Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений»

К квалификационным ошибкам не относятся неправильные наказания. Окончание преступления или неокончание его по не зависящим от лица обстоятельствам (приготовление и покушение) — граница квалификации преступлений. Для решения квалификационных вопросов санкции, назначение наказания не должны привлекаться. Не учитывается при квалификации преступлений и лежащее за составом постпреступное поведение. Иного мнения придерживаются, например, Р.А. Сабитов и B. В. Колосовский [33]. В.О. Навроцкий в фундаментальном учебном пособии главу 11 посвятил квалификации посткриминального поведения, главным образом, позитивного [34]. Другие авторы пишут о квалификации положительного и отрицательного посткриминального поведения субъекта преступления. Представляется, что специфика имеется лишь при квалификации длящегося преступления (см. гл. VI настоящего издания). Оно продолжает совершаться на стадии оконченного преступления. При добровольном же отказе преступление отсутствует. Деятельное раскаяние осуществляется после квалификации оконченного или неоконченного преступления и влияет лишь на наказание.

Впервые исследовал квалификационные ошибки практический работник, мой аспирант И.Я. Кливер [35]. Защита диссертации на Ученом совете юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова едва не завершилась провалом. Члены совета кафедр уголовного процесса и криминалистики оспорили тему диссертации. Они убеждали членов совета, что не существует уголовно-правовых ошибок. Все они носят якобы уголовно-процессуальный характер.

Спустя четверть века защищается вторая диссертация на тему о квалификационных ошибках выпускником юридического факультета МГУ судьей В.В. Колосовским [36]. Третья работа написана также судьей из Украины Т.М. Маритчаком [37]. Символично, что все три автора являются практическими работниками. Это подтверждает актуальность темы, а также иллюстрирует удачное сочетание при ее разработке проблем материального и процессуального уголовного права.

Т.М. Маритчак определяет уголовно-правовую ошибку в квалификации преступления как «вид ошибки в уголовно-правовой квалификации», В.В. Колосовский считает квалификационную ошибку как «вызванную заблуждением субъекта правоприменения неправильность в его действиях, заключающаяся в неточном или неполном установлении и юридическом закреплении соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления или иного уголовно-правового деяния» [38]. Данные определения исходят из неправильности (неточности или неполноты) избранной для квалификации нормы. Это верно. Но как оценивать «неквалификацию», т. е. когда квалификатор не находит состав преступления там, где он имеется? Или, напротив, усматривает его наличие в непреступном деянии. Между тем такого рода квалификационные ошибки наиболее серьезны. Благодаря французским энциклопедистам аксиоматичен постулат: «лучше не наказать десять преступников, чем наказать одного невиновного». Признание наличия состава преступления в действиях невиновного, безусловно, наигрубейшая ошибка. Наконец, в России стали выноситься судебные решения о выплате денежных компенсаций, достигающих миллионных размеров, ошибочно привлеченным к уголовной ответственности и отбывшим полностью или частично наказание лицам. Несомненный прогресс в том, что стали чаще выноситься оправдательные приговоры, в том числе ввиду квалификационных ошибок.

В.В. Кузнецов в автореферате содержательной кандидатской диссертации с использованием опыта работы членом Президиума Верховного Суда РФ и председателя Высшей квалификационной коллегии судей понимает под судебной ошибкой вынесение судьей судебного акта с нарушением норм материального или процессуального права при отсутствии умысла на такое нарушение. Судебный акт правосуден, если он соответствует требованиям законности, обоснованности и справедливости. Судебные ошибки автор отличает от вынесения заведомо неправосудного судебного акта по формам вины: ошибка допускается по неосторожности, вынесение заведомо неправосудного акта только по прямому умыслу. По его данным неправосудных приговоров выносится достаточно много. В 2005 г. приговоры мировых судей отменены в отношении 7800 лиц, районных (городских) судей — 17012, областных и приравненных к ним судов — 459 [39].

В 2005 г. необоснованно привлечены к уголовной ответственности 24296 лиц, что в три раза больше, чем в 2001 г. В отношении 39885 лиц дела возвращены судом на дополнительное расследование. Необоснованно привлечены к уголовной ответственности лица, в отношении которых вынесены оправдательные приговоры, либо дела прекращены судами I и II инстанции за отсутствием события, состава преступления [40] или за недоказанностью предъявленного обвинения.

Понятие правоприменительных ошибок шире, нежели квалификационных. Первые могут быть связаны с неверной оценкой действия закона во времени и пространстве, не всегда влияющие на квалификацию преступлений. Они также охватывают правоотношения, связанные с наказанием и освобождением от него, что к квалификации преступлений не относится. Судебные ошибки по уголовным делам — разновидность правоприменительных ошибок, допускаемых судами.

При анализе судебных ошибок акцент, как правило, ставится на форму вины судей при вынесении неправосудных приговоров, определений, постановлений, в том числе ввиду неправильной квалификации деяний. Одни авторы допускают все формы вины, вторые — только неосторожную вину, третьи даже невиновную ошибку. Данный аспект правоприменительных ошибок значим для квалификации преступлений против правосудия [41].

Предмет данной работы — анализ фактов ошибочной квалификации преступлений правоприменителями, независимо от их вины и ответственности.

Квалификационные ошибки обобщенно можно классифицировать по трем группам: 1) непризнание наличия состава преступления в деяниях, где он имеется; 2) признание наличия состава преступления в деяниях, где он отсутствует; 3) неправильное избрание нормы УК для квалификации преступления.

Первая из названных ошибок по распространенности носит массовый характер. Ошибкой № 1 мною нетрадиционно считается так называемая «неквалификация», т. е. непризнание правоприменителем состава преступления там, где он в действительности есть. Это порождает искусственную латентность преступлений (нереагирование правоохраны на ставшую известной ей преступность) и лишает права на правосудие миллионы потерпевших граждан. Не случайно 22 февраля объявлено Международным днем поддержки жертв преступлений. Генеральная прокуратура не раз письменно и устно признавала, что не знает, сколько в России реально совершается преступлений. Между тем эксперты, изучающие латентность преступлений, называют цифру 9—12 млн, А.И. Гуров — 20 млн в год [42]. На состоявшейся 3 февраля 2006 г. коллегии Генеральной прокуратуры Президент привел данные: 5 тыс. лиц, совершивших убийство, гуляет на свободе, 70 тыс. считаются без вести пропавшими. Последнюю Цифру Президент назвал «ужасающей». Страшна она и ошибкой неквалификации. Искусственная латентность образуется правоохранительными органами, во многом из-за отказа гражданам — потерпевшим от преступлений в возбуждении уголовных дел по различным причинам. В их числе часто якобы из-за «отсутствия состава преступления», который на самом деле они и не собирались обнаруживать путем каких-либо оперативно-следственных действий. Первая реакция дознавателей и следователей на заявления жертв преступлений — уголовного дела не возбуждать. Пострадавшему объясняют, что в краже из его квартиры виноват он сам, в мошенничестве — тем более. В делах об изнасиловании и прочих делах частного и публично-частного обвинения сплошь и рядом действует аргумент о «вдове, которая сама себя высекла».