Болезнь, или современные женщины

Кармилла. Mayday! Mayday! Урок игры на флейте!

Бенно. Чтобы мы плодились и размножались, вы должны умереть. Ясно! Нам нужно больше пространства и мы немедленно его здесь возьмем. Хорош климат полезен для здоровья.

Хайдклиф. Я один. Мне противно. Кончать хочу до конца.

Бенно. Мы избавим вас немедля!

Он подходит вплотную к Кармилле, пытается ее схватить, в последний момент появляется Эмили и утаскивает Кармиллу. Мужчины остаются стоять неподвижно, женщины уносятся как в ускоренной киносъемке.

Хайдклиф (равнодушно). Тю-тю! Неприятно было бы утро вечера мудренее использование, когда вы перед общественным туалетом туалетитесь! Вы должны смыть кровь, которая из вас сочится. Место нужно нам! Много!

Бенно. Да. Говорить нормально. Дерзкий ответ на это: избавьте человека и леса и заросли от себя! Хорошее настроение природа! Будьте окончательно мертвыми! Нам нужно место! Больше места! Дайте! Больше света! Больше! Больше вырубить! Больше слушать! Лай! Лай!

Бенно. Скажу на это: Мне на глаза и на пасть наворачиваются слезы. Дальше! Дальше вперед! Говори нормально. Загорать! Спортивничать! Яркость! Ровье! Вентилятор! Возьми! Давай! Приятного аппетита! Ура!

Хайдклиф. Говорит, как другие. На это отвечаю дерзко: вы мои братья в шахтах и мастерских: Я пришел искупить грешки ваши. Я пришел покупать грибки ваши. (С ружьем и собаками бросается вперед, снова начинает лаять. Преследует женщин.)

Бенно. Нормально. Говорил. Говорил. Говорят на это: хороший задел! Алтарь и придел! Лаурель и Гарди. Котлета с кокошкой и кнедлики. Кармилл и гамадрил. У меня настоящая тоска по твоим гордым рогаликам на голове! Теперь мы пожалуйста не будем себя больше изматывать в мелочных битвах. Ветер поет песню в листве. Вперед. Нормально! Вперед! Нормально! (Бросается вместе с собаками вслед за Бенно, собаки лают на два голоса.)

5. Становится светло. Квартира слева превратилась в женский туалет с умывальной комнатой, вид сбоку. Впереди, перед раковинами и зеркалами, стоят несколько красивых женщин в сногсшибательных экстравагантных платьях и шляпах. Они топчутся в туфлях на высоких каблуках по песку, который покрывает пол сантиметровым слоем. Прихорашиваются перед зеркалом. За дверьми кабинок видны два унитаза рядом друг с другом. Ландшафт справа превратился в огромную свалку мусора. Отходы, мусорные мешки и т. п. Количество оружия увеличилось. Атмосфера конца света. Куча военного металлолома.

Эмили и Кармилла, взявшись за руки, сбегают вниз по свалке. За ними, на небольшом расстоянии бегут мужчины, вооруженные, с собаками. Собаки послушно бегут рядом. В последнюю секунду Эмили и Кармилла успевают добежать до туалета, открывают дверь и прячутся внутри. Они не обращают никакого внимания на красивых женщин, а те — на них. Некоторое время спустя женщины в красивых платьях бросаются на пол, катаются по нему, пачкают платья песком, отрывают друг у друга рукава и т. п. Внешняя красота уничтожена. Бенно и Хайдклиф отскакивают от закрытой двери туалета, как вампиры от креста.

Бенно (глубоко, по-спортивному дыша). Здесь такое место, куда даже король пешком ходит. Для дам.

Хайдклиф (так же). Здесь Лев. Для дам. Место, куда нам нельзя. Перерыв в нашей революционной деятельности.

Бенно. Сюда пускают только дам. Это освящение пуль — чрезвычайно знаменательное событие! Старые рождественские песни. Вспомнился дом.

Хайдклиф. Ladies only. Я придерживаюсь того же мнения. Оружие заряжено? Чтобы мы могли раскроить головы и брюшные полости? Чтобы мы могли полностью разрушить твердые черепа?

Бенно. Так точно. Маленьким девочкам. При помощи освященных, свободно продающихся полуоболочечных патронов. Они увеличивают размер раны в тридцать семь раз. Раны трепещут, вибрируют. Взрыв.

Хайдклиф. Какую чудесную работу производят эти пули в отверстиях тела! Они буквально взрывают мясо. Отверзем раны залпом рваным.

Бенно. О, вы, горы! Прямоугольные башни! Я подвожу итог: теперь женщина не имеет никакого смысла.

Хайдклиф. Я говорю на это: Отец, это свершится. Мы вновь направим свои стопы к девственной белизне гор. Мы вновь обретем там себя. Мы будем глубоко дышать. Дай мне этот кубок. Немедленно! Сейчас же!

Бенно. Я говорю на это: Только сюда нам нельзя. Нас притормозили. Без гнева поджечь рождественскую елку! Но для кого?

Хайдклиф. Я говорю на это: Я — это я сам. Спасибо тебе, Бенно. В тебе, моем товарище, — мое утешение и моя сила.

Бенно. Я говорю на это: Я тоже благодарен тебе. А если мы выстрелим в дверной замок? Мы растрачиваем себя в сражениях, которые ничего не решают.

Хайдклиф. Я говорю на это: Мы близки мировому духу. Мы ждем. Мы слышим, как поют архистарую песнь о земле.

Бенно. Я говорю на это: Блаженное странствие. Приятный отдых. Зеленый ковер леса. Действие, которое я впитываю! Далекий звук. Царство шорохов. Иллюзия восхитительного аромата. Чувствительный гуляющий. (Собакам.) Место!

Обе женщины с ужасом бросаются каждая в свою кабинку и запираются. Они садятся на унитазы. Мужчины располагаются перед входной дверью, курят и т. п. Но ружья все время держат на изготовке.

Хайдклиф. Мы не рожаем. Не совращаем. В веру новую не обращаем. Чеснок, который мы купили, воняет так, что может разжалобить камень.

Бенно. Я говорю на это: В хорошей пище забот забвенье ищем. (Он достает бутерброды. Они едят и пьют.) Немертвые выглядывают из зеркал как ничто, которым они и являются. Слизь. Пища проваливается сквозь них! Скоро мы их утешим, избавив от преходящести бытия, мы так добры к ним.

Хайдклиф. Я говорю на это: Этот чеснок! Мне плохо. Нет, мне не плохо. (Курит.) Сигарета поможет. Но и воздух может творить чудеса. Дыши, Бенно, дыши! Имей судьбу! Катайся на лыжах! Наслаждайся! Повышай воздействия! Целуй! Будь молчалив! Ленись писать! Честно признавай ошибки! Отправляйся в горы! И пусть его является, кто хочет!

Мужчины курят, проверяют ружья и т. п. Собаки послушно лежат. И в самом деле появляется мученица в облаке света. Аналогично знаменитому святому она выступает и как своего рода икона, возможно, она несет свою грудь на тарелке или свое колесо. Одета как монашенка?

Мученица. У меня много имен. Меня еще ни разу не ласкали, когда на мне были эти новые туфли. Я же могу купить себе то, что произвела для общества за конвейером. Но мой муж говорит, копить на машину. Влезть на велосипед, будучи еще влажной от наслаждений вчерашнего вечера, и ехать на фабрику. Они там такие же, как я, и в своих комнатках отводят Богу уголок. В шестнадцать — первый ребенок, еще внебрачный. Разве не утешительно знать, что даже и при неполной занятости ты — человек, только немного глупее? Кто будет платить за наш дом теперь, когда наши силы постепенно убывают? Смешно, но при заводе нет детского сада, в пять утра я отвожу младшенькую к бабушке. Я уже забыла, что это такое — Италия. Только раз мы чувствовали себя в отпуске, как дома. Муж пьет каждый вечер, пока не выдерну его из своей постели. Сорняк! Врач скоро придет убрать меня отсюда. Он взваливает на себя столько хлопот, и все из-за меня! Старший копит на мопед, чтобы от скуки разбросать свои члены вон там, видите, на мосту автобана! Теперь, кажется, конец. Это единственное положение, в котором боль позволяет мне уснуть. Кроме меня, у меня больше ничего нет, и для мужчины тоже. Я устала и ухожу. У меня еще столько белья! Кто возместит мне мной причиненный ущерб? (Она снова исчезает.)

Женщины в умывальной комнате туалета начинают говорить, все сразу. Напоминает жужжание пчел. Используйте звуковой монтаж в записи из-за кулис. Предложения наслаиваются друг на друга. Женщины разрывают свои платья, валяются по песку, покрывающему пол. Они топтались в своих туфлях на высоких каблуках по песку, пачкали себя, обрывают рукава и т. п.