Письма Непокорного. Том 1 (СИ)

И возможно, что в конце концов мне недостаёт только моего наркотика. Подруга, я извиняюсь за столь длинное письмо, которое развернулось в роман. В этой путанице я попытался высказать вам то, что я чувствовал, ибо вам я могу говорить всё. К счастью, вы находитесь там... Получили ли вы моё последнее письмо из Дели, где я попросил вас подыскать мне работу? Если вы не позовёте меня в Карачи, я буду вынужден застрять в Посольстве на должности воспитателя сына Посла и первого слуги жены Посла, и мне это совсем не улыбается. Пишите мне всегда на адрес д'Онсие.

Передавайте привет Максу, которого я в своих письмах всегда ассоциирую с вами. Обнимаю вас.

Ваш

Б.

U

Дели, 4 июня [1949]

Клари

Подруга, вы, должно быть, удивлены моим молчанием и тем, что я не ответил на ваше письмо -- с предложением этого M.F. -- но позже вы должны были получить моё письмо из Шринагара. И в самом деле, только на днях, возвратившись в Дели, я нашел у себя ваше письмо с просьбой дать ответ не позднее 19 мая... Без сомнений, судьбе было угодно, чтобы это дело не сложилось.

Таким образом, я снова нахожусь в Дели, в той же точке -- но в конце концов, не находимся ли мы всегда в одной и той же точке? Обстоятельства меняются, но внутреннее существо продолжает существовать; обеспокоенное, взбудораженное, завлекаемое теми же пропастями.

Как мне вас отблагодарить -- тебя и Макса -- за вашу дружбу и заботливость? Вы просто ангел, коли так заботитесь обо мне, но ни за какие деньги я не хочу -- если приеду в Карачи -- быть вашей обузой. Я стараюсь жить только на свои собственные средства.

............

Я намерен оставаться в Дели до 15 или 20 июня, а потом отправиться в Алмору, о которой я вам уже рассказывал, чтобы писать "свою" книгу, ожидая либо должности в Дели, либо каких-то вестей от вас, если вы считаете, что это возможно.

Такова моя актуальная "ситуация" в материальном плане. В плане моральном всё не слишком блестяще. Я ощущаю себя пребывающим в дрейфе изгоем без корней -- перекати-поле. Можно сказать, что меня больше ничего не держит, и что я плыву наугад меж двух вод, как мёртвая водоросль. Вы -- единственная надёжная опора, которая мне осталась посреди этого запустения. Я отлично понимаю, что вы и сама можете быть в достаточной степени перекати-поле, но ваше присутствие было бы для меня весьма благотворным.

Однако, с меня достаточно "перекати-поле", поездок, одиночества и отчуждённости от семьи... Я, конечно, ни о чём не жалею, я лишь ожидал найти в себе необходимую силу, достаточно мощное обоснование, чтобы продолжать... Этой веской причины для того, чтобы "продолжать" мне и не хватает. И даже в своей неуравновешенности я не нашёл равновесия... Всё утекает сквозь пальцы, и я словно песчинка, затерянная среди нескольких мгновений на краю четвертичного Периода. Изо всех сил я взываю к своему "Приключению", которое не приходит. Возможно, в Алморе я найду лучшее Приключение на Земле. Полагаю, что я создан для того, чтобы писать.

Между тем, здесь я возвратился к своей трубке и обретаемому через неё ночному покою. Для меня это действительно один из элементов равновесия -- равновесия сурка -- в ожидании великого Пробуждения... или вечного сна.

Стоит изнуряющая жара (...).

Обнимаю вас, подруга, со всей своей братской любовью. Пишите. Мне так нужно ощущать ваше присутствие где-то в Индии.

Б.

U

c/o Farl H. Brewster

Snow View Estate

Almora

U.P.

Алмора, 4 июля [1949]

Клари

Моя дорогая подруга, я только что получил ваше письмо от 21 июня, которое мне переслали из Дели. Я весьма взволнован той новостью, что вы отправляетесь в Париж в таком состоянии. Я весьма озабочен и угнетён вашим недугом. Бог мой, мне кажется, вы так далеко, и возникает ощущение, что с нашей последней встречи прошли годы. Я так хотел бы снова увидеть вас, можно даже ничего не говорить, вы бы всё поняли по едва заметной улыбке. С вами всё становится таким простым и таким живительным. Конечно, вы не воспринимаете возможную смерть со страхом. Конечно, труднее жить, чем умирать, но во всей этой тёмной истории вы, скажем так, забываете обо мне... а я не согласен с тем, что больше вас не увижу. Даже если вы не дорожите жизнью, то я дорожу вами, да, я дорожу вами по многим причинам, и лучшие части моей души ценят вас, негодница... Но не буду более углубляться в столь тёмные предзнаменования. По крайней мере, я хотел бы сказать вам, как велико моё желание увидеться с вами до вашей поездки. Такое возможно? Это принесло бы столько радости, ведь столько осталось несказанным в наших взглядах без слов. Кто меня поймёт, кроме вас? кому я смогу довериться?! Без сомнений, своей матери, но это совсем другое дело. (...)

Как видите, это письмо пришло из Алморы, куда я прибыл уже около трёх недель назад. Я должен был покинуть Дели, где я был болен, болен от жары и различных злоупотреблений. Перед отъездом из Понди -- фактически, за несколько часов до моего отъезда -- Мать Ашрама посоветовала мне отправиться в Алмору, как я вам уже и писал. Этот последний совет в последний час был для меня важным знаком судьбы. Вместо ожидаемого йогина я нашёл восхитительного живописца. Однако, позвольте описать некоторые детали, которые помогут вам понять меня: Алмора находится на высоте около двух тысяч метров в Гималаях; оставив деревню Алмора и прошагав около 2 часов по тропе, я забрался на вершину одинокой горы вдали от всякого жилища, и там нашёл старый дом, наполовину в руинах, весь окружённый розовыми лаврами и мимозами: Snow-View Estate, обиталище Брюстера. Snow-View -- очень подходящее название, поскольку оттуда видна огромная гряда ледника и Нанда-Деви* высотой 27000 футов, это более 8000 метров... Но каково же было моё удивление, когда, войдя в этот старый дом, я нашёл чудесную просторную студию, заставленную тысячами книг, низкую тахту и множество разноцветных подушек. Наконец, повсюду на стенах картины Италии, произведения Брюстера. В углу -- высеченный Брюстером огромный улыбающийся Будда. Словом, изысканный беспорядок из книг, подушек и картин. Почти везде подсвечники и тибетские сочинения. К счастью, никакого электричества.

Брюстер -- очаровательный старичок 70 лет, живущий в Snow-View уже около двадцати лет, американец, но в нём столько же американского, сколько и во мне. Творческая натура до мозга костей: художник и скульптор, близкий друг Д.Г.Лоуренса*. Он годами жил в Италии, затем около тридцати лет назад приехал в Индию и бродил от монастыря к монастырю на Цейлоне, в Индии и в Гималаях. Сначала был буддистом, затем учеником Рамакришны, и наконец, учеником Шри Ауробиндо. Но никаких мистических вывихов: любит жизнь и её краски, иногда медитирует, читает с равным восхищением Платона и Пифагора, французскую поэзию и труды на санскрите. Удивительно образованный человек.