Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Перевод очень смешной, но не вполне соответствует оригиналу. В чешском тексте: U pluku měl přezdívku «manlichertrottel» – В полку имел кличку «manlichertrottel». То есть буквально сказано: имел кличку манлихеровский (manlicher) идиот (trottel), что, кажется, вполне адекватно, без всякого переиначивания и даже с необходимым привкусом неметчины, можно было бы передать словом «манлихерод». В полку имел кличку «манлихерод». Впрочем, и это, может быть, излишество, поскольку у Гашека здесь нет никакой игры слов и уже тем более фривольной.

Однажды на банкете, в офицерском собрании

В оригинале: kasino (Na jednom banketu v důstojnickém kasině) – офицерская столовая, буфет. Интересно, что устойчивого варианта перевода ПГБ для этого слова не выбрал, встречаются разные, а вот солдатская столовая – у ПГБ всегда калька с оригинального слова «кантина» (kantýna).

Полковник часто ходил на исповедь и к причастию в костел Св. Игнатия

Костел Св. Игнатия Лойолы. См. комм., ч. 1, гл. 4, с. 47 и ч. 1, гл. 13, с. 175.

С. 239

Его бесило, когда он читал в газетах, что опять привезли пленных.

— К чему возить сюда пленных? — говорил он. — Перестрелять их всех! Никакой пощады! Плясать среди трупов! А гражданское население Сербии сжечь, все до последнего человека. Детей прикончить штыками.

См. комм, к стихотворению в следующем абзаце.

Он был ничем не хуже немецкого поэта Фирордта, опубликовавшего во время войны стихи, в которых призывал Германию воспылать ненавистью к миллионам французских дьяволов и хладнокровно убивать их

Фирордт (Heinrich Wilhelm Vierordt, 1855–1945) – поэтэнтузиаст из городка Карлсруэ, выходец из семьи банкиров и благотворителей. Прославившее его стихотворение «Возненавидь, Германия!» («Deutschland, hasse!») по сведениям вполне солиднго немецкого источника (Peter Berghoíf. Der Tod des politischen Kollektivs: Politische Religion und das Sterben und Töten für Volk, Nation und Rasse. Akademie Verlag, 1997) было напечатано в воскресном номере газеты «Вельт» («Welt am Sonntag») 20 ноября 1914 года. Что удивительно, так как 20 ноября 1914-го – это не воскресенье вовсе, а пятница. Впрочем, война, у всех голова кругом и даты путаются.

Гашек цитирует в чешском переводе две заключительные строфы из первого четверостишья фирордовского «Возненавидь, Германия»:

Стоит заметить, что и взгляды на проблему пленных у полковника-идиота и поэта-патриота действительно совпадали, что подтверждает следующее четверостишие все того же стишка:

Там бродит злющий пес из мясной лавки, что в доме «Образ Марии».

В оригинале: zlej řeznickej pes vod, Mariánskýho vobrazu. И вновь нежелание разбираться с собачьими породами и их местными наименованиями приводит к намеренному искажению текста романа.

Řeznický pes – это не пес из мясной лавки, а ротвейлер. См. комм., ч. 1, гл. 6, с. 79.

«U mariánského obrazu» – не дом с образом, а название пивной, находившейся поблизости от Гавличковой (Сеноважной) площади на улице Гибернска (Hybernská) 1011/28.

Соответственно, вот что написано в романе:

совсем как нищий у церкви святого Гаштала.

Швейк говорит о некоем легендарном пражском нищем (ZA 1953), который перед войной гнал всех прочих побирушек и не давал попрошайничать у облюбованного им самим храма Святого Гаштала. История, рассказанная газетами после ареста полицией этого монополиста.

Храм святого Гаштала (Kostel sv. Haštala) – готический храм XIV века на современной Гаштальской площади (Haš- talské náměstí) в округе Старе Место Праги.

поручик Лукаш направился на Пршикопы, где у него было назначено свидание с одной дамой на углу Панской улицы.

Пршикопы (Příkopy) – неофициальное название одной из центральных шикарных и прогулочных улиц Праги – На пршикопе (Na příkopě). Любопытно, что здесь оставлено как есть, при том что швейковский Карлак (Karlák) – неофициальное название Карловой площади ПГБ в переводе методично исправляет на официальное. См. комм., ч. 1, гл. 1, с. 31.

Панская (Panská) улица – продолжение улицы Политических узников (Politických vězňů) на северо-восток после перекрестка с Индрышской (Jindřišská). См. комм., ч. 1, гл. 14, с. 232. Выходит, На пршикопе (Na příkopě) ровно на его середине, между Вацлавской площадью и Площадью республики (в современной Праге между выходом из станции метро Мустек и Пороховой башней). На углу Пршикопов и Панской квартировали пиаристы, которых упоминает благочестивый учитель, накаченный спиртягой у дьявольского фельдкурата. См. комм., ч. 1, гл. 12, с. 169.

С. 240

Полковник Краус был известен среди офицеров своей страстью останавливать, если ему не отдавали честь.

В оригинале: byl znám mezi důstojníky svou vášní «anhaltovat». Anhalovat – немецкий дериват, образованный самим Гашеком от anhalten. Видимо, имело смысл его сохранить, тем более что корень Halt вводится и переводится ПГБ буквально в предшествующем предложении. Возможный вариант:

Он считал это тем главным, от чего зависит победа и на чем зиждется вся военная мощь Австрии.

В оригинале Австрия не упоминается, просто «зиждется военная мощь» и точка – na čem závisí úspěch války а na čem zbudována celá vojenská moc. У ПГБ так, возможно, по цензурным соображениям.

— Эта собака, господин полковник… — возразил было поручик Лукаш.

— …принадлежит мне, господин поручик! — грубо оборвал его полковник. — Это мой Фокс.

Сюжетный ход с кражей собаки у начальства был первоначально использован Гашеком в повести. Разница лишь в деталях. В повести дело происходит в военном лагере в Кирай-Хиде (Királyhida, см. ч. 2, гл. 3). В повести собака – боксер. Крадет ее сам Швейк. Его офицер, Конрад Дауэрлинг, в отличие от Лукаша, во-первых, отлично понимает откуда вдруг взялась собака, а во-вторых, попадается на глаза генералу с дамой – хозяйкой пса в тот же день. Последствия происшествия неизменные. Отправка проштрафившегося офицера и его денщика с маршевым батальоном на фронт.