Немного не в фокусе : стихи, 1921-1983
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Немного не в фокусе : стихи, 1921-1983, Берберова Нина Николаевна-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Название: Немного не в фокусе : стихи, 1921-1983
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 183
Немного не в фокусе : стихи, 1921-1983 читать книгу онлайн
Нина Берберова — автор знаменитых мемуаров “Курсив мой” — выступает в этом сборнике в непривычной современному русскому читателю роли — в роли поэта. Ее стихи, впервые публикующиеся на родине, — полная противоположность мемуарам. Это лирический дневник не “ума холодных наблюдений”, а “сердца горестных замет”, охватывающий более шестидесяти лет сложной, богатой и поистине легендарной жизни.
А жизнь состояла из странствий: побег из России, Германия, Италия, Франция, после Второй мировой войны — Америка… Иллюстрации в книге стихов — это кадры хроники XX века, увиденного будто из окна мчащегося поезда, “немного не в фокусе”, как и сама поэзия Берберовой — “за рамками любых представлений о себе” (Дмитрий Быков).
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected]
Перейти на страницу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
2. «В зоологическом…»
В зоологическом
Трагическом саду
Каждый второй — хромает с палкой,
Каждый пятый — сидит в колясочке,
Напевает немецкую песенку:
“Вы катитесь, колесики, по дороженькам,
Я давно сказал прости-прощай своим ноженькам,
С той поры, как лежал под Орлом
В сугробе голубом,
Тому тридцать лет и три года.
А зовут меня Илья Муромец,
Протезы у меня американские,
Челюсти — швейцарские,
Слуховой аппарат — французский,
А стеклянный глаз — английский.
Но память у меня русская:
Голубой сугроб Да чужой сапог,
Но милостив Бог:
Не в висок, а в лоб”.
Берлин, 1977
3. «Как лицо без носа…»
Как лицо без носа,
Так нация без столицы.
Не задавайте вопроса,
Ответа не предвидится.
Бомбили долго.
Чтоб было прилично
И симметрично,
Оставили один дом на́ сто.
Этот стоит — черный, сквозной,
Внутри сыро и мрачно,
А кругом — коробки,
Розовые и голубые.
У другого отстрелили балкон,
От кариатиды осталось колено.
— Скажите, а хрящ удален?
— Почему рот зашит влево?
Морген фри,
Нос утри,
Отстрелили две ноздри!
1977
4. «Из русского плена немецкие солдаты…»
Из русского плена немецкие солдаты
Шли в страну Шиллера и Гёте.
Лица бородаты, лица грубоваты.
Стояло теплое лето.
Кому — значит — парад,
А кому — Сталинград,
А кому — в грудь снаряд.
Поди, воскресни, как воскрес твой Бог,
А хочешь — тресни, как старый горшок.
Это — начало песни.
Конец четвертой весне.
Пора тебе жить, как все:
Видеть Париж во сне.
Одному — значит — Париж,
А другому — Камень-Давишь,
А третьего — с шинелью в лоскутья.
Четвертый — пришел назад,
А пятый — и жизни не рад
С разорванной грудью.
Кому выходит — парад,
А кому — Сталинград,
А кому — Шиллер и Гёте.
1977
«Затерялся мальчик в Америке…»
Затерялся мальчик в Америке,
А уж как хотел добежать!
Был он тоненький, был он беленький,
Не умел ни пить, ни врать.
Вы скажите мне, люди добрые,
Где найти его, где найти?
Документики были собраны,
Он в Чикаго, сказал, летит.
Но Чикаго — страна огромная,
И он мог забыть адресок.
Может, косточка в драке сломана,
И в больнице лежит голубок?
Или после ночной поножовщины
Он наказан теперь судом?
Ведь тюрьма — это дело всеобщее,
А оттуда везут на слом.
Где найти его, люди милые?
Паспорт был у него продлен,
Проживал он у нас без фамилии,
А по имени был — Владлен.
1977
Гуверовский архив,
Калифорния
С пожелтелых страниц поднималась ушедшая жизнь,
Уходила во тьму, бормоча и рыдая.
Ты поденщиком был, ты наемником был, и рабом,
И я шла за тобою, доверчивая, молодая.
Раздавили тебя. Раздробили узоры костей.
Надорвали рисунок твоих кружевных сухожилий
И, собрав, что могли, из почти невесомых частей,
В легкий гроб, в мягкий мох уложили.
Перед тем, как уйти, эти тени ласкают меня,
И кидаются снова и снова на грудь и на шею,
Обнимают, и молят, и ищут ушедшего дня,
Но ответить я им и утешить я их не умею.
1978
Венеция
Что остается делать твоим сынам,
Если я, странник Севера, плачу по тебе?
Байрон.
Она была белая и золотая,
Жемчужная, она казалась мне вечной,
А теперь она стала черно-серой,
В трещинах стоит ее мрамор.
Ранена плоть ее. Сломана стать.
Провалился мозаичный пол Сан-Марко.
Только у Флориана подают опять
Лимон к мороженому, когда жарко.
Я ходила по улицам. Как много мест,
Где я жила. Я их не забыла.
Одно заколочено, другого нет,
На третьем — крест, чья-то могила.
И вдруг ударили колокола,
И голуби шумно взвились над нами,
Но никто не сошел с золотого крыльца
В жемчужную, белую, вечную память.
1983
«Орлы и бабочки (и кое-что другое)…»
Орлы и бабочки (и кое-что другое)
Еще живут. Оставим их в покое.
И облака. Их тоже не тревожь.
Пусть будут ты да я, два зонтика и дождь.
А если всё сломать, то ничего не будет,
И так уж многое внутри сломали люди.
1983
Перейти на страницу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
