География фамилий

3. Из русских нарицательных слов (Кузнецов, Третьяков, Кочетков и пр., конечно, тоже через отчества от личных именований; кузнец→Кузнец→кузнецов сын→Кузнецов). Распространена даже фамилия Французов — в с. Алово Атяшевского р‑на и в нескольких селениях Зубово-Полянского р-на. Фамилии этой группы носит приблизительно ⅓ мордвы. Сюда неправомерно относить такие фамилии, как Бояркин и подобные ей, хотя слово бояр заимствовано некогда из русского языка, но еще задолго до рождения фамилий стало мордовским (бояр — «помещик, барин», боярова — «барыня», бояронь — «господский») и основой отчества-фамилии стало как мордовское (т. е. относится к группе 1).

4. Из именований тюркоязычного происхождения, а также мусульманских личных имен из других языков, например арабского или иранских: Булаткин, Карабаев, Исламкин, Арасланкин. В зависимости от расселения татар количество таких фамилий у мордвы колеблется от единичных до 5—6%.

До сих пор никем не отмечено, что сам выбор заимствованного имени (русского, тюркского или иного) в значительной мере зависел от степени его внешнего сходства с привычно мордовскими чертами: Исайкины и Агейкины чаще, чем Ивановы и Васильевы, хотя у русских частота этих пар имен противоположна — формант ‑ай — самый частый в именах мордвы. Перенятые от русских основы фамилий Ерошкин, Тараскин легко вошли в именник мордвы благодаря обилию мордовских личных имен, образованных суффиксами ‑ш‑, ‑с‑; имя Алексей с одним из самых частых мордовских сочетаний согласных к/с перекликалось с эрзянским локсей — «лебедь». Заимствовав имя, его «одевали» в мордовский наряд: от очень обычных у русских имен или нарицательных не было фамилий, а у мордвы они нередки — Петряйкин, Степайкин, Девятайкин, Дурнайкин.

В России с XVI в. установилась строгая обязательная социальная форма именования: нижестоящему на лестнице сословий именоваться с уничижительным суффиксом ‑ка. К мордве эту форму применяли и позже. Из нее — множество мордовских фамилий с окончанием ‑кин (Кудашкин, Пиняйкин и др.). В мокшанском с. Вертелим (Старошайговский р‑н) их носят 47% всех жителей, в с. Ст. Пичуры (Торбеевский р‑н) — 57%. У эрзи — в с. Семилей (Кочкуровский р‑н) — 60%. В целом такие фамилии охватывают более трети всей мордвы. Для сравнения можно привести распространение суффикса ‑ка у русских Фатежского р‑на Курской обл. — 4%, Переяславского р‑на Ярославской обл. — 7,5%. Суффикс, конечно, не виновен — уничижительное значение ему придал строй неравенства и угнетения. В мордовских языках существовал финно-угорский суффикс ‑ка из ‑кка в значении ограничительности, принадлежности к определенной группе (на него указал Б. А. Серебренников) [216], с ним смешался заимствованный русский суффикс ‑ка.

Этимология многих мордовских фамилий неясна либо спорна. В одних случаях язык утратил то слово, из которого в прошлом образована фамилия (вернее, еще ее основа), в других случаях фамилия подвергалась таким изменениям, которые сделали ее неузнаваемой (особенности местных говоров, нечеткость произношения, ошибки писцов).

И у русских этимология очень многих фамилий неизвестна, хотя этимологические исследования достигли высокого уровня, мордовская же этимология делает лишь первые шаги. Да и сама лексика мордовских языков еще мало изучена, а старше XVI в. — почти неизвестна. Именно фамилии таят в себе забытые старинные мордовские слова.

Очень важно собрать и изучить мордовские фамилии вне Мордовии: 72% всей мордвы живут за пределами Мордовской АССР.

Географический аспект изучения фамилий вовсе не в том, что основа фамилии называет географический пункт. Конечно, ценно, что документ 1902 г. зафиксировал в заволжском селе Шиланский Ключ мордовские фамилии Киржеманский и Пилесевский [217]. По одним этим фамилиям, ничего не зная об их носителях, видно, что это переселенцы из селений Киржеманы и Пилесево (ныне Атяшевский р‑н Мордовской АССР). Но таких фамилий меньшинство. Гораздо важнее пространственное размещение любой основы фамилий, форм словообразования и даже фонетических черт.

Основной источник — фонд переписи 1969 г., сохраненный в Научно-исследовательском институте Мордовской АССР. Из него взяты фамилии более 200 тыс. человек мордовского сельского населения. Все данные, приводимые без указания источника, почерпнуты из этого фонда. В Пензенском областном архиве С. Г. Кузнецов указал мне фонд земской переписи 1917 г., откуда выписаны фамилии 50 тыс. человек мордвы Городищенского и Чембарского уездов. К сожалению, отрывочны данные из архивов Ульяновской, Горьковской, Саратовской, Куйбышевской, Тамбовской областей. Автор благодарен работникам этих архивов, сотрудникам Республиканского архива Мордовской АССР и НИИ Мордовской АССР, а также многим помогавшим советами или возражениями: М. Н. Коляденкову, И. Д. Воронину (ныне покойным), Д. В. Цыганкову, М. В. Мосину, Д. Т. Надькину, Т. П. Федянович, Т. А. Исаевой, М. В. Биленко, Н. Ф. Мокшину, И. К. Инжеватову, В. Н. Мартьянову, а также участникам пяти конференций по ономастике Поволжья и студентам Мордовского университета — слушателям моего курса ономастики, чьи сообщения и вопросы дали много интересного материала.

Карта 6. Географическое размещение наиболее распространенных мордовских фамилий

А — Алявин, В — Валяев; К — Коляденков (единственное гнездо); П — Пьянзин; С — Сульдин; Т — Тазин; Ш — Шумбасов

Сначала география нескольких мордовских фамилий.

В восточных (присурских) районах республики многочисленны Сульдины. Наибольшим скоплением их был Дубенский р‑н: с. Ардатово — 103 человека, Налитово (ныне Цукарево) — 56 человек, Турдаково — 43 человека, несколько семей встречаем в селах Поводимово и Морга. Больше сотни Сульдиных записаны в смежном Большеберезниковском р‑не (села Косогоры и Старые Найманы); юго-западнее Сульдины проживают в Кочкуровском р‑не (села Напольная Тавла и Семилей). Севернее Дубенок эта фамилия нередка в Атяшевском р‑не (села Тарасово, Батушева, Селищи), в селах Баево и Канаклейка Ардатовского р‑на. Три семьи Сульдиных живут в с. Парадеево на границе Ичалковского и Атяшевского районов. Вне Мордовской АССР та же фамилия нередка в соседней Ульяновской обл. (Инзенский и Карсунский районы), в с. Великий Враг Шатковского р‑на Горьковской обл. [218]; 40 носителей этой фамилии в 1932 г. документированы в с. Планское на северо-востоке Пензенской обл. [219] Фамилию можно назвать среднесурской. Общее количество ее носителей превышает 1 тыс. человек.

Фамилия образована из отчества от личного имени Сульда, которое удалось найти в документах XVI в. В дозорной книге Нижегородского у. 1588 г. указан в д. Ватцкой на р. Вад мордвин Сульда Олексеев [220]. Из какого слова возникло имя? Д. В. Цыганкин предположил, что из эрзянского слова сулей — «тень», семантически это оправданно: у многих народов ребенок получал имя, означающее «замена», т. е. заменяющий отца. Но не менее вероятна иная основа — от татарского сульда — «левша». Однако не вполне исключен и возможный принос тюркоязычными волнами монгольского слова сюлда, что значит «знамя, символ».

На юго-западе республики сосредоточены мокшанские фамилии Тазин и Шумбасов, ареал их сходен — в основном это Зубово-Полянский р‑н. Тазины особенно часты в с. Промзино — 137 человек, 89 человек живут в с. Романовка, есть они в селах Умет, Явас, Васильевка, Анаево, Подлясово, в поселках Парца, Имерка, Вячка, Тарвас и немногочисленны в с. Барашево соседнего Атюрьевского р‑на. Всех Тазиных больше 400. В с. Умет фамилия документирована в форме Танзин. Случайность или фонетический факт? Трудно предположить возникновение назализации, но не легче видеть след назализации былой: налицо мокш. таза — «здоровый», точно так же и в марийском и удмуртском языках, следовательно, и до распада волго-пермских языков (более 2 тыс. лет назад) в этом слове не было ‑н‑.