Ловушка для лягушки (СИ)

Такой позор!.. Прошли года,

25

а я всё это ещё помню...

Иль вот ещё: однажды обнял

в столовой школьной я нескромно

(восьмой был класс) одну девчонку,

которой в классе домогались

мальчишки. Ущипнул за попку

её, но тут же попытались

меня две дерзостных руки

скрутить, желанью вопреки.

26

Увы, но руки те мальчишке

принадлежали, а не Пышке

(так звали девочку), и книжки

я уронил, обороняясь.

А мальчик был девятиклассник

и вот, меня сломить пытаясь,

он предложил подраться. Красник

его фамилия. Потом

попал в тюрьму он, но про то

27

ещё не знали мы. Согласье

я дал своё. И вот, смеясь, я

иду на улицу, где Вася

уж ждёт меня. Мальчишки с класса

пришли болеть, вокруг сгрудились,

я хорохорился, и масса

меня поддерживала. Вились

вокруг девчонки, понял я,

что хода нет назад. Моя

28

душа, хотя и трепетала,

но был кураж во мне и мало

не показалось парню... Встряла

училка, нас разняли вскоре.

А я был рад, признаюсь. Правда,

сломал я палец в этом споре,

точнее, драке. Но на завтра

мы с Васей помирились. Я

был миру рад. Душа моя

29

(трусливая, сказать по правде)

томилась после драки. Прав-де

мой друг, что говорил: «Оставьте

вы драться. Помиритесь». Я же

тогда не захотел... Точнее

уже не смог... Трус, а туда же,

подраться лезу... Я скорее

с тем Васей помирился, чтоб

от страха не влажнел мой лоб.

30

А как-то, в классе уж десятом,

я провожал девчонку на дом.

Я был влюблён в неё. Шла рядом

она, касаясь локоточком

моей руки. Уже стемнело.

Район был незнакомый: в кочках,

ухабинах. Одна горела

там где-то лампа впереди.

Тревожно было. Проводив

31

её домой, я с облегченьем

хотел идти между деревьев

обратно, но девчонка с рвеньем

взялась уже меня немного

сопроводить. Я позже понял

из-за чего. Там, на дороге,

когда мы шли, и я ладони

тёр потные, на встречу три

попались мальчика. Внутри,

32

мне помнится, похолодело

чуть у меня. Плечо задело

моё прохожего, но дело

до драки не дошло: мальчишки

прошли мимо меня. И снова

я, провожаемый Иришкой,

встречаю их. Всё бестолково

произошло. Чтоб здесь не бить,

они с собой поговорить

33

меня позвали... Я спускаюсь

за ними чрез дорогу, каюсь,

что согласился, погружаюсь

в прострацию и в тёмном месте

я избиваем ими... После

уже без них к своей «невесте»

я возвращаюсь. Бок ли, нос ли

болит – мне это всё равно.

Мне очень стыдно. Я давно

34

так не был бит. Я, видно, жалок

Ирине показался: мало

того, что Ира не сказала

слов утешительных, но звонко

расхохоталась. Оскорбился

я этой выходкой девчонки

и с ней расстался... Я влюбился

скорей в другую, что была

добрей и рядышком жила.

35

А вот ещё я вспомнил случай

забавный. Вот сейчас, попью чай

и расскажу... Пожалуй, лучше

потом попью... Итак, продолжим.

Был день рожденья друга. Было

ему семнадцать. Или может

уж восемнадцать. Нас подмыло

идти в кино, причём в район

от нас далёкий. Вот вдвоём

36

мы с ним отправились... Смеялись

мы много, обзывались, дрались

шутя, как вдруг доколупались

к нам четверо парней. Мы в парке

стояли тёмном, они деньги

забрать у нас хотели. Яркий

костюм я вымазал маленько,

когда на землю свален был.

Мой друг рванул, что было сил,

37

бежать от них, но вскоре пойман

он был, потом избит. Спокойно

я встал с земли и, недостойно

трясясь, достал все свои деньги

и отдал. После задушевно,

сообразив, что главный в кепке

средь них, я стал ему напевно

твердить, чтоб нас он отпустил.

Он отпустил, я даже был

38

пред другом выставлен примером

благоразумности. Вот мера

вещей – поступок мой и вера

в величье человека – ложна.

Так думал я тогда. И стыдно

опять-таки мне было. Можно

сойти с ума, что незавидно

устроен я и, в общем, мир

исполнен грубых, тёмных сил.

39

В то время я уже давненько

об этом думал... Коротенько

я расскажу – а то затренькал

надолго я, - ещё такую

историйку. Армейский случай.

Я молодой сержант. Муштрую

своих салаг, но потрох сучий,

солдатик, снял противогаз,

а я не отдавал приказ.

40

«Упал на землю и отжался»,-

я говорю. Он отказался.

«Упал, я говорю...» Замялся

немного он, но не послушал.

И вот всё отделенье было

наказано мной, лишь баклуши

бил этот парень, но хватило

его не нАдолго, - толпа

роптала на него. Упал

41

со всеми он и отжимался

в противогазе... Состоялся

акт воспитания. Нарвался

однако ж я на бой за это.

Уж вечером «деды» из части

меня у стенки туалета

прижали, поломав фломастер

в кармане, придавив слегка,

мол, нашего ты земляка

42

не трожь... Я им ответил смело,

хоть был напуган, что за дело

он получил и что всецело

на стороне я тех законов,

что чтят они. И потому-то

я наказал, блин, салабона

за нарушенье, чтобы смута

не началась. Должна же быть

иерархическая нить.

43

«Деды» со мною согласились

и бить не стали. Но просили

его не трогать. Рядом вились

салаги, ожидая тщетно

как буду бит я. Я запомнил

ехидство их, и в туалет наш,

на этаже который, взвод весь

послал после отбоя, чтоб

всё там горело*... Хватит. Стоп.

*На армейском жаргоне «горело» означает блестело, было чистым.

44

К чему я это вспоминаю?

Да так... И сам почти не знаю,

я что-то выразить желаю,

а сам всё не о том. Скажу лишь,

что до недавних пор боялся

я хулиганов, драк и улиц,

и дух мой, в общем-то, смущался

при виде злости... Но теперь

я сам порою стал как зверь.

45

Здесь подойдём мы потихоньку

к тому моменту, где легонько

меня зажала шелупонька

в лице двух хлопцев. Да, я струсил.

Да, как всегда. Но вот рождалось

в душе отчаянье, клянуся,

что шло на пользу, - подымалась