Собрание стихотворений и поэм

«О горная речка с крутым водопадом, Как мог перейти я твой бурный поток?» «Когда бы не песня, не спутник твой рядом, Вовек ты меня одолеть бы не смог».

*

Я хочу, чтобы люди давали ответ На эти вопросы всегдашние: «Холодно вам?» - «Нет» «Страшно ли вам?» - «Не страшно».

Я шел по земле, где беда и нужда, Встречал я людей озабоченных. «Холодно вам?» - «Да». «Голодно вам?» - «Да». «Страшно ли вам?» - «Очень».

*

Компрессы, шприцы и кислород из трубки, Воюют жизнь и смерть, и до утра Хлопочет, словно белая голубка, У изголовья моего сестра.

О песнь моя, написанная кровью, Мучительно я думаю порой: Ты хоть однажды в чьем-то изголовье Была ли милосердною сестрой?

*

Наш мир - корабль. Он меньше и слабей Его одолевающего шквала. И в трюмах много женщин и детей, А тех, кто может плавать, очень мало.

И если вспыхивает на борту вражда, И если драку матросня затеет, Что станет с кораблем, что ждать тогда Всем слабым, всем, кто плавать не умеет?

*

Смирись, Кавказ, идет Ермолов. А. Пушкин

Нет, не смирялись и не гнули спины Ни в те года, ни через сотню лет Ни горские сыны, ни их вершины При виде генеральских эполет.

Ни хитроумье бранное, ни сила Здесь ни при чем. Я утверждать берусь: Не Русь Ермолова нас покорила, Кавказ пленила пушкинская Русь.

*

На лбу твоем алеющий кружок Горит, как на письме печать, о Индия. Я вскрыл конверт и по дорожкам строк Иду, хочу тебя понять, о Индия.

Я вижу всюду нищие дома. Я много писем получал, о Индия. Но горестнее твоего письма До сей поры я не читал, о Индия.

*

Вот Тадж-Махал. На этой башне старой В далекие столетья при луне Слагали песни пленницы Акбара И плакали по отчей стороне.

Те песни и теперь не отзвучали, Хоть от рожденья их прошли века. Как долги и длинны пути печали! Как радости дорога коротка!

*

Проносят жениха на свадьбе в Дели, И музыканты проявляют прыть. Родные лет пятнадцать скудно ели, Копя гроши, чтоб свадьбу оплатить.

И молодым еще придется годы Пот проливать, чтоб вылезть из долгов. Порой свобода малого народа Оплачена, как свадьба бедняков.

*

Когда б жестокосердье человечье Могло бы превратиться в снег и лед, Была бы на планете стужа вечной От южных и до северных широт.

Когда бы стала доброта людская Водою родниковой, то всегда На всей земле от края и до края Журчала бы прозрачная вода.

*

Порой мне кажется: я целина. То прогибаюсь я от урожая, То чахну я и сохну, не рожая Ни колоска, ни стебля, ни зерна.

Мне мнится: - я хранилище зерна, Оно от хлеба ломится порою, Порой зимою в нем лишь ветер воет. И всем грозит голодная весна.

*

Везде поэты ропщут, что стихов Не ценят люди и не понимают, И тещи разных стран своих зятьев За невниманье к женам укоряют.

Равно клянут шоферы всей земли Полицию со злобою привычной. Я понял, что у всех людей земли Гораздо больше сходства, чем различья.

*

Если бы сочувствие людей Стать могло бы для голодных пищей, На камнях калькуттских площадей Не было б изможденных нищих.

Если бы сочувствие людей Стать могло бы крышею огромной, Камни истамбульских площадей Не были бы домом для бездомных.

*

Когда-то в старину карали строго Людей, дерзавших рисовать людей. Считалось: подобает только богу Все смертное творить рукой своей.

У человека много черт, которых Не передаст ни краска, ни узор. Ведь на картинках даже лес и горы Бледнее истинных лесов и гор.

*

В Хиросиме этой сказке верят: Выживает из больных людей Тот, кто вырежет, по крайней мере, Тысячу бумажных журавлей.

Мир больной, возьми бумаги тонкой, Думай о бумажных журавлях, Не погибни, словно та японка, С предпоследним журавлем в руках.

*

Долго я ходил по белу свету. Видел много совершенных книг. А сама великая планета - Рукопись, вернее, черновик.

Сколько в ней неправильных заглавий, Сколько строчек заключают зло! Вот бы все изъяны в ней исправить, Все переписать бы набело.

*

Говорят, что раньше сотворенья Прозвучало слово в первый раз. Что в нем было: клятва ли, моленье? Что в нем было: просьба ли, приказ?

Чтобы мир спасти от разрушенья, Может, слово надо нам сейчас. Пусть в нем будет клятва и моленье, Пусть в нем будет просьба и приказ.

*

Что слепому все темно кругом, Вовсе не безлунье виновато, И не виновато поле в том, Что живет крестьянин небогато.

Что зимой босому нелегко, Стоит ли винить мороз проклятый? Что людское горе велико, В этом сами люди виноваты.

*

На уроке учитель мне глобус вручал. Хоть порой и грешил я неверным ответом, Не холодный картон я к груди прижимал, А весь мир, уместившийся в глобусе этом.

Мир теперь умещается в сердце моем, Он во мне весь как есть - от позора до славы. Это в сердце моем дальний слышится гром, И шумят города, и враждуют державы.

*

Я возвратился из далеких странствий, И матери погибших сыновей Спросили, не встречал ли дагестанцев На дальних берегах чужих морей.

И согрешил я ложью неподсудной, Сказал: мол, встретился земляк один. И матери замолкли, веря смутно, Что это их давно пропавший сын.

*

За синим океаном, в дальней дали, Я видел розы дивной красоты, Мне каждый раз они напоминали Цадинские весенние цветы.

За морем люди с разным цветом кожи Мне часто улыбались, и всегда Я был уверен, что они похожи На аульчан из нашего Цада.

*

Уж двадцать лет, как двое братьев милых Погибли в неизвестном мне краю, И двадцать лет во сне на их могилах Я - третий брат - стою и слезы лью.

Весь мир исколесив, сумел понять я: В любом краю земли, в любой стране Все люди мира - тоже третьи братья Погибших и пропавших на войне.

*

Шар земной, для одних ты арбуз. На куски Разрезают тебя и кромсают зубами. Для других ты - лишь мяч, и, толпясь, игроки То хватают тебя, то пинают ногами.

Шар земной для меня не арбуз и не мяч. Шар земной, для меня ты - лицо дорогое, Я слезинки твои утираю - не плачь, Кровь смываю твою и пою над тобою.

*

В горах у нас, - так люди говорят, - Была межа границею наделов, Но если вдруг обрушивался град, Сметая все, на межи не глядел он.

Разделена границами земля, Но если град иль буря разразится, Они не спросят, чьи это поля, И не посмотрят, где идет граница.