Русская поэзия XVIII века

Восприятию и пониманию новаторства оды «Фелица» способствовала и литературная атмосфера: похвальная ода усилиями Петрова, Кострова и других одописцев дошла до крайней степени падения, она удовлетворяла только вкусам венценосного заказчика. Всеобщее недовольство похвальной одой отлично выражено Княжниным:

Державин в «Фелице» создает не официальный, условный и отвлеченно-парадный образ «монарха», а рисует тепло и сердечно портрет реального человека — императрицу Екатерину Алексеевну, со свойственными ей как личности привычками, занятиями, бытом; он славит Екатерину, но похвала его не традиционна — она выражает личные симпатии поэта. В оде появляется образ автора — по сути он изображал не столько Екатерину, сколько свое отношение к ней, свое чувство восхищения ее личностью, свои надежды на нее как на просвещенного монарха. Это личное отношение проявляется и к ее придворным — они не очень ему нравятся, он смеется над их пороками и слабостями, в оду вторгается сатира. По законам классицизма недопустимо смешение жанров — быт и сатира не могли появляться в высоком жанре оды. Но Державин и не соединяет сатиру и оду, он преодолевает жанровость. И его обновленная ода только формально может быть отнесена к этому жанру, поэт пишет просто стихи, в которых свободно говорит обо всем, что подсказывает ему его личный опыт.

Воззрения Державина на человека с наибольшей полнотой и поэтической дерзостью воплощены в философской оде «Бог». Поэт был религиозным человеком, и потому в оде нашли свое выражение его идеалистические воззрения на устройство мира, вера в бога-творца. Но в оде утверждалась и смелая мысль: человек хотя и является «созданием создателя», но величием своим он равен богу. Державинский герой не покорный «раб божий», но смело думающий и рассуждающий человек, с гордостью осознающий свое величие, могущество человеческого ума, достоинство независимой личности.

Державин был далек от передового общественного движения эпохи, — «возмутители», «бунтовщики», кто бы они ни были, мужики или дворяне, раз они выступали против самодержавно-крепостнического строя, — его враги. Враждебно он отнесся и к французской революции. Но Державин был сыном своего века, и просветительская идеология наложила свою печать на ого мировоззрение. Просветительское представление о человеке как гражданине и патриоте, чье достоинство определяется не сословной принадлежностью, а делами, общеполезной деятельностью на благо родины, составляло основу общественных и философских воззрений Державина-поэта. Считая законным существовавший в России социально-политический режим, поэт, в сущности, никогда идеологически не защищал этот режим своим творчеством.

Державин славил человека, когда он того заслуживал. Оттого героями его стихов были или Суворов («На взятие Измаила», «На победы в Италии», «На переход Альпийских гор», «Снигирь»), или солдат-герой, или Румянцев («Водопад»), или простая крестьянская девушка («Русские девушки»). Он славил дела человека, а не знатность, не породу.

Рисуя своих героев, Державин стремился раскрыть биографические черты их индивидуального характера. Но это не всегда удавалось. Нередко классицистическая эстетика оказывала сильное влияние, и тогда герои выступали в своем парадном величии, риторика вторгалась в оду.

Полная художественная победа была одержана поэтом в раскрытии своей личности. Поэзия Державина глубоко автобиографична. Автобиографизм явился величайшим открытием русской поэзии XVIII века. Оно было сделано до Карамзина и на иной философской основе, поскольку Державину чужд субъективизм. Державин изображал себя как объективного человека во всем многообразии связей с действительным миром, как реальный характер, живущий полной, сложной и духовно интенсивной жизнью, как личность, обуреваемую различными страстями. Стихи Державина запечатлели обаятельный мир души русского человека, гражданина и патриота. Белинский, поняв это открытие поэта, писал: «В них видна практическая философия ума русского; посему главное отличительное их свойство есть народность, народность, состоящая не в подборе мужицких слов или в насильственной подделке под лад песен и сказок, но в сгибе ума русского, в русском образе взгляда на вещи. В сем отношении Державин народен в высочайшей степени».

Как только на мир стала смотреть духовно богатая личность, так оказалось возможным запечатлеть в стихах реальность, конкретность окружающей ее природы как части объективного мира. Именно Державин открыл красоту и поэзию русской природы. В его стихах она утратила традиционный для классицизма условно-номенклатурный характер, перестала быть перечнем основных типологических признаков весны, лета, зимы или осени. Природа у Державина впервые предстала перед читателем в своей реальной красоте и богатстве красок как природа русского севера, с своими особенностями, чертами и приметами, тонко подмеченными человеком, восхищенным красотой мира. Пейзажная лирика XIX века — богатое и прекрасное явление русской поэзии. Основоположником этой традиции был Державин.

Важнейшей вехой в развитии одического жанра явилась ода «Вольность» Радищева. Поэзия привлекала внимание Радищева в течение всей его жизни. Знаток западноевропейской и русской поэзии, он выступил историком последней, написав первый научный очерк о Ломоносове-поэте, определив его место в русской литературе; ее теоретиком — разработав вопросы метрики, рифмы, поэтического мастерства. Известный автор революционной книги «Путешествие из Петербурга в Москву» был и поэтом. Юношеские опыты, относящиеся к 1770-м годам, до нас не дошли. Первое, самое главное в его поэтическом наследии стихотворение — ода «Вольность» — относится к 1781–1783 годам. Писал стихи Радищев и в ссылке — в Сибири и Немцове. В последние годы жизни он работал над поэмами «Песни исторические», «Бова», «Песни, петые на состязаниях».

Поэтическое наследие Радищева количественно не велико, но вклад Радищева-поэта огромен: он — зачинатель русской революционной поэзии, ее основоположник. Для Радищева писатель не только патриот, но и революционер, «прорицатель вольности», и потому, следовательно, политический деятель, участник освободительного движения. Вот почему он избирает новые темы — вольность, преступления самодержавия, право народа завоевать насильственно отнятую у него свободу. Какой для этого следовало избрать жанр? Высокое в классицизме определялось в конечном счете сословной идеологией — все то, что было посвящено богу и царю. Потому и писались оды духовные и похвальные. Ломоносов и Державин преодолели жанр похвальной оды и создали новый тип гражданского стихотворения, воспев мощь России и ее народа и величие человека. Опираясь на эти достижения, Радищев пошел дальше.

Рабство подавляет человека. Свобода же воодушевляет его, поднимает к новой, высокой жизни. «Известно, что человек существо свободное, поелику одарено умом, разумом и свободною волею; что свобода его состоит в избрании лучшего, что сие лучшее познает он и избирает посредством разума, постигает пособием ума и стремится всегда к прекрасному, величественному, высокому».

Следовательно, только свобода поднимает человека к «прекрасному и величественному», только в борьбе за свободу человек раскрывает свое природное величие и утверждает себя как личность. Этот строй духовной жизни человека и должен был определять стиль революционной, совершенно по-новому высокой поэзии.