Всеобемлюще

НИНА СЕРГЕЕВНА. Маршалом. Ты кого там играла?

ВЕРА ИВАНОВНА (играет с листьями, подбрасывает их). Кого я играла. Кого я могла играть. Массовку во втором действии, перед самым занавесом. Ну, хоть её дали.

Пауза.

Нина Сергеевна вышла из-за ширмы в платье, которое она сверху накинула, из-под платья штаны выглядывают.

Держит в одной руке облезлого поросенка из папье-маше.

ВЕРА ИВАНОВНА. А это зачем?

НИНА СЕРГЕЕВНА. Я ж за служанку буду.

Пауза.

Вера Ивановна смотрит на Нину Сергеевну.

ВЕРА ИВАНОВНА. Хоть бы штаны сняла.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Зачем? Это ж репетиция.

ВЕРА ИВАНОВНА. Ну, мне тогда тоже что-то надеть надо.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Надень. Барахла полно.

Вера Ивановна ушла за ширму.

Нина Сергеевна стоит у зеркала, себя и платье рассматривает.

Тройной юбилей известной актрисы: 60 лет на сцене, 50 лет в профсоюзе и 40 лет со дня рождения.

Вера Ивановна вышла из-за ширмы в кружевном старинном платье, на голове шляпка с вуалью, веер в руках.

ВЕРА ИВАНОВНА. Ну, как я?

НИНА СЕРГЕЕВНА. Не вопрос. (Встали обе у зеркала, рассматривают себя, молчат). Костюм на тебе из серии «Покойницкий». Да и на мне тоже, честно надо сказать.(Прокашлялась, говорит вдруг другим тоном, громко). Скажите, вы будете ходить или сижа?

ВЕРА ИВАНОВНА. Чего ты перешла на «вы»? Не «выкай».

НИНА СЕРГЕЕВНА. Дак вы сижа?

ВЕРА ИВАНОВНА. Сижа, сижа. Сижа, лёжа и ходяче. Всё, как полагается, как на репетиции должно.

Встала. Прошла по залу, накинула на себя шаль, прокашлялась, спинку выпрямила.

Потом вдруг засуетилась, принялась пальму толкать в центр зала.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Ты чего?

ВЕРА ИВАНОВНА. Ну, чтоб была бы какая-то выгородка.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Венки ещё вокруг пальмы поставь.

ВЕРА ИВАНОВНА. И поставлю.

Вера Ивановна поставила вокруг пальмы венки. Отошла в сторону, смотрит.

Пошла к выходу, засунула в ручку входной двери ножку стула.

Чтоб никто не вошёл и не узнал.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Ты просто клад, находка для театра. Ты ещё и художник, и завпост! Всё придумала! Какая симпатичная декорация. Театру и тратиться не надо, уже всё есть.

ВЕРА ИВАНОВНА. Эти венки из «Утиной охоты».

Молчат.

НИНА СЕРГЕЕВНА (грозит кулаком в сторону фотографий). А меня выгнали – сделали суфлёром. Карячилась им тут всю жизнь, а они меня так опустили в конце жизни.

ВЕРА ИВАНОВНА. Ну, хорош уже, дай настроиться.

НИНА СЕРГЕЕВНА (опять грозит кулаком в сторону фотографий). Но пусть они не думают! Талант видно из 78 ряда! И про бездарность всё понятно через пять минут после начала спектакля! Так что не нужны никакие рецензии, звания и прочее!

ВЕРА ИВАНОВНА. Ну, дай собраться, говорю?!

НИНА СЕРГЕЕВНА. Ещё раз говорю: сколько не перекрашивай собаку в енота, она собакой и останется!

ВЕРА ИВАНОВНА. Ты кого это собачишь?

НИНА СЕРГЕЕВНА. Да не про тебя.

ВЕРА ИВАНОВНА. А-а, про них.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Про них. Не вопрос. О, как я люблю этот неугомонный творческий зуд бездарностей!

ВЕРА ИВАНОВНА. Ты про что опять?

НИНА СЕРГЕЕВНА. Да про этих.

Пауза.

Нина Сергеевна надела очки, взяла листки бумаги со стола.

Слюнит палец, листает.

ВЕРА ИВАНОВНА. Давай.

НИНА СЕРГЕЕВНА. С первой картины?

ВЕРА ИВАНОВНА. С первой. Читай ремарку.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Нет, всё-таки, как я вовремя ушла из артисток.

ВЕРА ИВАНОВНА. Слушай, это какое-то сумасшествие. Иди, сядь, стой, не двигайся! Ты не ушла! А тебя «ушли»! Тебе семьдесят лет! Заткнись, трындычиха! У тебя на каждое слово – десять! Тихо! Девяносто рублей зарабатываешь! Молчи! Действие первое! Явление первое! Читай ремарку! Начали!

Молчание. Нина Сергеевна пыхтит, теребит в руках листочки.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Пожалуйста.(Громко). «Графиня выходит в зало и стоит посерёдке. Из правой двери выглядывает Анхелина». Ну, всё, говори своё.

ВЕРА ИВАНОВНА (вдруг подняла руки в воздух, подбежала на цыпочках к пальме, принялась с улыбкой тонким голосом «петь», глядя вытаращенными глазами в стенку).

«Скажи мне, Анхелина,

А где наш граф, который ночью

Поздно вдруг явился, растрепан,

Не в себе, не в духе,

На себя не обратился,

Где спит он? Он упал или лежит

У нашего камина?!

Скажи скорей, скорее-е-е-е-е!

Всеобъемлющее-е-е-е-е!»

Пауза.

НИНА СЕРГЕЕВНА. А это что за последнее слово?

ВЕРА ИВАНОВНА. «Всеобъемлюще-е-е-е-е-е»!

НИНА СЕРГЕЕВНА. А что оно значит?

ВЕРА ИВАНОВНА. Ты пьесу решила обсуждать? Откуда я знаю.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Артисты должны хотя бы понимать смысл того, что они произносят.

ВЕРА ИВАНОВНА. Не обязательно. «Всеобъемлюще-е-е-е-е-е» и всё.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Что ты блеешь, коза?

ВЕРА ИВАНОВНА. «Всеобъемлюще-е-е-е-е-е». Красиво.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Слушай, а что это за пьеса такая беспонтовая?

ВЕРА ИВАНОВНА. Почему это – беспонтовая? Очень даже понтовая.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Да не вопрос - беспонтовая. Это Лопе де Вега, что ли?

ВЕРА ИВАНОВНА. Нет. Это наш, местный автор. Публика хочет красивого, костюмного спектакля, вот он и написал.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Да где они такого автора беспонтового нашли? Это же нескладно?

ВЕРА ИВАНОВНА. Дура. Ты не ори так, тише ты. Это сын нашего губернатора, подался в писатели, написал такую пьесу, принес в театр, пообещал оплатить костюмы, декорации, гонорар режиссеру и художнику, всё абсолютно оплатить пообещал, вот его пьесу и взяли.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Да это ж чушь. Откуда у парня испанская грусть? И что он пишет про Испанию 16 века? Писал бы про наркоманов, проституток, бомжей, про геев, про лесбиянок. Сейчас вся такая новая драма, только это всем и подавай. А он - про Анхелину.

ВЕРА ИВАНОВНА. Публика хочет красивого.

НИНА СЕРГЕЕВНА. А при чем тут ты?

ВЕРА ИВАНОВНА. У него в Испании недвижимость куплена, вот он и пишет про это, про что знает. Он, поди, туда ездит-летает раз в неделю.

НИНА СЕРГЕЕВНА. «Всеобъемлюще-е-е-е».

ВЕРА ИВАНОВНА. Может, и чушь. Ты права. Но главная роль. И потом: хороший артист телефонную книгу так сыграет, что ...

НИНА СЕРГЕЕВНА. Не рассказывай мне сказки про хороших артистов. Пьеса должна быть: положи её на суфлерскую будку – сама сыграет.

ВЕРА ИВАНОВНА. Таких пьес давно никто не пишет. Главное сейчас: смутно, туманно, настроение, атмосфера и чтоб смешнее было.

НИНА СЕРГЕЕВНА. Ну, а чего ты тогда в эту чхинчхапуру лезешь?

ВЕРА ИВАНОВНА. Это не чхинчхапура!

НИНА СЕРГЕЕВНА. Это – чхинчхапура.

ВЕРА ИВАНОВНА. Что это за слово такое ты придумала?

НИНА СЕРГЕЕВНА. Чхинчхапура – это: чушь, барахло, ерунда.

ВЕРА ИВАНОВНА. Нет, не ерунда. Нет, не чхинчхапура. Тут есть тема. Тут – материнство!

НИНА СЕРГЕЕВНА. Не вопрос. Потому что главная роль. Пусть будет полная чхинчхапура, но чтоб главная роль. И что я была вся в белом - и всё.

ВЕРА ИВАНОВНА. Хорош! Хватит! Я правильно по тексту говорила или нет?

НИНА СЕРГЕЕВНА. Не вопрос. Всё ты правильно говорила. Всё ты выучила. Я не нужна. Всё. Я пошла. Текст ты знаешь. 15 минут я поработала – 30 рублей с тебя. Давай.

ВЕРА ИВАНОВНА. Куда?

НИНА СЕРГЕЕВНА. На дачу ехать надо, понедельник, выходной, картошку садить. Всё ты знаешь, а всё придуриваешься. Тебе скучно дома сидеть. Ты меня в понедельники в театр тащишь.