Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний "
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний " читать книгу онлайн
Работа над пьесой и спектаклем Список благодеяний Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы великого перелома (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция Списка (первоначально Исповедь ), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг Списка благодеяний, накал которых сравним со спорами в связи с Днями Турбиных М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
«Баррикады» — жест, показывает на землю. Если же показать на небо, то это уже будет жест идеализма. Это Леля все жестами в небо показывает.
Федотов ходит так, что зритель думает: неужели актер, а не скажет монолога.
Боголюбову. У тебя появляется новая социальная маска. Эта социальная маска является новым звеном в одной цепи, и это звено чрезвычайно интересно. Этой ролью у тебя открывается путь к новой социальной маске. Поэтому здесь требуются большие коммунистические знания.
Я расскажу тебе, откуда я знаю К.Л. [427]. Мы сидели у Довгалевского [428], входит человек в цветной рубашке, с пояском, тоненький галстучек, он сел, мы подумали, что это какой-то иностранец, и вдруг он начинает рассказывать (по-русски), как ему мешают, не дают возможности работать. Ему все время мешали, как нам мешали во время нашей гастрольной поездки. Он рабочий от станка, приобрел себе специальность как электротехник, получил диплом, вдруг его посылают по тракторному делу в Америку. Он едет, и, чтобы там не показаться беспомощным, он изучает английский язык и поступает в какую-то техническую школу, на третий курс, становится трактористом…
Во время монолога Лели Федотов сидит, закуривает, посматривает на Лелю и иронически подсмеивается.
«Дайте мне денег» — Федотов изумлен.
В монологе Федотова — энергия агитатора. У него нервные движения, чтобы чувствовалось, что трясется голова, пот льется, рубаха стала сырой, потной.
Внешнее слушание Лели состоит в том, что она противоборствует.
27 мая /19/31 года.
<i>/Прогон</i> спектакля.<a name="read_n_429_back" href="#read_n_429" class="note">[429]</a>Репетируют З. Райх, Твердынская, Ремизова, Боголюбов, Чикул, Говоркова, Штраух, Карликовский, Никитин, Логинов, Мартинсон, Финкельберг, Ноженкин, Бенгис, Кириллов, Логинов, Цыплухин, Мухин, Васильев/.<i>Пр/олог/.</i>Гонч/арова/о потере квалификации. (Нрзб.)
Гонч/арова/: «Хватайтесь за колокол…» — (нрзб.) негромко, но нервно, быстро. Вспышка, а не крик.
Цыпл/ухин/ громоздко бежит.
Цыплухин. Записки рецензентов.
М/ухин/. «Выражайтесь… говорите проще».
Р/айх/. «Кинофильмы… кино?»
З/инаида/ Р/айх/. «…схематичные, лживые…» — острее.
Р/айх/. «Чтобы сделаться арт/истом/, надо род/иться/ талантливым».
Р/айх/. «Хв/атайтесь/ за колокол. Я сейчас скажу крам/ольную/ речь». Медленней. Медленно спадает. /И Мейерхольд ставит здесь знак диминуэндо, поясняющий плавность перемены интонации. — В.Г./.
Р/айх/. «Каждую мою фразу вы сопров/ождаете/… Можно подумать…»
М/ухин/. «Сколько еще записок осталось?»
Р/айх/. «Судя по сур/овой/ оценке…» — ноя к актерам, поворач/ивает/ голову в стор/ону/ Орл/овского/. (Разворот.)
Р/айх/. «Разве я блею?» — не спадение, а пушистый хвост.
Ц/ыплухин/. «Коля, на сцену!» вместо: «Не разгримировался…»
Из зрит/ельного/ зала: «Просим, просим» — на репл/ику/: «Есть предл/ожение/ сыграть еще раз „Гамлета“».
Флейтщиков научить играть.
З/инаида/ Р/айх/. «Ну, вот и все».
З/инаида/ Р/айх/. «Вот/в/этой записке мне задан вопрос…»
З/инаида/ Р/айх/. У стола. Не рвать зап/иску/, чтобы не отнимать эффекта позже (нрзб.), когда надо рвать зап/иску/. «В чем /дело/?»
В/асильев/. «Ильин!» (Насчет грима не надо.)
З/инаида/ Р/айх/. «Кончайте диспут» — громче.
<i>У Гончаровой /</i>«<i>Тайна»/.</i>Самовар.
Райх: «Чаплин!» — не в профиль. Восторгаться, без (нрзб.).
Райх. «А я продам ее» — уже идет за стол.
Райх. «Что? Бездомность?»
1-й монолог о вещах бодрее, чтобы 2-й монолог был мягче.
Выходы: Логинов сразу с мешком.
Ноженкин. Не нести один стул в конце.
Райх после: «Плюю!» — обход вокруг стола и возвр/ащается/ к гостям сзади, и потом к Настр/ойщику/.
/В рукописи следует поясняющий мейерхольдовский набросок эпизода. — В.Г./.
Тверд/ынская/. «Элеонора» (а не рэ).
Тверд/ынская/ не остро подает реплики.
З/инаида/ Р/айх/. «…запах и цветы» — закрыла рот. Слишком подано.
З/инаида/ Р/айх/. «…невеста, жених…»
З/инаида/ Р/айх/. «Вот почему я буду плакать…» — закрылась, и не слышно.
З/инаида/ Р/айх/. «Вот главн/ейшее/ преступл/ение/ против меня» — итогообразно, резковато, громко.
З/инаида/ Р/айх/. «Вы слышали?..» — с показом от автора, без печали.
Тверд/ынская/ переход: «Как вы смеете…» (Сделала перех/од/ по (нрзб.)).
1-й эп/изод/: «Чаплин…» — сразу фантазия.
У штепселя: «Париж!.. Не забудьте Чаплина» — не бросать в кофр.
З/инаида/ Р/айх/. «Я продам» — уже идет. Обяз/ательно/ о дневнике четко, не торопясь. Экспозиция.
Тверд/ынская/. Это из «Кармен».
Настр/ойщик/ еще не ушел при 1-м вых/оде/ Дуни, ушел после этого вых/ода/.
З/инаида/ Р/айх/. Фраза: «Запишу» (о Дуне) в дневни/ик/.
Бенгис слишком кричит.
З/инаида/ Р/айх/ — переход к сцене с Н/икитиным/ из-за стола.
Стул у стола с букетом не оставлять. Ник/итин/ д/олжен/ его убирать.
Р/айх/. «Весь мир восторгается ими» — восторженно.
Р/айх/. «Под стеночкой…»
Р/айх/. «Вот этот чемодан…» — не ставить чем/одан/. Свет на манускрипт — не провожать, а брызгать. Свет — /на/ 1-е появл/ение/ и около Гертруды.
Р/айх/. Ходы без мелких украшений внутри ходов.
Р/айх/. «Вещи текут» — как бы подталкиваемые рукой Гончаровой.
NB: не нервничать.
Дуня. «Я так и знала» — нет точки.
Райх после Дуни проходит громко нейтральное место.
Райх. «Вы видите, а это не преступление?..» — не надо грусти, а, наоборот, злоба.
Райх — переход раньше, перед фразой: «Я украла яблоки».
/В/ кресло села.
Круглый стол и стол маленький пронести.
/Райх/. «Дождь, я знаю, будет дождь» — (разно) — «Париж, Париж…»
«Вот этот чемодан» — без удар/а/ по чемодану.
Без грусти: «Нет, это не днев/ник/ арт/истки/».
Список преступлений + импровиз/ация/.
Никит/ин/. Надо реп/етировать/ в пальто.
З/инаиде/ Р/айх/ прох/одить/ сцену укладыв/ания/ платьев в загр/аничный/ чем/одан/ быстрее.
Логинов унес чемодан/чик/ с инструм/ентом/ в руках.
З/инаида/ Р/айх/. «Это Дуня Денисова» — без улыбки, громко, немного со злобой к ней.
Луч на чемод/анчике/ всегда стоит очень устойчиво (напряженность).
Большое кресло надо убр/ать/.
NB: поправка: стул на авансц/ене/ у овальн/ого/ стола убирать позже (его берет Никитин).
Финк/ельберг/. «Это вам за спектакль».
Олеша — монолог Финкельбергу.
<i>«Пансион».</i>Говоркова четко: «Трегубова».
Тат/аров/ не сотрудник, а редактор.
Ремизова. Текст не в образе.
Авт/орский/ показ до: «Прекр/асное/ бальное платье».
Говоркова комкает всю игру.
З/инаида/ Р/айх/ у тумбы так, чтобы не быть в профиль к Бог/олюбову/, это рассказ публике.
Бог/олюбов/. Бег горячо на реплику, не раньше, чтобы удержать порыв.
Март/инсону/ стоять в 3/4 к публ/ике/.
Гов/оркова/—длиннее заключ/ительные/ ходы.
З/инаида/ Р/айх/ не знает, что Март/инсон/ (обрадован? — нрзб. — В.Г.).
З/инаида/ Р/айх/ рвет /приглашение/ на мелкие клочки нервнее.
<i>/«У Трегубовой»/.</i>Март/инсон/. /На/ выход Кизеветтера: «Вот, пожалуйста». Входит Дм/итрий/ Кизеветтер.
