Лев зимой (ЛП)

ДЖОН. Скажи ей, как сильно ты ее любишь. Ты восхищаешь женщин. (Выходит).

ГЕНРИ. Что за чертовщину он здесь нес?

ЭЛИС. Он слышал, что ты лишил его престолонаследия, и хотел проверить.

ГЕНРИ. Проверить? Кто ему был и отцом и матерью, кто его баюкал? Кроме него, у меня нет никого.

Сколько раз я должен повторять ему это?! Каждый ужин? Нам что, надо начинать есть суп с рассказа о

том, кого мы любим, а кого нет?

ЭЛИС. Я слышала, что ты предложил меня Ричарду?

ГЕНРИ. Ты думаешь, это неправда?

ЭЛИС. Мне кажется, тебе нравится передавать меня из рук в руки. Что я такое для тебя — поднос для

подаяний? Или у тебя, кроме меня, нет иного, как с Джоном?

ГЕНРИ (поднимается). Мне надо получить Аквитанию для Джона.

ЭЛИС. Я говорю о людях, а ты о провинциях.

ГЕНРИ. Все взаимосвязано. Что такое Аквитания для Элинор? Не провинция, а средство для того, чтобы

меня мучить. Вот поэтому она наверху и обхаживает Ричарда, пытаясь раздуть застывшие угли. Она

вытянет Аквитанию из него. Боже милостивый, как я люблю подслушивать! (Имитируя ЭЛИНОР). «Я

учила тебя скакать, ягненочек, и играть на лютне, на флейте. .»

Вход и т ЭЛ И Н О Р с м н ожест вом р ожд е ст в е н с к и х п ак ето в .

ЭЛИНОР (смеется). Это восхитительно! В точности как я.

Г Е Н Р И з а б и р а е т у н е е ч а с т ь с в е ртков . ЭЛ И Н О Р всм а т р и ва ет с я л а с ково в н е г о .

Вот они. Я шла вниз и заодно прихватила их. Где елка?

ГЕНРИ (подводит ее к елке). Что ты мне приготовила?

ЭЛИНОР. Ты такой ребенок — всегда спрашиваешь.

ГЕНРИ (читает на одном из пакетов). «Для Генри». (Взвешивает его в руке). Тяжелое. (С восторгом). Да

это же мое надгробие! Элинор, ты меня балуешь.

ЭЛИНОР (укладывая пакеты). Я никогда не могла тебе ни в чем отказать.

ЭЛИС. А вы неплохо выросли, вы оба, должна признаться.

ГЕНРИ. Не уходи. Ее как крапивою жжет сознание того, что ты мне нужна.

ЭЛИС. Я тебе нужна как черту свечка.

ГЕНРИ. А мне. .

ЭЛИС. Я знаю этот взгляд. Он сейчас скажет, что любит меня.

ГЕНРИ. Как жизнь саму.

ЭЛ И С р езко о т вор ач и в ае тс я и в ы ход и т .

Я так говорю, чтобы поддержать ее дух. Ну, так как же дела с Ричардом? Удалось тебе разбить его сердце?

ЭЛИНОР. Ты полагаешь, он должен вернуть мне Аквитанию?

ГЕНРИ. Не представляю себе, как он может это не сделать. В конце концов, я обещал ему трон.

ЭЛИНОР. Мальчик не перестает думать о том, чего стоят твои обещания.

ГЕНРИ. Какой смысл спрашивать, хорош ли воздух, если ничем другим нельзя дышать?

14

ЭЛИНОР. Именно это я ему и сказала.

ГЕНРИ. Ну и что? Отдаст он ее?

ЭЛИНОР. Как ты мог подумать, что я когда-нибудь передам Аквитанию Джону?

ГЕНРИ. Для меня это жизненно важно.

ЭЛИНОР. Но почему? Какая разница, кто будет после нас.

ГЕНРИ. Спроси любого ваятеля, спроси Праксителя: «Почему ты не работаешь в масле?» Да потому, что

оно недолговечно.

ЭЛИНОР. А Джонни, он что, сделан из бронзы? Он так же быстро заржавеет, как все остальные твои

сыновья.

ГЕНРИ. Я знаю это. Ричард получит трон. Ты слышала мое обещание. Что еще тебе надо?

ЭЛИНОР. Чтобы Джон не получил Аквитанию.

ГЕНРИ. Должен же я дать ему хоть что-нибудь? Неужели нельзя договориться?

ЭЛИНОР. В мире, где воскрешают плотников, все возможно.

ГЕНРИ. Ты носила его под грудью, черт подери, он твой сын.

ЭЛИНОР. О, господи, да. Двести восемьдесят дней я вынашивала его, и все до единого я помню. Ты в те

времена как раз открыл Розамунду.

ГЕНРИ. Зачем ее выделять? Я открывал и других женщин.

ЭЛИНОР. Несть им числа.

ГЕНРИ. А если посчитать? Давай посчитаем, в скольких постелях ты лежала?

ЭЛИНОР. У Томаса Бекета.

ГЕНРИ. Это ложь!

ЭЛИНОР. Я знаю это. Ревность глупа, Генри.

ГЕНРИ. Да, ты права.

ЭЛИНОР. А тебя до сих пор интересует, что я желаю.

ГЕНРИ. Я хочу, чтобы Джон получи. Аквитанию. Я этого хочу, и так будет.

ЭЛИНОР. Ты что, изволишь угрожать? Будешь пытать меня? Опустишь в кипяток или растянешь на дыбе?

А? А может быть, ты сделаешь из меня сито?

ГЕНРИ. Я дам тебе документы, и ты их подпишешь.

ЭЛИНОР. Как думаешь меня заставить? «Подписывай, или я перестану кормить тебя!»? Или расплачешься

и скажешь: «Подпиши, а то у меня сердце разорвется?» Подкупом, предложениями, сделками? А я как

земля, старина, — меня не обойдешь.

ГЕНРИ. Я обожаю тебя.

ЭЛИНОР. Пожалей себя — по этой дороге пути нет.

ГЕНРИ. А у меня есть предложение для тебя, моя милая.

ЭЛИНОР. Сделка, сделка. Я отдаю богатейшую провинцию на континенте Джону. За что? Скажи мне, о

мудрейший, за что?

ГЕНРИ. За твою свободу.

ЭЛИНОР. О. .

ГЕНРИ. Как только Джон получит Аквитанию, — ты свободна. Я выпущу тебя. Подумать только: когда

хочешь, ты в Лондоне, зимы проводишь в Провансе, поездки экспромтом к Ричарду, туда, где он будет

убивать людей. И все это за одну твою подпись.

ЭЛИНОР. А ты щедр.

ГЕНРИ. Мне казалось, что тебе это подойдет. Ведь ты всегда обожала путешествия.

ЭЛИНОР. Да. Я даже заставила беднягу Людовика взять меня в крестовый поход. Неплохое святотатство,

а? Я нарядила амазонками моих камеристок и проскакала с обнаженной грудью полпути до Дамаска.

Людовика чуть не хватил удар, а я чуть не умерла от раздражения кожи. Зато какое впечатление мы

произвели на наших воинов, они были ошарашены! Генри, ты припер меня к стенке.

ГЕНРИ. Да, но но думай, что мне это нравится.

ЭЛИНОР. Я верю, ты меня, конечно, жалеешь. Быть в заточении, быть замурованной в каменных стенах,

когда ты наслаждаешься всем миром — просто не знаю, как я осталась жива. Эти десять лет, Генри, были

невообразимы. И ты готов предложить мне единственное, чего я жажду, но лишь тогда, когда я откажусь

15

от того, что мне больше всего дорого, и при этом так жалеешь меня. . Ты к своим соколам относишься

нежнее, чем ко мне.

ГЕНРИ. Мои соколы лучше относятся ко мне.

ЭЛИНОР. Тогда и меня держи в железных перчатках.

ГЕНРИ. Подпиши бумаги, и радостною вестью мы обрадуем всех: королева на свободе. Джон едет к

рыцарству, Филипп доволен, а Ричард получает принцессу.

ЭЛИНОР. Да. Давай так и поступим. Я подпишу. На одном условии.

ГЕНРИ (берет документ). Назови его.

ЭЛИНОР. Свадьба немедленно.

ГЕНРИ (кладя документы на стол). Что такое?

ЭЛИНОР. Кажется, я удивила тебя? Тут нет ничего неожиданного. Они начали свой церковный марш

шестнадцать лет назад, и все еще в пути. Джон может быть шафером — вот будет смеху-то, а ты можешь

быть вместо посаженного отца. Хотела бы я тебя видеть в этой роли. .

ГЕНРИ. Да. Элис. . Но я могу жить и без нее.

ЭЛИНОР. А мне казалось, что ты ее любишь.

ГЕНРИ. Так оно и есть.

ЭЛИНОР. Слава богу. Ты меня напугал. Я было подумала, что тебе не будет больно.

ГЕНРИ. Из-за тебя я полон ужаса и грусти. Ты — сплошное несчастье, трагедия.

ЭЛИНОР. Интересно, тебе никогда не приходило на ум, что я спала с Джеффри?

ГЕНРИ. Что? С моим отцом?

ЭЛИНОР. Это неправда. Но слушок идет. Неужели никогда об этом не думал?

ГЕНРИ. Что это тебе дает, так презирать меня? Есть в этом для тебя какая-нибудь выгода?

ЭЛИНОР. Нет — это ужасно.

ГЕНРИ. Тогда остановись.

ЭЛИНОР. А как? Этим я живу.

ГЕНРИ. Розамунда, я тебя любил.

ЭЛИНОР (зовет). Джон, Ричард, Джеффри!

ГЕНРИ. А где священник? Я это сделаю. Я тебе покажу. Клянусь богом. Я покажу.

С од н о й с т о р о н ы в ход я т Ф И Л И П П , Д ЖОН и Д Ж Е Ф Ф Р И , с д руг о й — ЭЛ И С и Р И Ч А РД.

Кто-нибудь найдите мне священника. Хоть из-под земли.

ДЖОН. Зачем, что случилось?

ЭЛИНОР. Ричард женится.