Мама мыла раму

И Лена, гася окурок, поинтересовалась, а почему ты не спрашиваешь про унитаз…

И Павел пожал плечами, что, по-моему, унитаз как унитаз, а что?

И Лена вспыхнула, а Антон, желая предотвратить скандал, поспешно согласился, что, конечно, ничего особенного, вопрос в том, почему он тут стоит!..

И Лена вдруг засмеялась, что вы не поверите, но семейная пара, которая делает у меня ремонт, Вася и Надя, совершенно… (она посмотрела на мать) маленькие люди, оказывается, каждый вечер после работы играют в казино, и представьте (Лена опять закурила), на днях эта парочка выиграла машину, кажется «Audi», так что у них от радости просто крышу снесло, не только мой унитаз, и они вот уже несколько дней не появляются…

— Отмечают, — высказала предположение Марья Ивановна.

А Антон покачал головой, что напиши о таком в книге, никто не поверит.

А Павел, так и стоявший у двери, заметил, что, стало быть, люди, устанавливающие унитазы, не считают себя маленькими…

И Марья Ивановна поддакнула, что действительно трудно представить себе играющим в казино… Акакия Акакиевича…

— Обкакия Обкакиевича, — пошутил Павел.

А Лена крикнула, что он еще каламбурит и зато ты ведешь себя как маленький, если бросил театральное училище…

И Павел усмехнулся, что вот, значит, из-за чего сыр-бор, и, обращаясь к матери, спросил:

— Что значит мое имя?

И Лена, словно оправдываясь, объяснила, что просто Павел считал, что он маленький по сравнению с другими апостолами, потому что те видели Христа, а он нет, — и добавила, что и вообще это в честь твоего деда по отцу…

И Павел, переведя глаза на отца, желчно заметил, что согласись, Павел Антонович — это не Антон Павлович, а совсем наоборот…

— Что за бред! — возмутилась Лена, и ты лучше скажи, что ты теперь собираешься делать…

И Павел, глядя на нее в упор, спокойно ответил:

— Пойду в бухгалтеры…

И Лена задохнулась от гнева, а Антон, стараясь казаться спокойным, предложил:

— А может, сразу в управдомы, чтобы потом не переквалифицироваться?

А Павел повернулся к бабушке и спросил:

— А почему ты не скажешь: «А может, в станционные смотрители?»

И Марья Ивановна растерялась:

— А почему я должна так сказать?

И Лена, справившись с приступом гнева, ехидно спросила:

— А действительно — почему? Это же так естественно для того, у кого мать — актриса, а отец, — она сделала паузу и выдавила, — писатель!..

— А бабушка, — добавил Павел, — заслуженный учитель.

— Не паясничай! — ударила кулаком по столу Лена.

— Но ведь ты же сама хотела, чтобы я занимался этим всю жизнь, — парировал Павел.

— Я хотела, — крикнула Лена прерывающимся голосом, — чтобы ты был великим, а ты… — она вздохнула, — ничтожество!

— Ошибаешься, — ледяным голосом отозвался Павел, — я просто маленький. Как и было записано.

— Ты не маленький, — зашлась Лена, — ты… ты… говно!

— Лена! — прикрикнула на дочь Марья Ивановна.

А Павел рассмеялся, что «неужто слово найденó», и тут же со злостью добавил, что хватит того, что вы с отцом считаете себя великими, — и закричал, что если бы вы только знали, как мне надоели все эти ваши афиши, гастроли, премьеры и презентации, ваша жизнь, в которой у каждого никогда не было места для другого, и у обоих — для меня.

Он быстро пошел по коридору к двери и вдруг, резко повернувшись, заявил:

— Я хочу быть маленьким человеком.

— Я же говорила, — встрепенулась Марья Ивановна, — что нужно назвать его Александром, — и, выразительно глянув на зятя, уточнила: — В честь другого деда…

— Нужно было сразу назвать его Александром Великим, — огрызнулся Антон и крикнул сыну: — И насколько маленьким ты собираешься стать? Потому что я ведь понимаю, что «бухгалтер» — это просто метафора.

И Павел нахмурился, что много не покажется, и вышел из дома, хлопнув дверью.

— Вот до чего доводят детей разводы родителей, — учительским тоном произнесла Марья Ивановна.

А Лена зарыдала, что это он мне назло.

А Антон задумчиво произнес, что, по-моему, у него какая-то идея фикс, и вышел вслед за сыном.

Он догнал Павла на улице и сказал, что давай я тебе подвезу.

И они молча подошли к серой «Audi».

Антон открыл переднюю дверь, и Павел увидел девушку.

— Знакомься: Женя! — повернулся Антон к сыну, а девушке процедил, что это мой сын Павел.

— Что вы так долго? — недовольно спросила Женя.

— Решали один извечный русский вопрос, — ответил Антон, садясь за руль.

— Быть или не быть, что ли? — протянула Женя.

Павел усмехнулся и захлопнул дверь.

— А что случилось? — поинтересовалась Женя.

— Да вот на пятом курсе бросил театральное училище, — кивнул Антон в сторону сына.

— И куда теперь? — спросила Женя, закуривая.

— В бухгалтеры, — отрезал Павел.

— А чего ждал так долго? — Женя стряхнула пепел. — Боялся мать расстроить?

— Типа того… — пробурчал Павел.

— А она считает, что все на свете должны быть артистами? — продолжала Женя.

Павел рассмеялся:

— Хуже. Она считает, что все на свете должны быть великими.

В машине повисла пауза.

— Она что — сумасшедшая? — Женя посмотрела на Антона.

— Просто она максималистка, — пояснил тот, — а тут родной сын…

— Она разве не понимает, что сейчас совсем другое время? — возмутилась Женя. — Люди хотят покоя и… денег.

— На свете счастья нет, но есть покой и деньги, — продекламировал Павел.

— Хорошо сказал, — одобрила Женя. — И вообще, что это за профессия для мужика: артист?

— А как насчет писателя? — поинтересовался Антон.

— Ты не писатель, — Женя погасила окурок. — Ты автор детективов.

Антон покраснел. А Павел вдруг спросил Женю:

— А кем работаешь ты?

— Я? — Женя повернулась к Павлу. — Менеджером в компьютерной компании.

— Останови! — вдруг сказал Павел отцу.

— А что такое? — затормозил Антон.

— Ничего, просто я тут живу, — ответил Павел и пояснил: — Со своей девушкой.

— Так и не поговорили, — огорчился Антон.

— А чего тут говорить, — хмыкнул Павел и вдруг сказал: — А свой новый роман назови «Так говорил Вася Пупкин».

— Ты снова пишешь романы? — повернулась Женя к Антону.

Но тот не ответил, как бы что-то обдумывая, и спросил сына:

— Но куда ты все-таки собрался? Я не верю, что в бухгалтеры…

— А что, — вспыхнула Женя. — Между прочим, мой факультет назывался «Менеджмент и бухгалтерский учет», — и добавила, обращаясь к Антону: — Это ведь не помешало уйти тебе от нее ко мне.

И Антон огрызнулся, что в данном случае меня интересует, куда уйдет мой сын.

Павел вышел из машины.

Антон тоже вышел и подошел к сыну.

— Пап, — вдруг сказал Павел, — помнишь, Раскольников хотел сделаться Наполеоном?

— Ну, — удивленно кивнул Антон.

— Так вот, я уверен, что в наше время у него была бы совсем другая теория… — Павел повернулся и зашагал прочь от машины.

А Марья Ивановна успокаивала дочь, что ты не расстраивайся: они все сейчас такие.

— Какие? — всхлипнула Лена.

— Ну… прагматичные, что ли… — Марья Ивановна налила дочери чаю. — Раньше, когда ты была маленькая, даешь в классе сочинение: «Кем я хочу быть», так десять напишут, что космонавтами, пять — учителями, еще пять — врачами, а остальные — артистами. А теперь: десять — бизнесменами, пять — риелторами, пять — менеджерами, а остальные… — она покосилась на дочь, — бухгалтерами. — Марья Ивановна резко отставила чашку. — А один написал «Килером», с одной «л», представляешь?

— Ужас! — согласилась Лена и усмехнулась. — Прям как в том анекдоте. Убил мужик старушку. Поймали его, спрашивают: «Зачем убил?» — «А мне ее заказали». — «И много дали?» — «Сто баксов» — «Сто баксов?!» — «Так ведь десять старушек — штука!»

— Во-во! — рассмеялась Марья Ивановна и, помолчав, добавила: — А девочки так прямо и пишут: «Хочу быть женой бизнесмена».