Летний вечер в саду чуть колеблет листву,
Стол накрыт ослепительно ярок,
Я гляжу — не слетятся ли феи в траву
Из под тени раскидистых арок.
Не слетятся ли феи на сказочный пир,
Шаловливые, милые феи.
Но давно уж бедняжки покинули мир,
Безответны и тихи аллеи.
Здесь на клумбах цветы и цветы на столе,
Раздаются заздравные речи,
И насмешливо звезды, прищурясь во мгле
Смотрят вниз на горящие свечи.
И красив темный сад, и красив белый стол,
И душа верить чуду готова…
О спустись, древней сказки изящный посол,
Чистый жемчуг крылатого слова.
О спустись к нам, малютка, из чащи ветвей
С нежным шелестом розовых крылий,
Вспомни старую быль и процессии фей
В цветниках распустившихся лилий.
Но молчат тополя и безмолвна сирень
В голубых переливах опала.
Вдруг метнулась над скатертью легкая тень
И вино пролилось из бокала.
В жидком золоте брызг, с тихим звоном стекла
Как цветок зачарованной сказки,
Билась бабочка, трепетным взмахом крыла,
Обивая прелестные краски.
И затихла внезапно, наш стол осенив
Обаяньем мгновенной печали…
Это — фея, слетев на мой страстный призыв,
Утонула в холодном бокале.
Жуткая, гибкая, странно красивая,
С темного, мрачного дна,
В ночь полнозвездную, в ночь молчаливую
Я выплываю, как пена стыдливая,
Смутных желаний полна.
Там на песке, так таинственно блещущем,
Ясен мой тонкий овал,
Хвост изумрудный изгибом трепещущим
Искрится влагой волны тихо плещущей,
Бьется о выступы скал.
Пальцы покрыты перстнями жемчужными,
Жемчуг на кистях руки,
Кольцами кудри блестят полукружными,
Робким дрожаньем, толчками ненужными
Землю скребут плавники.
С жаркой мольбой я к песку каменистому
Грудью прильну на песке,
Очи людские, печально лучистые,
Очи тоскливые, яркие, чистые
Светят слезами во мгле.
Плачу, мечусь я, холодная, гибкая,
В кружеве тины морской,
Руки сплетаю, как поросли зыбкие,
Медные кудри на взмории липкие
Рву с безграничной тоской.
Небо прекрасное, небо стоокое,
Ночь полнозвездная ночь!
Кто утишит мое горе жестокое,
Всем непонятное, страшно далекое,
Кто мне захочет помочь?
В море безбрежном из пены сотканная,
Сказка лазурной волны,
Как родилась я, безумная, странная,
Женщина — рыба, живая, обманная,
Знают лишь волны да сны.
Как родилась я, в воде отраженная
Светлым девичьим лицом,
С мыслью тоскующей, снам обреченная,
Страстная, кроткая, вечно влюбленная,
С рыбьим зеленым хвостом?
Как родилась я, как жить не устала я,
Как еще зыблется грудь?
Сердцем любила, томилась, страдала я,
Телом бездушным волнений не знала я,
Кто мне укажет мой путь?
Жуткая, гибкая, странно холодная,
Призрак в ночи наяву,
Рыба — горю я любовью бесплодною,
Женщина — гибну над скатертью водною.
Кто я? Зачем я живу?
Дни весны докатились до мая,
Но утешат, ли жажду мою?
Я любовь одного принимаю
И другому ее отдаю.
А другой, он не ждет и не просит,
И не хочет мне душу отдать…
Легкий ветер пушинки разносит —
Зацветающих трав благодать.
Для другой он сжигает украдкой
Яркий факел надежд и тревог…
Плакал Гейне над этой загадкой,
Но разгадки найти не помог.
Лазурные глаза — их деды воспевали,
В них ласковый привет небесной вышины,
В них белых ангелов бесплотные печали,
Задумчивых мадонн картинные вуали,
Далеких лебедей заоблачные сны.
Зеленые глаза — мечта и бред поэта,
Игра морской волны, туман немых глубин,
На тонких стеблях трав луч солнечного света,
Проснувшихся сирен загадочность привета
И отблеск чешуи змеиных гибких спин.
И черные глаза — граница снов и ада,
И ночь, и темнота, и бархат старых ряс
На службе похорон зажженная лампада,
Открытое окно в ночную бездну сада,
Клубящихся страстей таинственный экстаз.
Лишь карие глаза не привлекли вниманья, —
Янтарные глаза бесчисленных зверей,
Глаза, сверкнувшие в улыбке мирозданья,
Где жжет пожар веков безбрежное сиянье,
Бездумные глаза античных дикарей…
Соломки желтые в них солнце зажигает,
Желанья их просты, как древних эр заря,
В них блеклый лист шуршит, степной ковыль играет,
И счастлив тот, чей взор созвездья отражает
И видит мир сквозь призму янтаря.
