Дарован день

В раскаянном – сто раз не каяться…

И душу примирить – с реальностью.

Далёкий лес

Я счастлива, счастлива, но не здесь.

Моя счастливая частичка

Летает серенькою птичкой

В какой-то очень добрый лес.

А там поляны – под цветами.

На плечи белки скачут сами.

Там родники… Живая мама.

Там детки льнут ко мне упрямо.

И не болят на сердце раны.

И все любимые – под боком.

… Как жаль, в тот лес летать – далёко.

***

Моя капризная душа

Стремится убежать от боли,

Мечтает о тепле и воле,

Земным излишне дорожа.

Ей оторваться бы чуть-чуть

От ею выдуманных планов,

Не возвращаться к старым ранам,

А поискать иную суть.

Не надо ей себя жалеть,

А радоваться, что все живы,

Просить за тех, что сердцу милы,

И о Христе душою петь…

Письмо отцу

Скупее дыхание, меньше сил…

Ты уйдешь – будем жить не планами,

Не проектами твоими, а полянами,

Лесом, небом, которые ты любил.

В слезах дождей осенних,

В гомоне птиц весенних…

Тоскую по тебе, настоящему,

Тоскую по тебе, уходящему,

Недолюбившему, недолюбленному,

С жизнью, наискосок разрубленною…

С непониманием, одиночеством…

Как в детстве, прильнуть к тебе хочется.

Прости меня за молитвы скудные.

Твои дни для меня – неподсудные.

Жизнь пройдет, и случайное

В узел свяжется.

Между нами связь крепче, чем кажется.

Гитара

                      Папе

Гитара под неверными твоими

Задумчивыми пальцами грустит.

Прерывистый, зыбучий звук доныне

Живет в душе, трепещет и болит.

Не вынесла. Ушла и дверь прикрыла.

Но звуки проступали за стеной.

Гитара смолкла, а они все... были,

Струну перебирая за струной.

Когда я в электричке задремала,

Гудел гитарный бок, смолист, бордов.

Свои колки оставив у вокзала

Вослед бежали струны проводов...

Наивная, безжалостная память!

Как сладки и остры твои лучи...

Дань требуя, до неба призрак встанет,

И каждый нерв ответно зазвучит.

***

Слетаю я в печальные места.

Там обитают призрачные лица.

Там память каждого размыто-нечиста,

И осужденье тайное струится.

Там каждый ищет – кто же виноват,

Тасует пережитое в колоду.

С тоскою острой провожает взгляд

Тех, кто сбежал и приобрел свободу…

Я в прошлое, как в воду, погружусь…

Ища приметы драмы пережитой,

Я прилечу и молча огляжусь,

Но… все травой забвения укрыто.

Иная жизнь хлопочет и шумит.

Бесстрастно небо чистое над нами.

Торжественно и тягостно звенит

Могильный холм жестяными цветами.

Портрет на стене

Портрет на стене в опустевшей квартире.

Теперь ты – везде. Ты рассеянна в мире.

Ты – девочка, с бабкой бредешь по дороге.

Промозглость, распутица, мокрые ноги…

Смешливая девушка… Кружатся снимки…

Ты – мама с детьми, на диване, в обнимку…

Ты – бабушка, щурясь, очки протираешь…

Ты… девочка, руки раскинув, взлетаешь…

Ты всюду. Ты снишься мне, снишься и таешь.

Реальна, как жизнь, и легко ускользаешь…

Утратой нелепой, немыслимой самой,

Всегдашнею раною стала ты, мама.

***

Меж тобою и мной

Связи – не оборваться.

Но из жизни земной

Мне тебя – не дозваться.

Под ресницами око

Бездонно и глухо.

Ты витаешь далеко

От зренья и слуха.

Но во сне невесомой,

Беспечной привиделась.

…Наступило свинцовое

Утро.

Надвинулось,

Наклонилось оно,

Задохнулось,

Слезами ответило…

…И сиротства клеймо

Выжгло в сердце отметину.

На другом берегу

1.

Заботы, страсти – глуше и скучнее.

Душа почти не держится за них.

Порою кажется, что связь её прочнее

С той, что уже не числится в живых.

2.

Ты обо мне тоскуешь? Не тоскуй.

Мы встретимся – от радости заплачем…