Тот, кто присмотрит за мной

Адам. Я не люблю войну.

Эдвард. Ты на самом деле ее не любишь? Мне кажется, что война была нашем бизнесом, у каждого по своему. Я делал о ней репортажи, а ты- что делал ты? Когда нас притесняли с севера, мы, пацаны, больше всего ненавидели итальянцев. Я помню почему. Им очень нравилось фотографировать детей. Детей плачущих, детей разорванных на куски, особенно мертвых.

Адам. Мне это не интересно. Я не фотограф.

Эдвард. Да, но кто ты такой? Человек с чистыми руками? Ты наблюдаешь за сражением, исследуешь как война влияет на невинные детские головки? Как это гуманно, доктор. Взбудораженная детская психика. Ты бы хотел взбудоражить тех там, не так ли? Исследования, публикации, прибыль, как я и говорил. Делаешь свои бизнес. Так же, как и я, Адам. Делаешь свой бизнес. Очень профессионально, Адам. Очень прибыльно. Очень по — американски.

Адам. Кусок дерьма.

Эдвард. Бабки, Адам. Ты здесь из-за бабок.

Адам. А ты, почему ты здесь? По твоему собственному грязному признанию…

Эдвард. Это было мое грязное признание. Я сам признался, что здесь из-за денег. Ты не признавался, но делал. Так кто из нас кусок дерьма? Ты.

Адам. Как бы я хотел размозжить твою голову. Я просто готов убить тебя. А если буду слушать дальше, то и убью.

Эдвард. Ты не сможешь, Адам. Даже если бы мог, ты бы этого не сделал.

Адам. Заткнись.

Эдвард. Ты не киллер. В тебе этого нет. Разве это плохо, доктор?

Адам. Они не сломали меня, пока еще.

Эдвард. Арабы? Нет, но я сломал тебя, не так ли?

Адам. Почти. Но зачем тебе это?

Эдвард. Настало время и я раскусил тебя. Ты думал, что у тебя есть ответы на все вопросы. Нет. Я добрался до чего-то в тебе такого, на что у тебя нет ответа. Я не знаю, что скрывается в твоей блестящей головке, но я знаю, что твоя невозмутимость дала трещину, это так, но лучше бы нам обоим быть всерьез наготове. Еще кое что об этом месте, мы здесь вдвоем, и мы должны вдвоем выбраться отсюда. Мы выберемся отсюда живыми. Одна только просьба- позволь мне не цацкаться с тобой, а ты можешь не щадить меня. Согласен? Таким образом, как ты сказал, они не смогут победить нас, потому что мы будем способны сражаться за свои жизни.

Адам. Мы выберемся отсюда живыми?

(Пауза)

Адам. Я боюсь. Я скучаю по дому.

Эдвард. Это то, что я хотел услышать.

Адам. Я сказал это. Что еще?

Эдвард. Сказав это, ты стал на шаг ближе к дому.

Адам. Эдд, не мучай меня. Не своди меня с ума. Скажи, что ты тоже хочешь домой.

(Пауза)

Эдвард. Я хочу домой.

Адам. Скажи еще.

Эдвард. Я хочу домой.

Адам. Вот и хорошо, Эдвард.

Эдвард. Я хочу свою жену.

Адам. С ней все хорошо.

Эдвард. Мои дети, я хочу их видеть.

Адам. Ты их увидишь.

Эдвард. Моя жена, мои дети, Боже, пожалуйста, позволь мне поговорить с ними. Позволь мне уйти домой.

Адам. Нет.

Эдвард. Я хочу уйти домой. Арабы, Арабы — Адам. Нет.

(Пауза)

Эдвард. Мы сходим с ума.

Адам. Мы в Ливане.

Эдвард. Да.

Адам. Я в Ливане.

Эдвард. Я тоже.

Сцена вторая

Эдвард. Никаких признаков жизни от этого новичка. Как ты думаешь, как долго он будет в отключке?

Адам. Он скоро очнется.

Эдвард. Бедный мудак. Он будет слегка шокирован, если надеется увидеть дневной свет. Он должно быть хорошенько отдохнул за эти двадцать часов. Я думаю, что он скоро проявится.

Адам. Да, должно быть.

Эдвард. Новый постоялец оживит это место. Я надеюсь он говорит по — английски. Господи, я надеюсь это не начало столпотворения. Как ты думаешь, сколько таких, как мы они могут запихнуть в эту камеру?

Адам. Я не знаю, Эдвард.

Эдвард. Однако, они оставили ему бутылку воды. Если он проснется с жаждой, то сможет ее утолить. Утоли свою печаль, мой мальчик, вытри свои слезы. Стенания и плач в этой долине слез.

Адам. Библейское.

Эдвард. Что?

Адам. Долина слез.

Эдвард. Это то, что ты читаешь? Библия?

Адам. Да.

Эдвард. Это было мило с их стороны оставить нам Библию и Коран.

Адам. Они помогают скоротать время.

Эдвард. Тебе.

Адам. Если ты хочешь почитать, они и для тебя тоже.

Эдвард. Не тот случай. Я ненавижу религию. Все религии. Тебе не повезло.

Адам. Это убивает время.

Эдвард. Религия?

Адам. Чтение.

Эдвард. Почему, ирландцы, так религиозны?

Адам. Почему?

Эдвард. Я задал вопрос.

Адам. Я думаю, потому, что они все время благодарят бога.

Эдвард. За что?

Адам. За то, что они не бельгийцы.

Эдвард. Мне кажется твой парень похож на бельгийца. Вполне возможно он немец. Но я надеюсь, что нет.

(Пауза)

Немцы и датчане скупили весь запад Ирландии. «Не нарушать частных владений» написано повсюду.

(Пауза)

Это будет дурно с его стороны, если он не говорит по — английски.

Адам. Я говорю по — немецки. Немного говорю.

Эдвард. Тебе хорошо.

Адам. Тебя это раздражает, что я говорю по — немецки?

Эдвард. Немного, лишнее говно в голове.

Адам. Я не говно.

Эдвард. Я не сказал, что ты говно, просто у тебя в голове говно.

(Пауза. Адам возвращается к чтению)

Великолепное выражение. Говно в голове. Мне нравится.

(Пауза)

Тебе бы надо завязывать читать при таком свете. Ослепнешь.

(Пауза)

Это забавно, но редко, когда увидишь араба, носящего очки.

Адам. Они и не мастурбируют.

Эдвард. Как же они обходятся?

Адам. А ты? Мастурбируешь?

Эдвард. Никогда.

Адам. Я тоже.

Эдвард. Ну, по крайней мере, до шести утра. Надо же себя немного держать в рамках приличия.

Адам. Мой рекорд был пятнадцать раз за ночь, я не могу на себя пожаловаться.

Эдвард. Какая-нибудь арабка?

Адам. Просто американка. Мне нравятся американские девушки.

Эдвард. У меня было забавно с одной арабкой. Она была одета только в чадру. А на мне была шерстяная юбка.

Адам. Зачем?

Эдвард. Она была с фантазиями. Но мне это нравиться. Это делает женщину уникальной. Было забавно.

Адам. Я люблю себя немного постимулировать.

Эдвард. Стимулировать? Придумывая?

Адам. Ирландцы не любят по придумывать?

Эдвард. Мы изобрели это. Мы это называем поддать.

Адам. А от чего заводится твоя жена?

Эдвард. От бутылки водки. А твоя девушка?

Адам. Она из Калифорнии. Ей нравиться воображать, что она спит с богом. Это заводит ее. Песня песней Соломона. «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина… Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты?…Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасет между лилиями… Беги, возлюбленный мой; будь подобен серне или молодому оленю на горах бальзамических.»

Эдвард. Не плохо. Я знаю кое кого, кто завелся бы на это.