Болезнь, или современные женщины

Бенно. Будет лучше, если ты сделаешь это. Ты лучше знаешь дорогу.

Кармилла. Хорошо, если ты так настаиваешь, я вновь отважусь заняться ремеслом, которому меня обучили. Большое спасибо.

Бенно. Номер восемь. Пожалуйста, не отклоняйся от своей орбиты. Не покидай пределы буржуазного сияния, которое исходит от меня.

Дети орут.

Покупай крепкую обувь! Не ходи к соседям, они заглядывают к нам. Живи в светлых и просторных комнатах! Давай, например, поедем в Грецию! Возвращайся с экскурсии! Повисни на моей руке.

Гроза угрожающе надвигается.

Кармилла (говорит с трудом). Я надеюсь, ты соизволил придать этому ребенку человеческий облик? Я просто спросила. Чтобы позже, если возникнет желание, в нем можно было узнать человека. Чтобы его не стерли ластиком или не отравили газом. Давай, гони свое шоу!

Бенно. Я сконцентрировался на деле. Я сделал свою точную копию. Этого я создал точно так же, как предыдущих. Посмотри, как они катаются, как бегают!

Кармилла. Большое спасибо, что ты засунул это жаркое мне в печь. Большое спасибо, что ты испек эту булочку.

Бенно. Пожалуйста. Не стоит благодарности. По крайне мере, мы тогда могли бы просто поболтать.

Кармилла. Я надеюсь, скоро придет врач и довершит начатое тобой дело. Пусть он расставит точки над е. А как меня зовут? Я все время забываю.

Бенно. Если ты забудешь свое имя, я с радостью напомню его тебе. Тысячу раз, если нужно! В твоей полости есть еще немного мочи. (Целует ее.)

Кармилла. Когда ребенок будет выходить, я буду думать о тебе. Я благодарю тебя за то, что ты снова меня наполнил.

Бенно. На это я скажу: Бог непостижим. Он обладает волей. Он замыкает долю. Он может появиться даже в виде щипцов.

Гремит гром.

Кармилла. Бенно, но ведь в этот момент не пойдет дождь?

Бенно. Нет. Я не позволю дождю пойти.

Кармилла. Не может быть, чтобы жизнь со мной тебе нравилась.

Бенно. Наши малыши — моя компенсация. Я непритязателен.

Кармилла. А еще мне нужно сходить за покупками, но что купить? И сколько? Надеюсь, пуловер не сядет от стирки!

Бенно. Какой же ты счастливый человек! Вся твоя жизнь — непрерывный безмятежный сон.

Теперь дети все вместе принимаются разрушать берег озера. Они бросаются кусками пенопласта. Орут ужасно.

Кармилла. Может быть, на этих неуклюжих толстячков, которым еще только предстоит услышать о Гете, неблагоприятно повлияет то, что я — их мать. Мне лучше удалиться. Я дурно воспитана.

Бенно. Покончим с печалью. Не бойся городского воздуха! Позволь озеру блестеть! Сконцентрируйся на будничном! Это может быть прекрасно. Позволь рождению свершиться! Домой ты сможешь возвратиться!

Кармилла. Борьба начинается. (Пытается заглянуть себе в промежность, но не может — пристегнута.) Где мое место? Ах, да, мое место здесь.

Бенно (склоняется над промежностью). Глянь-ка, в стоке уже показалась голова. (Вглядывается ей между ног.) К сожалению, врач еще не вернулся от больного. Жаль. Упущенный шанс! Как ты думаешь, ты выживешь? Опля! Да там кто-то выглядывает! Это место — Вена, это значит Австрия. Идет! Идет! Великолепно!

Кармилла (кряхтя от напряжения). Сколько искусства, сколько усердия ты вложил в этот продукт! Он не должен сломаться. Ты вел себя как настоящий партнер, ты взял на себя все производственные вопросы. Я помню — в тот вечер ты пришпоривал меня до поздней ночи!

Дети громят ландшафт. Гремит гром.

Бенно. Сточное отверстие наполняется пенной жидкостью. (Смотрит Кармилле между ног.) Пустыня. Белье. Ну, давай! Марш! (Как на спортивном мероприятии.) На выход! Я не потерплю ничего половинчатого рядом с собой!

Кармилла. Обычно мне это не свойственно.

Бенно решительно засовывает руку в отверстие между ее ногами. Гром. Молния. Пронзительный свет. Темнота. Пауза.

3. Яркий белый свет. Ощущение ужаса исчезло. В остальном все как в предыдущей сцене. Теперь дети ведут себя тихо, едят фрукты, рисуют на бумаге, играют в игрушки непривычно большого размера, соответствующие их росту. Входит Эмили. На ней элегантная одежда медсестры. На уровне груди (но не из сердца!) элегантно торчат два-три кола. Ни следа крови. Мертвая Кармилла свисает с кресла. Кажется, никто этого не замечает, и никому это не мешает. У нее между ног кровь. Входит др. Хайдклиф, мокрый, в плавках, неторопливо одевается. Все довольно буднично.

Эмили (Бенно и Кармилле). Не дайте моей униформе отпугнуть вас. Загляните мне в сердце, пожалуйста! Здесь повсюду — разложение, и в то же время все в порядке. Кроме того, что умерла женщина. Кстати, вы правы: я собираю. Я не разделяю. Я — труженица-пчела. Вы не будете возражать, если я немного поем? Вам уже все равно не поможешь. Я целый день ничего не ела. Я вижу, вы хорошенькая, но слабая. Да вы мертвы! (С любопытством заглядывает Кармилле между ног.) Куда подевалась вся ваша кровь? Она же была? Она в сосуде?

Кармилла. Да. Теперь я, к сожалению, мертва. Я умерла. Я с радостью посмотрю на то, как кто-то ест, если, конечно, мне не нужно доставлять сюда пищу. Вы тоже хорошо выглядите. Вы как будто рождены самой природой! Раньше и я такой была. Я только что пережила глупое, ненужное приключение. Какая же я мертвая.

Эмили (осматривается). Не жидкая. Слишком долго была на воздухе. Недостаточно жидкая.

Бенно (похлопывает свою жену по-отечески). Молодец! Хорошо родила! Последствия, правда, так себе. Вы еще не знаете, сестра: меня зовут Бенно Хундеркофер. Консультант по налоговым вопросам. От природы и по склонности. Я спасаю и помогаю. Кроме того, я зачинаю. Я — лев, высовывающий язык, после того как сделал свое дело.

Эмили. Я — сестра Эмили. Очень рада. Обычно я не высокомерна. Я мыслю, следовательно, я существую. Я пью, следовательно, дела у меня идут хорошо. Ваша жена обычно тоже не бывает мертвой.

Бенно. Вы видели, какие восхитительные три килограмма сорок пять граммов только что подарило мне это умершее создание, на котором еще видны следы напряжения? (Он показывает куклу-младенца.)

Эмили (Бенно). Ну, теперь вы заслужили перерыв, так ведь? Неплохо для человека, который занимается сидячей работой.

Бенно. Я немедленно распоряжусь о праздничных извещениях. Моя радость заразительна.

Эмили (смотрит на куклу). Ваше самое уязвимое место подвергнется моему нападению, господин Хундеркофер: совершенным ребенка назвать нельзя. Хотя и девочкой тоже.

Кармилла стонет, борется со своими оковами.

Бенно (Эмили). Ах, женщины! Вечные капризы. Полное отсутствие нежности и человеколюбия. Это делает нас, мужчин, одинокими. Поэтому мы обречены на самих себя. К тому же вас отличает недостаток знаний.

Эмили. Главное, что здоров. (Она начинает произвольно отбирать склянки с консервированной кровью, ставит их рядами на стол, вставляет соломинки. Как в баре.)

Кармилла (громко стонет). К счастью, на прошлой неделе я позволила себе химическую завивку. Моя прическа прочна, как колючая проволока. Пот и пыль копятся в ней месяцами. Кто-то что-то говорит, а я его совершенно не понимаю. Время от времени я обнаруживаю, что взрослые ведут себя как дети и радуюсь этому.

Эмили (возвращается к ней, проверяет ее оковы). Я смотрю, вы тоже не любите пристегиваться!

Кармилла. Я не являюсь любимым блюдом. Несмотря на это, дети пожирают меня. У меня нет времени на кино. Но зато я убираюсь и хорошо выпутываюсь. Помогите мне!

Эмили. Это моя работа. (Она освобождает Кармиллу, видно, что все больше интересуется ею. Кармилла остается лежать добровольно.) Вы — красивая женщина в красивых комнатах! В свежевыстланных выдвижных ящиках. Зачем вам понадобилось это приключение?