Урок отцу, или Дочка без притворства

Гудвилл. А вот еще один неизвестный вам родственник. Мистер Блистер, сын аптекаря Блистера, вашего дядюшки.

Купи. Надеюсь, вы простите нас – мы вас не впали.

Блистер. От всего сердца, кузен, раз уж дело кончилось добром. Но послушайтесь моего совета: вам бы сейчас не мешало отворить себе кровь и принять легкое слабительное. Я вам его пропишу.

Входит Вормвуд.

Вормвуд. Мое почтение, кузен Гудвилл. Как поживаете, дружок Купи? Как поживаете, дружок Блистер? (Гудвиллу.) На дорогах грязь непролазная, но я, как видите, послушен вашему приказу.

Гудвилл. Мистер Квейвер, это ваш кузен Вормвуд, стряпчий.

Вормвуд. Рад вас видеть, сэр. Здесь собралось столько родственников, что, по-видимому, семья намерена возбудить против кого-то судебное дело. Буду рад помочь советом, только давайте побыстрее: мне еще предстоит забрать по исполнительным листам имущество кой-кого из ваших соседей.

Гудвилл. Сегодня я позвал вас не по судебному делу. Короче говоря, я решил выдать свою дочь за кого-нибудь из родни. Если она и десять тысяч приданого подойдут вам и сами вы придетесь ей по нраву…

Блистер. Это невозможно! Она уже обещала мне.

Купи. И мне!

Квейвер. И мне!

Вормвуд. Как, она уже обещала троим? Тогда двое не получивших ее могут состряпать хорошенькое дельце против третьего – ее мужа.

Гудвилл. Ей решать. И если ее выбор пал на вас, мистер Блистер, я вынужден буду настаивать, чтобы вы бросили свое ремесло и поселились со мной.

Блистер. Нет, сударь, я не соглашусь оставить свою аптеку.

Гудвилл. Скажите, джентльмены, разве мое требование не разумно?

Все. Конечно, конечно!

Купи. Подумать только – десять тысяч фунтов какому-то аптекарю!

Квейвер. Он, видите ли, не желает оставить свое ремесло!

Купи. Если б я был аптекарем, я бы, верно, слова не сказал.

Гудвилл. Конечно, кузен, случись ей выбрать вас.

Купи. Но тут есть кое-какая разница. Я принадлежу к благородной профессии и не расстался бы с ней ни за что на свете!

Гудвилл. Пусть мистер Квейвер нас рассудит: он побывал за границей и видел свет.

Квейвер. Достойное решение. Кузен, я вижу, наделен тонким умом и понимает различие между искусствами и науками.

Гудвилл. Вас, я уверен, тоже нелегко будет убедить оставить свое нелепое ремесло – обучать людей пению.

Квейвер. Нелепое ремесло?! И вы называете ремеслом музыку, благороднейшую из наук? Я считал вас умным человеком, а теперь вижу…

Купи. И я вижу…

Блистер. И я.

Вормвуд. Меня удивляет глупость этих людей: за десять тысяч фунтов они не хотят отказаться от своей профессии.

Гудвилл. Кузен Вормвуд, вы-то уж наверняка бросите свою практику.

Вормвуд. Нет, сударь, не брошу. Не станете же вы равнять меня с какими-то скрипачами да танцмейстерами? Выдать дочь за правоведа – никому не позор. Что стали б вы делать без адвокатов? Кто знал бы тогда, что ему в самом деле принадлежит?

Блистер. Или без врачей? Кто знал бы тогда, здоров он или болен?

Купи. Не будь танцмейстеров, людям было бы все равно – на ногах ходить или на голове.

Квейвер. А без учителей пения они были бы все равно что немые.

Гудвилл. Боже мой, что я вижу? Моя дочь попала в руки этого малого!

Входят Люси и Томас.

Люси. Прошу вас, папенька, благословите меня! Надеюсь, вы не будете гневаться, что я вышла за мистера Томаса?

Гудвилл. О, Люси, Люси! Вот как отплатила ты за мою отеческую заботу!

Люси. Простите, папенька, я больше не буду. Если б я не вышла за него замуж, то стала бы клятвопреступницей. Но я все равно не вышла бы за него, если б он не повстречался мне, когда я бежала отсюда напуганная и сама не понимала, что делаю.

Гудвилл. Стать женой лакея!

Томас. Послушайте меня, сударь. Это верно – я лакей, но у меня хорошие знакомства. Я встречался за ломберным столом с благородными господами, и, когда сменю платье и в кармане у меня зазвенят монеты, они снова примут меня в свою компанию.

Вормвуд. Послушайте, мистер Гудвилл, дочь – ваша наследница. Я объясню вам, как начать судебное дело против этого пария.

Блистер. Разве вы не обещали мне, сударыня?

Купи. Мне ведь тоже было обещано!

Квейвер. И мне!

Люси. Вам всем не на что жаловаться. Пусть я обещала каждому из вас, но ему-то я обещала первому.

Вормвуд. Послушайте, джентльмены, если кто-нибудь из вас пожелает нанять меня, ручаюсь, что мы получим часть ее приданого.

Квейвер. Если б вы дали своей дочери хорошее образование и позволили изучать музыку, мысли ее настроились бы на более изящный лад.

Блистер. Все из-за вашего презрения к медицине! Кабы держали ее на диете, делали ей легкие кровопускания, давали слабительное, рвотное и ставили вытяжные пластыри, ничего бы подобного не случилось!

Вормвуд. Вам следовало послать ее на семестр-другой в Лондон, поселить близ Темпла [3], чтоб она могла вести беседы с молодыми законниками и получше узнать свет.

Люси.

Томас. Ваша дочь вышла замуж за человека, не чуждого образованности и знания света. Своей любовью к ней и покорностью вам я постараюсь заслужить ваше расположение. А ежели я носил ливрею, стоит ли горевать об этом? Я жил в знатном семействе и понял, что человека уважают не за то, каков он, а за то, какой у него достаток. В свете теперь ценят только деньги. И если я благодаря своей предприимчивости увеличу ваше состояние и завоюю положение в обществе, моя былая служба в лакеях не помешает моему сыну или внуку стать лордом.

Гудвилл. Что ж! Ты рассуждаешь как разумный малый. Пожалуй, моя дочь не могла сделать лучшего выбора, по крайней мере среди своей безмозглой родни! Пока я не скажу ни «да», ни «нет», ответ мой будет зависеть от того, как ты себя поведешь.

Томас. Постараюсь заслужить доброе о себе мнение.

Вормвуд. Надеюсь, кузен, вы не думаете, что я согласен даром терять время. Мне причитается шесть шиллингов и восемь пенсов за дорожные издержки.

Гудвилл. Природа создала тебя дураком, но профессия сделала негодяем. Нет, легче скопить состояние, чем найти ему достойного наследника. В этом я теперь убедился.

Блистер.

Купи.

Квейвер.

Люси.