Путь в космос

К р е т о в а. Тогда что же?

Г о р е л о в. Видите ли, уважаемая Электрона Ивановна, была для меня одна весьма важная мысль в ту минуту… (Задумывается.)

К р е т о в а. Какая же?

Г о р е л о в. Вспомнилось, как-то мать говорила: «Жизнь трудная штука, но всегда больше думай о людях, чем о себе. Иначе ты не будешь чувствовать себя человеком…» Новую машину, конечно, соорудили бы, а вот если чья-нибудь мать, вернувшись из магазина, не нашла бы сына или юноша студент пришел бы к девчонке, может, на свое первое свидание, а ее уже нет — увезли в морг… Вот что страшно, дорогая Электрона Ивановна.

К р е т о в а. При чем тут чей-то сын, студент, пришедший на свидание? Не очень понятно…

Г о р е л о в. Что ж тут непонятного? Когда отказал движок, я шел над городом, над каким — вы не хуже меня знаете. И что около миллиона людей в нем живет — вам тоже хорошо известно. Если бы я бросил самолет, как вы думаете, будущая Жорж Санд, сколько бы этажей он разрушил… Ну, скажем, в двенадцатиэтажном доме?

К р е т о в а. Ну два, три, может быть, четыре…

Г о р е л о в. А на каждом этаже человек по тридцать. Вот и посудите, что мне в первую очередь надо было сделать?

К р е т о в а. Я тупица! Товарищ Горелов… Алексей Павлович!.. Так ведь это…

Г о р е л о в. Ладно, ладно, дорогая Электрона Ивановна, не будем наполнять прозу жизни излишним пафосом.

К р е т о в а. Скажите, и после всего этого… вы будете летать?

Г о р е л о в. А как же иначе?

Появляется  С а н и т а р к а.

С а н и т а р к а. Слышь, дочка, врачи! Улетучивайся, милая…

К р е т о в а. Улетучиваюсь, Арина Семеновна. (Горелову.) Еще одно уточнение. О своих близких вы успели подумать?

Г о р е л о в. Нет.

К р е т о в а. А о своей любимой девушке?

Г о р е л о в. К сожалению, у меня ее нет.

К р е т о в а (Санитарке). У него нет любимой девушки! (Убегает.)

С а н и т а р к а. Нет, нет любимой девушки. (Уходя.) Сегодня никаких посещений…

З а н а в е с

Стартовый командный пункт. В окнах малиновые краски заката. Е р м а к о в  за столом.

Г о л о с  д е ж у р н о г о п о  п о л е т а м. Товарищ полковник, у нас генерал какой-то появился. Ходит, присматривается, с летчиками разговаривает… Просит принять.

Е р м а к о в. Что за робкий такой генерал? Просит принять, говоришь? Немедленно пригласи. Ясно. Значит, проверяющий инспектор появился…

Через некоторое время появляется  Р а к и т и н.

Р а к и т и н. Товарищ полковник… Генерал Ракитин без вашего вызова прибыл.

Е р м а к о в. Сережка! Вот не ожидал! Ты из Москвы? Какими ветрами в наши края?

Р а к и т и н. Попутными, Гордей, попутными.

Е р м а к о в. Уразумел. (Придвигает стул, оба усаживаются за столик руководителя полетов.) Сколько же мы не виделись?

Р а к и т и н. Порядочно, друг, порядочно.

Е р м а к о в. Да, время летит, все меняется, и ты малость изменился…

Р а к и т и н. Морщин время прибавило, сединой украсило. Смотрю на тебя — ты, а вроде и не ты. Помнишь, как в сорок втором меня за линией фронта спас?

Е р м а к о в. Ладно, хватит, а то подумаю, что под старость ты становишься сентиментальным. Лучше скажи, к нам зачем прибыл? Меня спасать?

Р а к и т и н. Зачем и от кого?

Е р м а к о в. Да понимаешь, у меня тут ЧП случилось. Начальство инспектора прислать грозилось для расследования. Уж не тебе ли выпала эта почетная миссия?

Р а к и т и н. Нет, друже, не волнуйся, я не ревизор и к вашим делам прямого отношения не имею.

Е р м а к о в. Чем же занимаешься?

Р а к и т и н. Командую особым отрядом космонавтов.

Е р м а к о в. Ты? Извини, вроде и годы не те, да и делом этим никогда не занимался.

Р а к и т и н. Примерно и я так же говорил, когда назначали. Да что поделаешь! Поначалу трудно было, но чертовски интересно.

Е р м а к о в. Ну, а в наши-то края зачем пожаловал? Надеюсь, не только мои морщины пересчитать да коньяку за них выпить.

Р а к и т и н. Нет, конечно. Надо мне из молодых летчиков кандидата на вакантное место космонавта подыскать. А кто же лучше тебя поможет?

Е р м а к о в. Хоть целую дюжину предоставлю.

Р а к и т и н. Дюжина мне не нужна, Гордей. Ты мне одного предложи, но такого… сам понимаешь…

Е р м а к о в. А у меня все один к одному — молодые, красивые и здоровьем не обижены. (Передает стопку личных дел. Одно откладывает.)

Ракитин быстро просматривает папки.

Боевые ребята…

Р а к и т и н. У твоих ребят я личных заслуг не отнимаю, но пойми, дорогой, критерий очень жесткий.

Е р м а к о в. Кого же тебе порекомендовать? Просто и не знаю.

Р а к и т и н. Слышал я, кого-то у вас космонавтом прозвали.

Е р м а к о в. А-а, это так, в шутку.

Р а к и т и н. Как его фамилия?

Е р м а к о в. Горелов.

Р а к и т и н. Расскажи-ка о нем.

Е р м а к о в. Что о нем рассказывать? Летчик еще молодой, но, полагаю, в будущем неплохой командир из него получится. Ну, еще что?.. Живописью увлекается.

Р а к и т и н. А что за картины пишет?

Е р м а к о в. Да разные… Если бы не любовь к авиации, мог бы неплохим художником стать.

Р а к и т и н. Слушай, друже, ты меня заинтриговал… Горелов… (Просматривает личные дела.) Что-то не припомню такой фамилии…

Е р м а к о в. Не ищи.

Р а к и т и н. Ох, Гордей, а ты, однако, феодал!

Е р м а к о в. Лобовая атака?

Р а к и т и н. Считай, что так… Художник? Интересно…

Е р м а к о в. Подумаешь! Да у меня вот пианист есть. Консерваторию закончил. Вот мастер спорта по боксу, а этот попугаев дрессирует.

Р а к и т и н. Ладно, признаюсь, меня интересует Горелов. Очерк о нем прочитал в газете…

Е р м а к о в. Сочинение мадам Кретовой? Знакомился, как же…

Р а к и т и н. Сочинение?.. Прекрасный очерк. Ты знаешь, что мне сынишка заявил? «Такой подвиг, пожалуй, не ниже космического!»

Е р м а к о в. Не ниже? Выше! У меня летуны все будь здоров! Ну и Алешка Горелов тоже. Только я тебе его не отдам.

Р а к и т и н. Это почему же?

Е р м а к о в. А потому что он для меня как сын родной. Я его еще в училище пестовал, а теперь, скажу тебе по совести, серьезнее, толковей испытателя, чем Горелов, не знаю.

Р а к и т и н. А мне такой и нужен. Ведь я, пойми, на какую дорогу хочу его вывести! На космическую!

Е р м а к о в. Ну и что? Разве авиация хуже вашего космоса?

Р а к и т и н. Эх, Гордей, Гордей! И как тебе только не стыдно! Ты, пожалуй, и на обывательскую позицию скатишься…

Е р м а к о в. Думаешь, я не уважаю ваши полеты или полеты ваших коллег — американских космонавтов — на Луну? Я понимаю, вы стремитесь заглянуть в будущее. Но я-то живу настоящим! Ну, посуди сам, Сережа. Зачислят Алешку в ваш отряд, и будет парень дожидаться своей очереди год, два, а то и больше. Подойдет очередь — врачи его обследуют и скажут, что за это время холестерин у него появился, гемоглобин не в том количестве и к старту он не готов. Оглянется он, а целая полоса жизни уже прошла. И в космонавтике не прижился, и в семью летчиков-испытателей возвращаться поздно. А у меня он за это время знаешь на какую дорогу выйдет! Нет, не отдам!

Р а к и т и н. Загибаешь, Гордей. Как ты можешь решать за человека, не поговорив с ним, не выслушав его! Почему его прячешь?

Е р м а к о в. И не собирался: не невеста… Можешь с ним хоть сейчас беседовать, если возымел такое желание.

Р а к и т и н. Представь себе, возымел.

Е р м а к о в (по телефону). «Лазурь»! Немедленно Горелова ко мне! Генерал вызывает. (Бросает грибку.) Мне остаться или уйти?