От Кибирова до Пушкина
От Кибирова до Пушкина читать книгу онлайн
В сборник вошли работы, написанные друзьями и коллегами к 60-летию видного исследователя поэзии отечественного модернизма Николая Алексеевича Богомолова, профессора Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. В совокупности большинство из них представляют коллективный набросок к истории русской литературы Серебряного века. В некоторых анализируются литературные произведения и культурные ситуации более раннего (первая половина — середина XIX века) и более позднего (середина — вторая половина XX века) времени.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Гости — те самые «новые», названные в дневнике Кузмина: Ауслендер (Ганимед), Городецкий (Гермес), Апеллес (Бакст) и, быть может, Бердяева, комплиментарно названная Музой Мельпоменой. В стихотворении разыгрывался как бы ритуал посвящения, инициации: сперва вопрос, обращенный к непосвященным, затем — указание на символический смысл таинства и, наконец, заклятие, требование соблюдения тайны от допущенных на священный пир.
При жизни поэта этот текст не печатался и увидел свет в 1974 году в составе примечаний О. А. Шор в томе 2 брюссельского Собрания сочинений [1497]. По ее свидетельству, «Встреча гостей» первоначально предваряла «Гимн». Свидетельства О. А. Шор являются почти всегда достоверными, однако мы не знаем, на каких материалах она основывается в данном случае: автографа или списка ни первого, ни второго текста в Римском архиве В. И. Иванова не выявлено. Дж. Малмстад в 1977 году перепечатывает ту же ивановскую «Встречу гостей», ссылаясь на полученную им машинопись [1498]; Н. А. Богомолов указывает на список рукой Кузмина в РГАЛИ (Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 6) [1499].
Видимо, ко второй «вечере» написал гафизитское стихотворение, опубликованное в 1995 году Н. А. Богомоловым, Кузмин. Поэтические образы Кузмина — порог, то есть символ инициации, и чаша, прообраз братского общения агапы, продолжали и дополняли «Встречу гостей»:
Третья «вечеря» гафизитов произошла 22 мая. В стихотворении «Друзьям Гафиза» [1501], сочиненном для этого собрания Ивановым, на образно-мифологическом языке говорилось о кризисе гафизитской общины. Творческие и жизненные стратегии хозяина Башни не были поняты ближайшим и теснейшим кругом гафизитов, тем больнее было разочарование. Идейным антагонистом Вяч. Иванова стал Кузмин. Поэтический диалог между поэтами шел на общем языке поэтических и философских образов, отметим в нем в строке 6 («Вам час окрылительных хмелей») и 26 («И каждый усладой крылатой развязан») аллюзию на крылья, образ, у Кузмина восходящий к платоновому влечению к небесной красоте и к обладанию красотой земной («Федр», 246а-247а, 253d-255b):
Примечательно, что к тематике и образам этого стихотворения поэт возвращается в прозаической записи дневника от 16 июня, где пишет о личной изоляции в круге гафизитов, что означало крушение его утопических надежд на построение «соборности» [1502]:
Пятая вечеря Гафиза (без Городецкого). —
Я устремляюсь к вам, о Гафизиты. Сердце и уста, очи и уши мои к вам устремились. И вот среди вас стою одинокий. Так, одиночество мое одно со мною среди вас.
(курсив<a name="read_n_1503_back" href="#read_n_1503" class="note">[1503]</a> в оригинале. — А. Ш.)Столько о Гафизитах. А теперь уже не об них. Результат целой полосы жизни, протекшей под знаком «соборности», намечается отчетливо: я одинок, как никогда, быть может (II, 751).
Таким образом, в композиции диптиха «Палатка Гафиза» второе стихотворение, разочарование в кружке гафизитов, антитетически противопоставлено оптимистическому зачинательному «Гимну».
«Друзьям Гафиза» Кузмина [1504] является не столько «своеобразным ответом» на эту дневниковую запись, как писал в 1995 году Н. А. Богомолов, сколько мифопоэтическим ответом на одноименное стихотворение Вяч. Иванова. «Ты» последней строки, кажется, непосредственно обращено к хозяину Башни:
Перечисленные пять текстов должны были быть включены в состав «Северного Гафиза». К ним следует добавить еще два — стихотворение «Посвящение Гафизу» («Приветствую Гафиз, собравшийся нежданно…», май 1906) [1505] и «Эль-Руми, Эль-Руми! / Сердце мукой не томи!», опубликованное нами в 1987 году по автографу Вяч. Иванова из ОР РНБ (Ф. 124. Ед. хр. 1790. Л. 3–3 об.) и ошибочно отнесенное к 1918 году [1506]. Последний текст, скорее всего, является поэтическим ответом на послание Городецкого и написан на его рифмы. Но не исключено, что Вяч. Иванов просто переписал стихотворение Городецкого. Об этом и также других текстах гафизитов сообщает Кузмин в дневнике от 29 мая:
