Чайная

Лао Шэ

Чайная

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ван Лифа (Ван) – с виду двадцати с лишним лет. Добр, но себе на уме. Совсем молодым лишился отца, хозяин чайной «Юйтай».

Тан Тецзуй (Тан) – гадает по лицу, курит опиум, лет тридцати.

Сун Эрье (Сун) – труслив, любитель поговорить, лет тридцати.

Чан Сые (Чан) – под тридцать, хорошо сложен; прямой, честный; приятель Сун Эрье; оба – завсегдатаи чайной.

Ли Сань (Ли) – слуга в чайной, тридцати с лишним лет. Услужлив, добр.

Эр Дэцзы (Дэ) – двадцати с лишним лет, мелкий чиновник.

Ma Уе (Ма) – мелкий помещик, тридцати с лишним дет, Севропейским образованием.

Лю Mацзы (Лю) – около тридцати, сводник, характер жестокий.

Kaн Лю (Кан) – крестьянин, бедняк, сорока лет. Из предместья Пекина.

Xуан Панцзы (Хуан) – сорока с лишним лет, бродяга.

Цинь Чжунъи (Цинь) – владелец дома, в котором находится чайная. В первом действии ему за двадцать. Из богатой семьи, впоследствии капиталист, сторонник реформ.

Старик – восьмидесяти лет, одинокий, бездомный бродяга.

Деревенская женщина – лет за тридцать, бедная, продает дочь.

Ее дочь – девочка лет десяти.

Пан Тайцзянь (Пан) – сорок лет, разбогател, ищет невесту.

Сяо Нюэр (Нюэр) – одиннадцати лет, бой Пан Тайцзяня.

Сунь Эньцзы (Сунь) – двадцати с лишним лет, соглядатай.

У Сянцзы (У) – двадцати с лишним лет, соглядатай.

Кан Шуньцзы (Шуньцзы) – дочь Кан Лю; в первом действии ей пятнадцать, продана в жены Пан Тайцзяню.

Ван Шуфэнь (Шуфэнь) – жена Ван Лифа, хозяина чайной, сорока с лишним лет, честнее и справедливее мужа.

Полицейский – двадцати с лишним лет.

Баотун – продавец газет, шестнадцати лет.

Кан Дали (Дали) – двенадцати лет, приемный сын Пан Тайцзяня. Впоследствии связан с Кан Шуньцзы одной судьбой.

Лао Линь (Линь) – тридцати с лишним лет, дезертир.

Лао Чэнь (Чэнь) – тридцати лет, побратим Лао Линя, тоже дезертир.

Цуй Цзюфэнь (Цуй) – сорока с лишним лет, в прошлом – член парламента, впоследствии становится верующим, поселяется в гостинице при чайной.

Офицер – тридцати лет.

Ван Дашуань (Дашуань) – сорока лет, старший сын Ван Лифа, хозяина чайной; честный.

Чжоу Сюхуа (Сюхуа) – сорока лет, жена Ван Дашуаня.

Ван Сяохуа (Сяохуа) – тринадцати лет, дочь Дашуаня.

Динбао – семнадцати лет, смелая, смышленая.

Сяо Лю Мацзы (Сяо Лю) – сын Лю Мацзы, за тридцать. Наследовал дело отца.

Сборщик платы за электричество – сорока с лишним лет.

Сяо Тан Тецзуй (Сяо Тан) – сын Тан Тецзуя, за тридцать, наследовал дело отца, надеется стать настоятелем даосского храма.

Мин Шифу (Мин) – за пятьдесят, шеф-повар.

Цзоу Фуюань (Цзоу) – за пятьдесят, известный рассказчик старинных книг.

Вэй Фуси (Вэй) – рассказчик, затем певец пекинской оперы.

Фан Лю (Фан) – за сорок, музыкант, играет на маленьком барабане; коварный и вероломный.

Чэ Дандан (Дандан) – торговец серебром, тридцати лет.

Госпожа Пансы (Пансы) – жена четвертого племянника Пан Тайцзяня, некрасива, мечтает стать императрицей; сорока лет.

Чуньмэй – прислуга Пансы, девятнадцати лет.

Лао Ян (Ян) – мелкий торговец, тридцати с лишним лет.

Сяо Эр Дэцзы (Сяо Дэ) – сын Эр Дэцзы, забияка, тридцати лет.

Юй Хоучжай (Ю й) – преподаватель начальной школы, учит Ван Сяохуа, за сорок.

Се Юнжэн ь (Се) – коллега Юй Хоучжая, за тридцать.

Сяо Сунь Эньцзы (Сяо Сунь) – сын Сунь Эньцзы, соглядатай, за тридцать.

Сяо У Сянцзы (Сяо У) – мужчина около тридцати, соглядатай, как и его отец.

Сяо Синьянь (Синьянь) – прислуга, девятнадцати лет.

Шэнь – начальник управления штаба жандармерии, сорока лет.

Посетители чайной – мужчины.

Слуги чайной – мужчины.

Беженцы – мужчины, женщины, старые, молодые.

Солдаты.

Постояльцы гостиницы – мужчины.

Офицер и солдаты с высочайшим указом – семь человек, мужчины.

Жандармы – четверо мужчин.

Ша Ян (Глупый Ян или Дурачок Ян) – мужчина, пересчитывающий драгоценности.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сейчас такие чайные почти перевелись, а еще несколько десятков лет назад в каждом городе непременно была хоть одна. Здесь можно было выпить чаю, перекусить, купить сладостей. Устав за день, сюда приходили отдохнуть и утолить жажду чашкой крепкого чая дрессировщики птиц, которые ублажали посетителей пением своих питомцев; здесь судачили, болтали, сводничали. Стоило начаться потасовке, что случалось довольно часто, как тотчас находился третейский судья и улаживал спор; кончив дело миром, пили чай, ели лапшу с тушеным мясом и расходились добрыми друзьями. Словом, чайная в те времена была излюбленным местом многих, там собирались по делу и без дела, проводили свой досуг Придешь, бывало, и чего только не услышишь! И про то, как огромный паук, приняв диковинный облик, был убит молнией; и про то, что необходимо поставить вдоль берега моря заграждения на случай вторжения иноземных войск. Толковали здесь о новых амплуа артистов Пекинской оперы, о новых способах приготовления опиума. И посмотреть было на что, когда кто-нибудь из посетителей приносил показать редкую драгоценность. Так что чайные и в самом деле играли великую роль, даже с точки зрения познавательной. Сейчас вы как раз видите такую. У самого входа – стойка и плита. Потолок в чайной высокий, места много – столы, стулья, скамейки, табуретки. Все без труда умещаются. Из окна виден двор, во дворе навес, там тоже устраиваются посетители. Во внутреннем помещении и летней пристройке висят клетки с птицами. Куда ни посмотришь – везде надписи «Болтать о государственных делах воспрещается!» В данный момент два посетителя, прикрыв глаза, тихонько поют, покачивая в такт головами. Еще несколько слушают пение сверчков, посаженных в банку. Сунь Эньцзы и У Сянцзы в длинных серых халатах сыщиков вполголоса беседуют

Сегодня дело чуть было не дошло до потасовки, будто бы из-за голубя. Уж тогда наверняка было бы пущено в ход оружие, ибо ссора вспыхнула между гвардейцами императора и солдатами арсенала, а и те и другие любители подраться. Хорошо, что все кончилось миром – кто-то из посетителей предотвратил драку, и сейчас недавние враги, все еще возбужденные, бросая друг на друга злобные взгляды, входят в чайную и направляются прямо во двор. Mа Уев дальнем углу пьет чай. Ван Лифа стоит у стойки. Шлепая сандалиями, входит Тан Тецзуй в длинном грязном халате.

Ван. Погулял бы лучше, Тан Тецзуй!

Тан (мрачно улыбаясь). Осчастливь Тан Тецзуя, хозяин! Пожертвуй чашечку чая, а я тебе погадаю: могу по лицу, могу по руке! И денег не возьму! (Решительно берет руку Вана.) Сейчас усюй – двадцать четвертый год Гуан-сюя [2]. Сколько вам лет, уважаемый…

Ван (отнимает руку). Ну-ну! Ладно! Чаем я тебя и так угощу, а гаданье свое оставь при себе. Оба мы – горемыки, что толку гадать? (Выходит из-за стойки, приглашает Тана сесть.) Если не бросишь курить опиум, бедовать тебе всю жизнь! Это мое предсказание, оно вернее твоего.

Входят Сун Эръе и Чан Сые. Ван Лифа их приветствует. У обоих в руках клетки с птицами. Они вешают клетки на стену и ищут свободное место. У Сун Эръе озабоченный вид. У Чан Сые – беззаботный. К ним быстро подходит Ли Сань, берет чай, который они принесли, заваривает. Сун и Чан занимают столик.

Сун. Прошу вас! Пейте!

Чан. Прошу вас, угощайтесь! (Смотрит во двор.)

Сун. Видно, опять что-то случилось?