Страшные Соломоновы острова (СИ)

Девушка ошеломленно вскинула голову, ловя мой взгляд в зеркальце заднего вида. Я хмуро добавил:

- И если вычислят, то все наши искренние заверения, что больше ничего нет, боюсь, будут приняты с известным скептицизмом. Такие дела.

Хеля, помолчав, нерешительно протянула:

- Ну, если все так серьезно, то я должна признаться...

Мы резко обернулись назад.

- Ну, говори? Звонила кому? - рявкнул Димыч.

Девушка сокрушенно опустила голову.

- Да. Там, на заправке. В туалете. Я переслала подруге фотографии и попросила ее подготовить для меня материал по всей сопутствующей тематике. Я же филолог. А это такая бомба! Я хотела быть первой, - она прижала руки к груди, изо всех сил пытаясь вернуть себе самообладание. - Мальчики, ну не сгущайте вы так краски, пожалуйста. Две девушки-немки мило побеседовали о своих девичьих делах. Ну что вы, русские, вечно такие подозрительные? Вечно вам шпионы... - и тут она, охнув, прикрыла рот ладошкой.

- Что?! Что?! - не сдерживаясь, заорал Димыч.

Хеля, как-то вся потухая, тихо произнесла тусклым голосом:

- Я только сейчас вспомнила. Ее папа - наш военно-морской атташе. В немецком консульстве в Санкт-Петербурге.

Мне стало по-настоящему плохо. Димыч с упорством, достойным лучшего применения, прикуривал сигарету фильтром вперед. Я вытянул ее у него из пасти и, выкинув в окно, сказал:

- Ну что, "каскадер", похоже - труба зовет? Давай прикидывать... диспозицию с точки зрения бурно прогрессирующей паранойи.

Я помолчал, собираясь с мыслями, потом потихоньку продолжил:

- Итак. Все возможные сценарии развития событий. Первое. Десять часов назад подружка Хели узнала ошеломляющую новость. С кем она могла поделиться такой неожиданной радостью? С папой-мамой - тут и к бабке не ходи. С папой все понятно. Его телефон вряд ли напрямую слушают, но ближний круг - почти наверняка. То есть, условно, звонок зафиксирован и проанализирован, где надо.

- ФСБ?! - утверждающе вопросила девушка.

Я уныло кивнул и продолжил.

- Второе. Звонила ты ей вчера, в воскресенье около восьми вечера. Сколько еще человек могли узнать о сенсации? Сначала от нее, потом эффект снежного кома.

- Да понятно, что любой узбек-дворник уже знает. Нас не взяли до сих пор только потому, что у тебя бзик сыграл. Как там бабулька сказала - мудрость древняя? Представляю, что сейчас на вологодской трассе творится. Включая все заправки, кафешки и мотели, - оскалился напарник и взглянул на Змею. - Ты понимаешь, что этот лысый дундук нам жизнь спас?

Та удрученно кивнула. Димыч снова повернулся ко мне и жестко усмехнулся.

- Ну что, братан. Получается - в расчете? - и протянул мне лапу.

Я вяло пожал ее и без оптимизма протянул:

- Погоди. Давай доберемся сначала. Цыплят по осени считают.

Друг согласно мотнул башкой. Неожиданно Дитер подал голос.

- Я могу позвонить в консульство, достаточно объективно обрисовать ситуацию и аргументированно изложить просьбу о помощи. Нам останется только ее дождаться где-нибудь в укромном месте.

Димыч посмотрел на немца с жалостью.

- Дитер, телефоны включать нельзя. Или тебе объяснить, что такое биллинг?

Дитер сокрушенно замолчал и с уважением посмотрел на меня.

- То-то, немец-перец-колбаса. Знай наших, - на секунду возгордился я.

А напарник продолжал зудеть.

- Так. Что они могут знать про нас? - я встряхнулся и вернулся к реалиям. - Думаю, что почти все. Цепочка очевидная. Хеля, Дитер - шеф, Наташка - поездка немцев на Вологодчину со мной. От меня - через домашний адрес, ай-пи и почту - на питерский сайт поисковиков. Дальше - вдумчивое потряхивание модераторов и админов за трепетные кадыки, и вся инфа по Димычу - на блюдечке с голубой каемочкой. То, что мы с тобой неразлучная парочка - секрет Полишинеля.

Поскольку мой "гольфик" стоит возле дома, значит, уехали мы на пепелаце. Номера в зубы всем интересующимся, и - вперед, на трассу, на увлекательный поиск сокровищ. Добро пожаловать на охоту. Нас спасает только удаленность от Питера, большая протяженность маршрута и наличие на трассе крупных городов типа Череповца и Тихвина: мало ли где мы могли зависнуть, отмечая удачу.

Хорошо, что разговор про то, куда и когда мы повезем книгу, пошел уже после Хелиного звонка. Пока что мы просто исчезли непонятно куда. И альтернативный маршрут вряд ли сразу стали перекрывать. Иначе мы бы до монастыря фиг добрались. Теперь - гораздо хуже. Так что по-любому на "мурманке" на отрезке Новая Ладога - Питер нас должны уже пасти.

Радует, что дивизии в наличии нет ни у кого, а чтобы перекрыть семьсот километров трассы, включая шмон во всех придорожных мотелях, на заправках и в гостиницах попутных городов, нужна именно дивизия. А у кого эта дивизия есть, тому нужны серьезные основания для приказа. А их пока и быть не может. У всех остальных - только частная инициатива и соответствующие возможности. Так что еще потрепыхаемся.

- А почему мы не можем остаться в монастыре? - спросил Дитер.

Димыч, пробуя каждое слово на вкус, медленно ответил:

- А потому, что это все равно не гарантия. Не будут же монастырь закрывать наглухо ради нас. И еще представь, как выглядят наши доводы с точки зрения нормального человека. Максимум, что они сделают, это вызовут полицию. Кроме того, получается, что мы, пусть не по факту, но по смыслу, берем всю братию в заложники своей безопасности. В гробу я видал такое удовольствие.

Я, выждав конец его тирады, продолжил:

- Они ищут машину? Пусть ищут. Наша задача - добраться до ближайшей стоянки дальнобойщиков. Пепелац прячем, я договариваюсь с водилами, и на траке добираемся до Питера. Там ныряем на дачу к Димычу, раздобыв по пути пару левых телефонов, и спокойно пытаемся разрулить ситуацию. Так?

Димыч кивнул.

- Но если они будут знать все про нас и Димыча, значит, и дача засвечена? - уточнила для себя Хеля.

- То, что у меня есть дача, не знает никто, кроме лысого и соседей по участку. А кто я и что, им неведомо. Да и неинтересно. Это же наша берлога. Можно сказать - скит, - успокоил ее подельник и хлопнул меня по плечу.

- Погнали.

Я завел двигатель ласточки, и мы погнали.

Но нас все-таки выцепили.

Глава 19. Особенности национальной охоты на кладоискателей

Нам не дали проехать и пятидесяти километров. После того как мы переехали по мосту через Свирь, я, прикрывшись попутной фурой, проскользнул мимо поста ГАИ не сразу на трассу, а вдоль берега реки на Лодейное Поле. Спокойно проехав этот начинающий просыпаться уютный городок лесозаготовителей и браконьеров, пепелац вновь вывалился на "мурманку". Через десять минут оставленная нами позади на обочине дремлющая машина ДПС вдруг ожила и резво рванула вдогонку, озаряясь сполохами включившейся люстры.

- Бу-бу-бу, прижмитесь к обочине и остановитесь, - истошно пролаял мегафон доблестных блюстителей закона.

Я сговорчиво съехал с асфальта и, не глуша движок, открыл дверцу "Нивы", вылезая из салона.

- Я пошел толковать. В случае чего - ты хозяин, документы на машину у тебя. Махну рукой - подходи к нам, а дальше по ситуации, - ощущая тягомотную истому неизбежной бучи, бросил я Димычу и, стряхнув разом засуетившихся по всему телу мурашей, сделал шаг по направлению к остановившемуся в пяти метрах патрулю.

Выбравшийся из бликующего оранжево-синими сполохами "Форда" инспектор был невысок, пузат и осанист. Привычной неторопливой развальцой подойдя ко мне, он лениво обозначил движение правой ладони к козырьку кепаря и вальяжно прожевал:

- Инспкр-дэпээс-ст-лытн-Зюзюкнцв-ваш-дукмнты.

Я, вытаскивая из кармана и подавая ему портмоне, дежурно осведомился:

- А в чем проблемы, командир? Вроде тормозить-то не за что.