Несчастный случай?

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Но, синьор судья, это же несправедливо! Наша профессия, наш долг, вы сами это признали — допрашивать подозреваемых, да так, чтобы они заговорили. И нам волей-неволей иной раз приходится прибегать к каким-то уловкам, приемам, а иногда и к некоторому насилию…

СУМАСШЕДШИЙ. Э, нет, тут речь идет не о «некотором», а о постоянном насилии! Ответьте мне для начала хотя бы на вопрос, были ли у вас бесспорные доказательства, что этот несчастный железнодорожник придумал себе алиби? Отвечайте!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Нет, у нас не было бесспорных доказательств… но…

СУМАСШЕДШИЙ. «Но» меня не интересуют! Найдутся ли два или три пенсионера, которые и сегодня подтвердят его алиби?

ВТОРОЙ КОМИССАР. Да, найдутся.

СУМАСШЕДШИЙ. Выходит, вы лгали по телевидению и в прессе, утверждая, что алиби рухнуло и у вас имеются веские предположения? Выходит, ловушки, всякие приемы, издевки, мистификацию вы используете не только с целью заставить подозреваемых заговорить, но и для того, чтобы надуть, обмануть доверие слишком легковерного и слепого народа! (Начальник полиции хочет вставить слово). Дайте мне закончить, пожалуйста. Вы разве не слышали, что распространять ложные или хотя бы тенденциозные сведения — это тяжелое преступление?

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Но это мой сотрудник заверил меня…

СУМАСШЕДШИЙ. Ах, ну вот опять перекладываете свою вину на кого-то другого… Тогда ответьте мне, комиссар, откуда взялась версия, что анархист — танцор признался? Я познакомился со всеми протоколами допросов, проведенных полицией и римским судьей… (Показывает бумаги присутствующим). Из них отнюдь не следует, что вышеназванный анархист хотя бы однажды признался в своей причастности к гибели людей от взрыва в банке. Что же получается? И это признание придумали вы? Отвечайте!

ВТОРОЙ КОМИССАР. Да, это придумали мы.

СУМАСШЕДШИЙ. О, какая богатая фантазия! Вам обоим следовало бы стать писателями. И наверное у вас будет для этого возможность, поверьте мне. В тюрьме очень хорошо заниматься сочинительством. Ну, что, подавлены? Тогда я прямо скажу вам, что в Риме имеются неопровержимые доказательства вашей виновности и оба вы конченые люди: министры юстиции и внутренних дел решили отправить вас в отставку, дабы другим дать пример и восстановить кредит доверия, который полиция уже давно потеряла!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Нет, этого не может быть!

ВТОРОЙ КОМИССАР. Да как же они смеют…

СУМАСШЕДШИЙ. Конечно — две загубленные карьеры! Это политика, дорогие мои. Сначала вас использовали для определенной игры: нужно было успокоить профсоюзы, создать благоприятную обстановку для лозунга «Смерть террористам!» А теперь все обернулось иначе… Народ слишком недоволен гибелью анархиста… требует две головы… И государство отдает их!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Именно наши!

ВТОРОЙ КОМИССАР. Наши!

СУМАСШЕДШИЙ. Есть такая старая английская притча: «Если крестьяне жалуются королю на своего хозяина, что тот натравливает на них сторожевых псов, то феодал, чтобы не гневить государя убивает свою псарню».

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. И вы думаете… в самом деле… убеждены?..

СУМАСШЕДШИЙ. А кто же я, как не ваш палач?

ВТОРОЙ КОМИССАР. Проклятая профессия!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Знаю, кто подложил мне эту свинью… Дай срок, он мне за все заплатит!

СУМАСШЕДШИЙ. Конечно, найдется немало людей, которые обрадуются вашему падению… и будут довольно ухмыляться.

ВТОРОЙ КОМИССАР. Да, начиная с наших коллег… Вот что меня больше всего бесит!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Не говоря уж о газетах.

ВТОРОЙ КОМИССАР. Представляю, как они обрушатся на нас! Чего только не понапридумывают журналисты!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. И кто знает, чего еще навешают эти слизняки, которые еще недавно лизали тебе руки… «Гнать в шею полицейскую собаку!»

ВТОРОЙ КОМИССАР (подхватывая). «Этого садиста и насильника! Ату, его!»

СУМАСШЕДШИЙ. Не говоря уже об уничижениях… насмешках…

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. И все отвернутся от тебя, втопчут в грязь… Даже сторожем на стоянке автомашин не устроишься!

ВТОРОЙ КОМИССАР. Сволочной мир!

СУМАСШЕДШИЙ. Ошибаетесь, сволочное правительство!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. В таком положении, синьор судья, что нам остается делать? Посоветуйте!

СУМАСШЕДШИЙ. Я? А что я могу посоветовать?

ВТОРОЙ КОМИССАР. Умоляю, посоветуйте!

СУМАСШЕДШИЙ. Я бы на вашем месте…

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. На нашем месте?

СУМАСШЕДШИЙ. Выбросился бы из окна!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ и ВТОРОЙ КОМИССАР (вместе). Как?

СУМАСШЕДШИЙ. А вот так… Вы попросили моего совета… В такой аховой ситуации, чтобы не терпеть подобное унижение… Послушайте меня, бросайтесь! Ну, смелее!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Как же так? Причем здесь это?

СУМАСШЕДШИЙ. Как раз притом. Пусть вас охватит раптус, и вы броситесь! (Подталкивает их к окну).

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ и ВТОРОЙ КОМИССАР. Да нет, подождите! Подождите!

СУМАСШЕДШИЙ. Что значит «подождите»? Чего ждать? Что вам еще остается делать на этой гнусной земле? Разве это жизнь? Сволочной мир, сволочное правительство… Кругом одни ублюдки! Выбросимся! (Силой тащит их к окну).

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Ну, что вы, синьор судья, что вы делаете? Я еще не потерял надежду!

СУМАСШЕДШИЙ. Нет больше никакой надежды, вы кончены… Оба… Кончены! Вниз шагом марш!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ и ВТОРОЙ КОМИССАР. Караул! Не толкайте… пожалуйста! На помощь!

СУМАСШЕДШИЙ. Это не я толкаю. Это — раптус. Да здравствует раптус — освободитель! (Хватает их обоих за ремни и вынуждает подняться на подоконник).

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ и ВТОРОЙ КОМИССАР. Нет, нет, на помощь, караул, спасите!

(Входит Агент, который вышел в начале разговора).

ВТОРОЙ АГЕНТ. Что здесь происходит, синьор начальник?

СУМАСШЕДШИЙ (отпуская ремни). Ровным счетом ничего, да, да, ничего не происходит… ничего, не так ли, комиссар? Не так ли, синьор начальник? Ну, успокойте своего агента. (Начальник полиции, дрожа, слезает с подоконника).

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Ну, ладно, успокойся… это был только…

СУМАСШЕДШИЙ. Раптус.

АГЕНТ. Раптус?

СУМАСШЕДШИЙ. Да, они пожелали выброситься из окна.

АГЕНТ. И они тоже?

СУМАСШЕДШИЙ. Да, только не говорите, Бога ради, журналистам!

АГЕНТ. Нет, нет…

ВТОРОЙ КОМИССАР. Но это ложь, это вы, синьор судья, это вы хотели…

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Да, да, именно так!

АГЕНТ. Вы хотели выбросить их из окна, ваша честь?

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Да, это он меня толкал.

СУМАСШЕДШИЙ. Да, это правда, я толкал их. А они и в самом деле едва не вывалились вниз… в таком отчаянии. Ведь достаточно пустяка, когда находишься в таком отчаянии…

АГЕНТ. Это верно — достаточно пустяка!

СУМАСШЕДШИЙ. Посмотрите, они до сих пор еще не пришли в себя… Видите, какие у них похоронные физиономии!

АГЕНТ (польщенный доверием судьи). Да, честно говоря, я подумал, что они на горшке сидят.

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Да ты что, с ума свихнулся?

АГЕНТ. Я хотел сказать, на унитазе…

СУМАСШЕДШИЙ. Ну, ну, поживей, и не забудьте воду спустить… как советует табличка в туалете. Веселее, господа!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Э, вам-то хорошо говорить… А в нашем положении. Уверяю вас, был момент, когда… я и в самом деле чуть не выбросился!

АГЕНТ. Вы хотели выброситься? Вы?

ВТОРОЙ КОМИССАР. Да, и я тоже!

СУМАСШЕДШИЙ. Видите, видите, синьоры, что значит раптус?! А кто был бы виноват в этом?

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Как кто? Это сволочное правительство… Сначала тебя заставляют «возбуждать народ, создавать обстановку терроризма, нарастающего беспорядка»…

ВТОРОЙ КОМИССАР. «Необходимости сильной власти!» Ты бросаешься очертя голову, а потом…

СУМАСШЕДШИЙ. Ничего подобного, виноват был бы только я!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Вы? Почему?

СУМАСШЕДШИЙ. Потому что все это неправда, я все придумал!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. То есть как это? Неправда, что в Риме хотят отправить нас в отставку?