Человек-масса

С огромным знаньем дела.

Третий банкир

План утвержден?

Четвертый банкир

По уставу,

Как я уже сказал,

Три скалы,

Три категории:

Одна обслуживает офицеров, —

Срок пребыванья — ночь,

Другая — низший командный состав, —

Срок пребыванья — час,

Третья — нижних чинов, —

Пятнадцать минут.

Третий банкир

Спасибо.

Когда откроются торги?

Четвертый банкир

С минуты на минуту.

(На заднем плане шум. Третий и четвертый банкиры нырнули в толпу.)

Главный маклер

Свежие акции:

Национальная подписка, —

Военный санаторий

А.Г.

Первый банкир

Воздерживаюсь.

Второй банкир.

Предпочитаю выждать.

Третий банкир

Иду в сто тысяч марок

Наличными.

Главный маклер

Отмечено.

Четвертый банкир

Гарантирую столько же.

Первый банкир

(второму)

Кюле подписался,

Как полагаете?

Второй банкир

Свежая телеграмма:

Битва на западе —

Проиграна…

Первый банкир

Господа.

Битва на западе проиграна…

(Восклицания. Крики. Вопли.)

Голоса

Проиграна.

Голос

Оружейные — Предлагаю! Пятьдесят.

Голос

Огнеметатель Труста —

Предлагаю.

Голос

Военные молитвенники —

Предлагаю.

Голос

Снаряды для ядовитых газов —

Предлагаю.

Голос

Военный заем —

Предлагаю.

Третий банкир

Иду еще раз в сто тысяч марок.

Голос

Ого! При этом пониженьи!

Голос

Кто говорит, что битва проиграна?

Неправда.

Обыкновеннейшая биржевая утка.

Ведь дважды Кюле подписал

Сто тысяч марок.

Второй банкир

Вниманье.

Иду

В полтораста.

Голос

Набавляю двести.

Голос

Кто предлагает?

Четыреста.

Я покупаю.

Главный маклер

Отмечаю.

Четвертый банкир

(третьему)

Лисий нюх у пройдохи.

Третий банкир

Простите за нескромность.

Спасен ли могущественный наш рычаг — война?

Четвертый банкир

Неужели вы усумнились?

Механика всей жизни

Так прозрачна;

Открылась течь —

И во мгновенье ока

Уже законопачена.

Скачок ли вверх,

Скачок ли вниз —

Второстепенно,

Существенна

Лишь механическая тайна бытия.

В результате

Система спасена.

Главный маклер

Отмечаю.

Входит спутник. Его черты являют смесь неподвижности покойника и напряженной жизни. Он ведет жену.

Спутник

Господа,

Слишком поспешны отметки вашей биржи.

Кровь и система,

Система и человек

Связаны слишком хрупко.

Неосторожный шаг, и вся механика —

Лишь вдребезги разбитая

Игрушка.

(к женщине)

Говори.

Женщина

(тихо)

Почтеннейшие господа.

Нет, люди!

Я повторяю еще раз:

Люди!

(Спутник и жена меркнут. Тишина.)

Третий банкир

Вы слышали?

Несчастный случай, очевидно, в шахте,

Как будто люди в опасности.

Четвертый банкир

Предлагаю —

Благотворительный базар,

Танец

Вкруг биржевой конторки,

Танец,

Заклинающий нужду,

Исцеляющий

Бедных.

Не угодно ли, господа,

Легонький танец?

Вот моя жертва —

Акция

Военного санатория

А.Г.

Голос

А женщины?

Четвертый банкир

Сколько

Угодно.

Прикажите

Швейцару:

Подать сюда пятьсот

Утонченных девушек.

А покуда…

Банкиры

Мы жертвуем!

Мы пляшем!

Мы исцеляем бедных!

Музыка звенящих золотых монет. Банкиры в цилиндрах танцуют фокстрот вокруг биржевой конторки. Сцену охватывает мрак.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Сцена погружена в темноту.

Массовые хоры

(звучат как бы издалека)

Мы, замурованные

В глухие ящики небоскребов,

Обреченные в жертву

Механизму злорадной системы,

Мы, безликие в гуще заплаканной ночи,

Мы, навеки разлученные с матерями,

Из фабричных глубин подаем мы голос:

— Когда мы любовью жизнь измерим,

— Когда мы насытим первичную жажду воли,

Когда мы избавимся от ига?

Сцена освещается. Большой зал, на трибуне длинный узкий стол. В зале густо теснятся рабочие и работницы.

Группа молодых работниц

И сеет битва семя новой битвы —

Не подобает мешкать с господами, —

Прочь соглашательство, и колебанье прочь,

Заданье выполнит рабочая дружина:

Динамит в машины!

Пусть к чорту фабрики взлетят на воздух.

Мы скручены машинами, как скот на бойне,

Мы пригнаны к машинам, как винты и гайки,

Паровыми молотами тела наши сплющены.

Винты и гайки, —

Винт — три миллиметра, винт — пять миллиметров…

Глаза засушены, руки сухоточные,

А тело хочет жить…

Смерть машинам! Смерть фабрикам!

Восклицанья в зале

Смерть машинам! Смерть фабрикам!

За столом на трибуне встает женщина.

Женщина

В прошлом и я была слепой.

О, как меня пугали эти поршни

И воздух пашущие рычаги.

Какой-то сон туманит ваши взоры,

Но детский сон, — пугает ночь детей.

Взгляните, мы живем в двадцатом веке.

Доказано,

Что фабрика неразрушима.

Возьмите динамит всей земли,

В ночь действия все фабрики взорвите —

Все восстановятся до будущей весны

И заживут чудовищней, чем раньше.

Но фабрики отныне не владыки,

И не слепое средство человек.

Служанкой жизни быть —

Вот фабрики удел,

Фабрики, взнузданной человеком.

Группа молодых рабочих

Так суждено нам вместе с ними сгинуть,

Местью и желчью бушует наше слово.

Дворцы себе повыстроили бары,

А братья заживо гниют в окопах.

Где-то лепечет пляска на пестрой луговине.

Ночью об этом читаем и жалобно воем,