Кориолан

Достойный муж,

Раб не солгал. Известье подтвердилось,

И новые пришли — еще страшнее,

Чем первое.

Как так — еще страшнее?

Насколько это верно, я не знаю,

Но говорят открыто, будто Марций

Ведет войска с Авфидием совместно,

Всем римлянам от мала до велика

Поклявшись отомстить.

Все это сказки!

Придуманные стороной слабейшей,

Чтоб Марция вернуть.

Вот это ловко!

Не верю я! Две крайности такие,

Как Марций и Авфидий, — не сойдутся.

Входит второй гонец.

Сенаторами послан я за вами.

Кай Марций и Авфидий с грозным войском

Неистово в пределы наши вторглись,

Огнем себе дорогу пролагая

И грабя все, что встретится на ней.

Входит Коминий.

Вы натворили дел!

Какие вести?

Вы сами все устроили так мудро,

Что ваших дочерей бесчестить будут,

Что с ваших крыш, расплавленных пожаром,

Свинцовый дождь вам хлынет на башку,

Что станут ваших жен у вас под носом

Насиловать…

Ответь: какие вести?

…Что ваши храмы превратятся в пепел,

Что ваши вам столь милые права

В мышиной норке уместятся…

Вести!

(Трибунам.)

Боюсь я, дел наделали вы славных!

(Коминию.)

Ответь: какие вести? Если Марций —

Союзник вольсков…

Что еще за «если»!

Он их кумир. Они ему покорны,

Как будто он был создан не природой,

А более разумной высшей силой.

Они идут на все отродье наше

Не с большею опаской, чем мальчишки

За бабочкой бегут иль давит мух

Мясник.

Понатворили славных дел

Вы вместе с вашими мастеровыми,

Которые пропахли чесноком

И за которых вы горой стояли.

Ваш Рим тряхнет он и на вас обрушит…

…Как Геркулес на землю спелый плод.

Наделали вы дел!

Но можно ль верить

Известиям?

Вполне. И бледным трупом

Ты станешь раньше, чем их опровергнешь.

Все земли, завоеванные Римом,

С восторгом отпадают. Все смеются

Над теми прямодушными глупцами,

Которые, дерзнув сопротивляться,

Бессмысленно, хоть и бесстрашно гибнут.

Кто Марция осудит? Ведь находят

В нем кое-что его враги и ваши!

Мы все погибли, если не добьемся

У мужа благородного пощады.

А кто пойдет просить? Трибуны?

Им не позволит стыд. Народ? Он вправе

Ждать состраданья от него не больше,

Чем волк от пастухов. Его друзья?

Да ведь мольбою сжалиться над Римом

Они б к нему враждебность проявили

И оскорбили бы его не меньше,

Чем те, кого он ненавидит.

Правда!

Стань поджигать он собственный мой дом,

И то б я не посмел просить пощады.

Да, славное вы дельце смастерили

С мастеровыми вашими!

Вогнали

Вы Рим в такую дрожь, что не излечишь

Ее уже ничем.

При чем здесь мы?

А кто ж? Быть может, мы? Он был нам дорог,

Но, знатные трусливые скоты,

Мы вашей черни поддались, и свистом

Она его изгнала.

Я боюсь,

Чтоб он на крик ее не возвратился.

Сам Тулл Авфидий в войске стал вторым

И повинуется, как подчиненный,

Любому знаку Марция. У Рима

Теперь одна опора и защита —

Отчаянье.

Входит толпа горожан.

А вот и ваша шайка!

Так, значит, и Авфидий с ним?

(Толпе.)

На Рим

Заразу вы накликали в тот день,

Когда свои засаленные шапки

Кидали вверх и требовали с ревом

Изгнать Кориолана. Он вернулся,

И каждый волос на его бойцах

Для вас бичом окажется. Заплатит

Он вам за ваши голоса и с плеч

За каждую подброшенную шапку

Снесет одну безмозглую башку.

Да что там! Пережги он нас на уголь,

И то б нам было поделом.

Ужасное известье!

Я-то сам,

Сказав: «Изгнать», прибавил: «Жаль».

Я тоже.

Я, конечно, тоже. Сказать по правде, не мы одни так говорили. Мы ведь думали сделать, чтобы всем было лучше, и хоть соглашались его изгнать, но в душе-то были с этим несогласны.

И ловки ж вы голосовать!

Изрядно

Сумела отличиться ваша свора!

(Коминию.)

Идешь со мной в сенат?