Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»
Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Bloudím tedy pó zákopě sám, až potkám Šmída. Měl o mne starost. 171etý hoch, dítě! Dal se na vojnu dobrovolně. Stýská se mu po šumavské dědině a matce. Je mi ho líto. Voják Jeho Veličenstva… 1 O půlnoci poslal jsem ho spát.
Стал один прохаживаться в окопах, пока не наткнулся на Шмида. Беспокоился обо мне. Мальчишка семнадцати лет, ребенок. Пошел на войну добровольно. Тоскуется ему по шумавской его деревеньке и маме. Жалко его. Солдат его величества… В полночь отправил его спать.
Но, впрочем, вернемся к Биглеру.
Благодаря найденной Йомаром Хонси в пражском военном архиве (VÚA) личной карточке военнослужащего Ганса Германа Густава Биглера (Hans Hermann Gustav Bigler, 25.12.1894 – 13.10.1962), мы теперь точно знаем, что родился этот австрийский патриот в Германии в городе Дрезден, а конкретно, в красивом городском районе Блазевиц (Blasewitz). В судьбоносном 1914 году молодой австрийский призывник и вовсе проживал в Швейцарии, по одним архивным данным, австрийским, во Фрауэнфельде (Frauenfeld), по другим, чешским, в Лозанне (Lausanne). Воином же 91-го будейовицкого полка Ганс Биглер оказался по той же причине, что и родившийся в Праге Гашек: по отцовской линии он был приписан к призывникам южно-чешского местечка Колодеи над Лужницей (Koloděje nad Lužnicí), ныне ставшей частью городка Тин над Влтавой (Tyn nad Vltavou). Некогда Колодеи были центром еврейской жизни в Южной Чехии. Семья Биглеров отказалась от веры отцов и сам Ганс родился лютеранином, что, впрочем, не помешало нацистам, считать его неарийцем. Отец Биглера, Эдуард, действительно до войны служивший консулом (правда не вполне ясно, какого государства) в Цюрихе, а после войны вновь исполнявший некие консульские обязанности уже в австрийском Зальцбурге, погиб в газовой камере в 1944-м, а сам герой Первой мировой и немецкий патриот Ганс Биглер, Вторую мировую встретивший в нацистском Дрездене, лишь чудом избежал той же печальной участи.
К немалой чести этого человека следует отметить, что объявился он миру как живой прототип сам лично. В 1955-м Ганс Биглер, после того как впервые прочитал роман Гашека, написал письмо в тогда восточно-германское издательство «Диц Ферлаг» («Dietz Verlag»), только-только выпустившее «Швейка» в ГДР. В чешском переводе письмо Биглера, опубликованное в газете «Руде право» («Rudé právo», 30.1.1955), начинается словами: «Вас, видимо, изумит, что вдруг сейчас оживет комический персонаж из книги, которую Вы только что издали» (Naplní Vás asi úžasem, že tu najednou ožívá komická postava z díla, které jste vydali), a заканчивается еще прекраснее: «То, что обо мне пишет Гашек, по большей части правда, только после дизентерии я подхватил на самом деле сыпной тиф» (Со о mně Hašek píše, je většinou pravda, neboť jsem tehdy dostal po úplavici ošklivý skvrnitý tyfus). Чуть позже, в том же 1955-м, с этим явно симпатичным господином встретилась в Дрездене чешская журналистка Мария Томанова (Marie Tomanová, «Literární noviny», 8.10.1955). Среди прочих любопытных фактов этого интервью и очень важный для биографии – в 1919-м, сразу по возвращении из плена, Биглер пытался осесть в стране, из которой он на войну ушел – Швейцарии, чтобы там учиться медицине. А материалы чешских военных архивов, поднятые Йомаром Хонси (JH 2010), позволяют продолжить историю Ганса Биглера так – после неудачи швейцарского предприятия он приехал в молодую Чехословакию и до принятия немецкого гражданства в 1927-м служил в чехословацкой армии. Ну а потом просто вернулся в родной Дрезден (по-чешски звучит смешно – Drážďany и созвучно названию родной деревни Швейка – Drážov). Вообще же, судя по формуляру, образованный был человек этот прообраз романного дурака, согласно все той же личной карточке будущий поручик Биглер: помимо родного немецкого, отменно владел еще французским, а также итальянским.
См. также комм., ч. 3, гл. 1, с. 26
С. 492
Служил со мной Шиц с Поржича
Поржичи (Poříči), в оригинале – nějakej poříckej Šic. Район Праги у Влтавы, располагающийся между Старе Место и Флоренци. Центральная улица – На Поржичи (Na Poříči).
мы выступили из казарм на маневры и пришли к Мнишеку
Мнишек (Mníšek pod Brdy) – небольшой населенный пункт юго-западнее Праги. Очевидно, из Праги и выступали. Стоит напомнить, что в мирное время два из четырех батальонов 91-го полка стояли в Праге. Расстояние от Праги до Мнихова под Бродами чуть больше тридцати километров.
Потом мы пришли к Горжовицам
Горжовицы (Hořovice) – городок в западной Чехии, в сорока километрах на запад от Мнишека.
И осрамились бы, потому что нашему корпусу полагалось про..ать
Редкий случай для ПГБ 1963. Так и в оргинале: měl to prosrat.
С. 493
святой Ян из Непомук
См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 44.
Где ни сделаем привал, он всегда выигрывал, пока не пришли мы в Прахенско.
Прахенско (Prácheňsko) – древнее название области Чехии с историческим центром в современном Писеке, включающей кроме него и прочие, такие знакомые по будейовицкому анабазису города – Страконице, Противин и т. д.
Квартировали мы в Драгеницах, и он вконец продулся.
Драгенице (Drahenice) – населенный пункт на севере Прахенской области. Расстояние от Горжовиц – чуть меньше пятидесяти километров. Тридцать километров до Писека.
«Вконец». В оригинале: všechno sakumpak (von všechno sakumpak prohrál). Skumpak – немецкий дериват от Sack und Pack.
7217 – 1238 – 475 – 2121 – 35 – Мошон.
8922 – 375 – 7282 – Раб.
4432 – 1238 – 7217 – 375 – 8922 – 35 – Комарно.
7282 – 9299 – 310 – 375 – 7881 – 298 – 475 – 7979 – Будапешт.
Здесь весьма любопытна третья строчка. При переводе, с одной стороны, осталось шесть цифр кода, вместо требуемых семи для русского слова Комарно, а с другой, чудесным образом исправлена опечатка оригинала.
4432 – 1238 – 7217 – 35 – 8922 – 35 = Komarn
4432 – 1238 – 7217 – 375 – 8922 – 35 = Комарно
Применяемый в романе способ шифрования весьма прост и правдоподобен: каждой букве в строке соответствует индивидуальная цифра – четырех-, трех- или двухзначная. Цифры для одной и той же буквы при повторном появлении на одной строчке не повторяются, а берутся новые из таблицы шифрования. Распишем все четыре строчки оригинала:
(М 7217) – (1238 О) – (457 Š) – (2121 О) – (35 N) = Mošon
(8922 R) – (375 А) – (7282 В) = Ráb
(4432 К) – (1238 О) – (М 7217) – (35 А) – (8922 R) – (35 N) = Komarn
(7282 В) – (9299 U) – (310 D) – (375 А) – (7881 Р) – (298 Е) – (475 Š) – (7979 Т) = Budapešť
Исходя из сформулированного принципа, в третьей строчке опечатка. Букве «А – komArn» при первом появлении в строке соответствует цифра 375, как в строчках 2 и 4, таким образом, и в строке три должны быть те же 375, а не 35, которые при первом появлении в строке кодируют «N – komarN». Верно:
4432 К – 1238 О – М 7217 – 375 А – 8922 R – 35 N = Komarn
Именно так у ПГБ.
4432–1238–7217 – 375 – 8922 – 35 – Комарно
В ПГБ 1929 еще было, как и в оригинале, 35. Хорошо, и лишь одно «но». Для сохранения правдоподобия и точности надо было еще добавить код «О-комарнО», в конце равный коду второго «о» первой строчки (мошОн):
