Болезнь, или современные женщины

Болезнь, или Современные женщины

Как бы пьеса

Ева Майер

Кроме того, благодарю Жана Бодрийяра, Роберта Вальзера, Ролана Барта, Йозефа Геббельса, Брема Стокера, Джозефа Шеридана Ле Фаню, «Шпигель», Радио, Телевидение и мн. др.

Действующие лица:

Эмили, медицинская сестра и вампир

Кармилла, домохозяйка, мать и вампир, австр.

Др. Хайдклиф, стоматолог-гинеколог

Др. Бенно Хундеркофер, консультант по налоговым вопросам и муж Кармиллы

Святой

Мученица

Пять действующих лиц разного роста на роликовых коньках, говорящая кукла-младенец и приятная аудиозапись; две хорошо выдрессированные охотничьи собаки, несколько женщин в красивых платьях, Двойное Существо (Эмили и Кармилла, сшитые вместе).

Стихотворение Эмили Бронте перевел Арно Шмидт. На протяжении всей пьесы интонация должна оставаться быстрой, активной, динамичной, легкой, особенно интонация речи мужчин.

1

1. Сцена поделена на две части, переходящие одна в другую. Слева — своего рода врачебный кабинет, в центре которого — стул, представляющий собой гибрид зубоврачебного и гинекологического кресел. Рядом — стол, на нем набор склянок с консервированной кровью. Справа кабинет переходит в дикую вересковую пустошь, посреди которой возвышаются каменные глыбы. Вдали — холмы, водоем и т. д. Если размер сцены не позволяет, ландшафт можно изобразить при помощи детского бассейна. Вбегает др. Хайдклиф, стоматолог-гинеколог. Он напоминает волка: рот открыт, язык высунут, громкое тяжелое дыхание.

Хайдклиф. Я раздеваюсь и плаваю в водоеме. Я здесь, но не там. Свою одежду я аккуратно складываю. Когда я не занят работой, я совершаю аппетитные прогулки. Я плачу по счетам. Я опрометчиво доверяюсь стихии. Она держит меня. Она держит крепко. Я представляю собой зрелище. Я спокоен. Я выглядываю из себя и смотрю вниз на свои телесные пределы. Я возникаю благодаря тому, что отложилось на моей средней оси — благодаря материалу. Меня видно как с близкого расстояния, так и с дальнего. Обычно я заранее смотрю, не идет ли кто-нибудь. Ничего. Теперь я говорю. Я не замечал за собой никаких дурных привычек. Я плачу. Я образую узор на полу. Я соблюдаю порядок. Я простираюсь сверху донизу. Сила тяжести держит меня. Теперь говорю я. Переходить дорогу, потому что машин не видно ни слева, ни справа. Никто не подсунет мне ничего заграничного. Я записываю то, что хочу. Например, я вношу свое имя в книгу записи постояльцев пансиона. Я копаюсь в земле. Я покупаю нечто. Я осведомляюсь о цене. Мне позволено. Я немедленно возвращаюсь туда, откуда пришел. Я принципиально не ступаю на тонкий лед. Никто не заставит меня сдвинуться. Я очень скоро обручусь. Я противоречу. Я — мерило для других. Я своевременно записываюсь на курсы. Я вхожу в ландшафт и снова выхожу оттуда. Я пользуюсь спортом. Там я нахожу других, отличных от меня. Исполнение вызывает смех. Сюда ведет автобан. Я позволяю ему это. Это нормально. Мелодия. Беспорядок создают люди. Пустые бутылки вызывающего вида закапываются в берег. Если ты врач, грязь пугает. Что-то отталкивает меня. Я забираю свой новый автомобиль премиум класса. По-немецки я выступаю против нации и за человека. В добрый час я нахожу использованные презервативы. Семя беспокойно подергивается в надутом домике. Оно хочет наружу, в жизнь! Оно хочет работать. Ему нельзя. Твой дух, Эмили, полностью отличен от моего. Он наконец-то определился с размером. Автомобиль подо мной быстро движется. Туалет на автобане — одно из самых человечных изобретений. Когда захочу, я бесплатно пользуюсь опушкой леса. Помыть руки. Молодец. Небо расположено сверху, на линии, продолжающей ось моего тела. Поднимается ветер. Как и договорились, я недолго буду мучить ландшафт своим весом. Земля, земля! У меня есть сердце. Я — мера. Я — закономерность.

Эмили некоторое время назад появилась на сцене и уже успела неслышно приблизиться к Хайдклифу. На ней — модное струящееся платье. Из тела торчит, впрочем, не привлекая особого внимания, пара-тройка кольев, из ран сочится кровь. Хайдклиф замечает ее некоторое время спустя.

При виде тебя я не хочу быть снова молодым, потому что я уже и так молод. Я в хорошей форме. Ты для меня — как решение большинства: навязана против воли. Но я тебя уже полюбил. Молодец. Я позволяю тебе сказать одно или два слова. Я отличаюсь постоянством. Ты мне не мешаешь. В своей слабости ты снимаешь кожуру с того, что хочешь съесть. Не следовало бы ночью так топать ногами. Шум мешает. Где ты была так долго? Из-за дефицита денег многие обозлились.

Эмили. Ты прав более одного раза. Я — вне тебя. Теперь я точно знаю, где начинаюсь я и заканчиваешься ты. Ты мне мешаешь. Ты — начатая глава. Ты — меню. Спасибо хорошо. Я приближаюсь к тебе с осторожностью, потому что ты жестикулируешь. Из тебя произрастает нечто, чего мать-природа никак не могла желать в подобной форме. Я здесь? Я думаю да. У меня в пасти добыча.

Хайдклиф. Конечно, потому что ты — моя будущая невеста. Следовательно, где я, там и ты. Вот как. Таким образом я избавляю тебя от длительных поисков. Здравствуй. Я приношу тебе пользу. И твоя голова тоже приносит тебе пользу.

Эмили. Счастье там, где тебя нет.

Хайдклиф. О тебя задирается корень ногтя. Гнойный червеобразный отросток, нарушающий комфорт моего чувства. Жаль! А то бы чувство было как в уютном винном погребке. Добро пожаловать. Я очень люблю оперировать, даже слишком! Это ужасно. Эмили, твое женское недомогание наконец-то наступило?

Эмили. Нет ни зубной боли, ни боли внизу живота. Спасибо, хорошо. Что есть человек, все время спрашивает он. Чего он хочет? Ты захватил этот кусок земли, поэтому мне сюда нельзя. Уходи! Пожалуйста, не останавливайся! Я — не гниль. Я пунктуально плачу кредит. В офисе.

Хайдклиф. Мне было видение о тебе — как стоматологу и гинекологу. Я молюсь Богу. Пожалуйста, давай обручимся. Теперь мы обручены. Что ты говоришь? Свобода — это ошибка в становлении географической науки. Вообще, ты волнуешь меня так сильно, как может волновать только ребенок.

Эмили. Я касаюсь тебя. Я не трогаю тебя. Я затачиваю карандаш. Других трогают поля зерновых. Обращусь ли я вскоре против тебя? Отобрать кусок у животного — так далеко я не зайду. Я — природа, поэтому часто напоминаю об искусстве.

Хайдклиф. Не питай иллюзий по поводу моей верности. Ты лежишь передо мной, излучая свет. Ты могла бы сдвинуть круг людей, сидящих вокруг костра и исполняющих музыку в стиле кантри. Моя любовь знает свои границы. Нечто увиденное мной рождает странные воспоминания. Я не могу сообразить, что. Эмили, ты — женщина, в этом твое преимущество. Не злоупотребляй им!

Эмили. Пожалуйста, сейчас время должно остановиться из-за любви. Спасибо.

Хайдклиф. Тебя ни с чем нельзя сравнить. Ты — осколок зеркала, ржавый гвоздь, который может убить, путешествие на два лица в столицу на выходные. У тебя есть круг задач. Ты — вокруг меня. Линия, которую я черчу как циркуль. Я оставляю тебе сувенир на память обо мне. Пожалуйста-пожалуйста. Ты не мертва. Когда ты умрешь, я буду скорбеть в своей квартире.

Эмили. Я полагаю, мне нужно воспользоваться твоими профессиональными услугами, мой будущий муж! Главное — интонация. Большое спасибо.

Хайдклиф. Я полагаю, мне нужно воспользоваться твоими исключительно приватными услугами, Эмили. Большое спасибо. Ты застрянешь в моей памяти, как высокий каштан. У меня есть предпочтения и предубеждения. Это свойственно человеку. Я настаиваю на этом.