Мы были высоки, русоволосы

Name: Мы были высоки, русоволосы
Author: Майоров Николай Петрович--

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Мы были высоки, русоволосы, Майоров Николай Петрович-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.

Жанр: Поэзия и драматургия / Поэзия

Название: Мы были высоки, русоволосы

Автор: Майоров Николай Петрович

Дата добавления: 15 январь 2020

Количество просмотров: 314

Читать онлайн

Мы были высоки, русоволосы читать книгу онлайн

Мы были высоки, русоволосы - читать бесплатно онлайн , автор Майоров Николай Петрович

© Сборник стихов Николая Майорова «Мы были высоки, русоволосы…» (Верхне-Волжское книжное издательство, Я., 1969 г.) оцифрован в рамках «Подвязновские чтения 2014» (с. Подвязновский, Ивановского района, Ивановской области) к 45-летию выхода его в свет и 95-летию со дня рождения Н. Майорова, в соответствии с ст. 1274 Гражданского Кодекса РФ, по инициативе, под руководством и непосредственном участии Людмилы Логвиновой (http://www.proza.ru/avtor/galjshka [email protected])

Адрес электронного издания: http://www.litmir.net/

Заведующая Подвязновской сельской библиотекой — Петрова Н. Г.

г. Иваново 2014 г.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

ВПЕРЕД

Перейти на страницу:

1937

Рембрандт

В таверне дым, в кармане не флорина.

Рембрандт ногтями стукает о стол,

Любуясь переливами графина,

Косым лучом, упавшим на подол

Красотки местной. Пиво на исходе.

Матросы просят рому, ну, а ром

Теперь у бургомистров только в моде,

А моряки привыкли пить ведром.

Они сидят, нахохлившись, сутулясь,

В своем углу и вспоминают вслух

Вакханок с амстердамских улиц,

Пустых жеманниц, безыскусных шлюх.

А старый штурман, отойдя к окошку,

Едва держась, как будто невзначай

Красотке, несшей на подносе чай,

Жмет с вожделеньем пухленькую ножку.

Глухой маньяк, желающий не меньше,

Чем этот штурман, в давке, на лету

За полфлорина амстердамских женщин

Ловить, как птиц, порхающих в порту,

Глядит, трезвея, зло на моряка…

Меж тем Рембрандт, взобравшись на подмостки,

Двумя-тремя штрихами с маньяка

Сухим огрызком делает наброски.

Потом идет. Теперь проспаться где бы?

Уснув, как грузчик, видит на заре

Матросами заплеванное небо

И слышит грусть шарманки во дворе.

1939

Гоголь

А ночью он присел к камину

и, пододвинув табурет,

следил, как тень ложилась клином

на мелкий шашечный паркет.

Она росла и, тьмой, набухнув,

от желтых сплющенных икон

шла коридором, ведшим в кухню,

и где-то там терялась. Он

перелистал страницы снова

и бредить стал. И чем помочь,

когда, как черт иль вий безбровый,

к окну снаружи липнет ночь,

когда кругом — тоска безлюдья,

когда — такие холода,

что даже мерзнет в звонком блюде

вечор забытая вода?

И скучно, скучно так ему

сидеть, в тепле укрыв колени,

пока в отчаянном дыму,

дрожа и корчась в исступленье,

кипят последние поленья.

Он запахнул колени пледом,

рукой скользнул на табурет,

когда, очнувшися от бреда,

нащупал глазом слабый свет

в камине. Сердце было радо

той тишине.

Светает — в пять.

Не постучавшись, без доклада

ворвется в двери день опять.

Вбегут докучливые люди,

откроют шторы, и тогда

все в том же позабытом блюде

чуть вздрогнет кольцами вода.

И новым шорохом единым

растает на паркете тень,

и в оперенье лебедином

у ног ее забьется день…

Нет, нет, — ему не надо света!

Следить, как падают дрова,

когда по кромке табурета

рука скользит едва-едва…

В утробе пламя жажду носит

Заметить тот порыв один,

Когда сухой рукой он бросит

глухую рукопись в камин.

…Теперь он стар. Он все прощает

и, прослезясь, глядит туда,

где пламя жадно поглощает

листы последнего труда.

1939

Как я любил

Как я любил, о том расскажут после.

Но ведь искусство жить совсем не в том,

Чтоб ловко, мать, уметь казаться взрослым

И женщину любить с красивым ртом.

Все это было и давно минуло.

Любовь коверкала, ломала, жгла

И — кончилось. И наша Мариула

С бродячими цыганами ушла.

Нам песни петь, а ей сквозь снег и слякоть

Водить медведя на цепи, навзрыд

Кричать в лицо прохожим, но не плакать,

Мир и от слез не вздрогнет, устоит.

(дата не указана)

«На третьей полке сны запрещены…»

На третьей полке сны запрещены.

Худой, небритый, дюже злой от хмеля,

Спал Емельян вблизи чужой жены

В сырую ночь под первое апреля.

Ему приснилась девка у столба,

В веснушках нос, густые бабьи косы.

Вагон дрожал, как старая изба,

Поставленная кем-то на колеса.

1939

Комната

Вот она. Возьми ее в ладони

и согрей. Потом — одушеви.

Путано. Тревожно. Как в вагоне,

до ногтей прокуренном, — живи.

Так живи,

чтоб каждый день твой выжил

из дремотной комнатной пыльцы,

чтобы где-то этажом лишь ниже

про тебя злословили жильцы:

тети в кофтах. Пожилые дяди.

Так живи, чтоб плакать привелось

ради дружбы с песнею и ради

чьей-то пряди спутанных волос.

Ночь пройдет. Она заденет краем

абажур. А ты останься нем.

Тени гибнут. Горбятся. Играют.

Тени умирают на стене.

1940

«Я с поезда. Непроспанный, глухой…»

Я с поезда. Непроспанный, глухой.

В кашне измятом, заткнутом за пояс.

По голове погладь меня рукой,

Примись ругать. Обратно шли на поезд.

Грозись бедой, невыгодой, концом.

Где б ни была — в толпе или в вагоне, —

Я все равно найду,

Уткнусь лицом

В твои, как небо, светлые,

Ладони.

ВПЕРЕД

Перейти на страницу:

Рекомендуем к прочтению

Стихотворения из сборников «День поэзии»

Мы все были солдатами

Рисунок на снегу

Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Подвиг начинался в апреле

Силуэты