводили в светлый час.
Перевел Н. Гребнев
Где зелень пробивается сквозь камень
И на плечи ложатся облака,
Мне дорог розы красноватый пламень
И лунный блеск холодного клинка.
Родную землю просьбой беспокою,
Я говорю ей тихо: — Не забудь,
Когда умру, ты мне своей рукою
Клинок и розу положи на грудь.
Перевел Я. Козловский
С гор возвратившийся сквозь проседь
Зимы, когда летят снега,
Любил отец мой бурку сбросить,
Потом присесть у очага.
И, цветом схожий с пастью волчьей,
Огонь то злился, то смирнел.
И на него отец мой молча,
О чем-то думая, смотрел.
О том ли думал он с тревогой,
Что снег метет, — спаси аллах,
Не разминулись бы с дорогой
Охотившиеся в горах.
Иль думал, как и все крестьяне,
Он, возвратясь под отчий кров:
Здоровы ль овцы на кутане?
Кормов ли хватит для коров?
Металось пламя и сникало,
Зардев на черной головне.
Но черных дум не возникало
В отцовской доброй голове.
Мели снега жестокой доли,
И помню, что огонь зачах.
Но вот он вновь в балкарском доме
Венчает каменный очаг.
Горит очаг. Огнем объяты
Дрова чинаровые в нем.
Сижу, как мой отец когда-то.
Задумавшись, перед огнем.
Со мной отцовские тревоги
И горы в дымчатых снегах.
Я думаю о людях многих,
О подвигах и о стихах.
И кажется: ущельем горным
Летит гнедой гривастый конь.
Не предаваясь мыслям черным.
Смотрю я молча на огонь.
Перевел Я. Козловский