Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год

Впрочем, казаки не были самоубийцами и быстро извлекали уроки. Мухоперец, принявший участие в обороне Царицына, вспоминал: «Если в период первого окружения можно было наблюдать атаки конных масс на пехоту, то в период второго окружения (Царицына. — А.В.) конные массы стали играть роль ездящей пехоты»⁷⁰⁸ .

Самоорганизация армии, выдвижение более способных командиров помогли донцам «выправиться» в короткий срок и разработать свою тактику.

В частности, Краснов описывал боевые действия, видимо, в более поздний период так: «Бой был краткотечен. Если он начинался с рассветом, то обыкновенно к полудню он уже завершался полною победою. Окопов и укреплений не строили. Самое большое, что окапывались лункою для защиты плеч и головы, большею же частью лежали открыто. Шанцевого инструмента было мало, да и окапываться мешала природная казачья леность. Тактика была проста. Обыкновенно на рассвете начинали наступление очень жидкими цепями с фронта, в то же время какою-либо замысловатою балкою двигалась обходная колонна главных сил с конницею во фланг и тыл противнику. Если противник был в десять раз сильнее казаков — это считалось нормальным для казачьего наступления. Как только появлялась обходная колонна, большевики начинали отступать, тогда на

них бросалась конница с леденящим душу гиком, опрокидывала их, уничтожала и брала в плен. Иногда бой начинался притворным отступлением верст на двадцать казачьего отряда, противник бросался преследовать, и в это время обходные колонны смыкались с ним, и он оказывался в мешке. Такою тактикою полковник Гуселыциков с Гундоровским и Мигулинским полками в 2—3 тысячи человек уничтожал и брал в плен целые дивизии Красной гвардии в 10—15 тысяч, с громадными обозами и десятками орудий. Отличное знание местности, природная военная сметливость казаков, их неутомимость в преследовании сильно помогали им в этой тактике, всегда основанной на маневре»⁷⁰⁹.

В масштабе округа операция разворачивалась примерно по следующему сценарию: местные дружины упорно держались возле своих станиц, создавая устойчивую линию фронта или очаг обороны, а подвижная группа из полков и отрядов внутренних, не соприкасающихся с большевистской территорией округов перебрасывалась с места на место и вела, собственно, маневренную войну.

Малочисленность войск и богатые конские ресурсы региона привели к более широкому использованию гужевого транспорта для переброски войск с места на место. Первыми это применили «добровольцы», ушедшие из Ростова с 500 повозоками к вернувшиеся с 1500⁷¹⁰. Донцы массовое использование повозок в боях и походах (что вело к такой же массовой потере конского состава) применили позже, когда не надо было привлекать лошадей из собственного хозяйства.

Роль подвижной группы на территории Усть-Медведицко-го округа играли донецкие полки отрядов Фицхелаурова, на территории Хоперского — верхне-донские полки.

Эти подвижные группы, предназначенные для маневра и удара, выработали свою тактику, которую можно проследить на примере действий отряда генерала Гуселыцикова.

Движение навстречу противнику осуществлялось следующим образом: за разъездами шел небольшой авангард во взводных колоннах, за ним — чтоб не отстали — интендантские команды, лазареты и штаб, далее — строевые части. То есть особой маневренности и активности от противника не ожидалось.

А.В. Венков

■ I ' ДТП.......

Войдя в соприкосновение с противником, пехотные части отряда (Гуселыциков охотно использовал «русские» отряды из добровольцев, такие как Богучарский отряд) рассыпали редкую цепь. Обозы и лазареты съезжали в сторону, в какую-нибудь низинку. Часть конницы разъезжалась, стремясь выиграть фланги противника. Три четверти отряда служили подвижным резервом и держались генералом в кулаке.

Авангард и пешая цепь нащупывали слабое место противника, одновременно концентрировалась отрядная артиллерия. Определялось место решающего удара.

Когда решение принималось, артиллерия открывала огонь, создавая огневую завесу, под прикрытием которой войска (в пешем строю) устремлялись вперед, не отвлекаясь на попытки обхода со стороны противника. Часть орудий выдвигалась прямо в цепь, на прямую наводку. Атака проводилась скоротечно, бурно, со стремлением довести дело до штыкового боя.

В критические моменты сам генерал бросался вперед с криком: «Противник бежит! Гляди — бежит!».

Довольно часто в боях ставка делалась на высокий боевой дух, на моральное воздействие.

Нечто подобное описывал генерал А.Г. Шкуро, когда рассказывал о бое под Горловкой (правда, в бою участвовали кубанцы и терцы): «Атака велась в конном строю. Казаки шли цепью, верхом и не стреляя. Артиллерия и пулеметы на тачанках выносились карьером на 500—1000 перед фронтом и открывали огонь. По мере приближения казаков стрельба красных становилась все более нервной, а потери наши уменьшались. Когда красные начали шевелиться, казаки обнажили шашки и с криком «ура» бросились вскачь. Большевики разбегались врассыпную; казаки преследовали их, рубя и забирая в плен»⁷¹¹.

Всегда прослеживается стремление казаков (на всех уровнях) хоть как-то дезорганизовать противника и при первом признаке дезорганизации («начали шевелиться») — атаковать.

Как вспоминал один из эпизодов Гражданской войны маршал К.А Мерецков, «вдоль лесной опушки гарцевали донцы, стремясь побудить нас к неорганизованным действиям». А как только малейшая неорганизованность проявилась, последовала атака — «Казаки мчались с гиканьем и свистом, свесившись набок с лошадей и выставив пики»⁷¹².

В случае поражения (особенно если бой велся на чужой территории) казаки предпочитали просто разбежаться, а затем собраться в условном месте.

Генерал Голубинцев вспоминал, как после поражения «разрозненные во время боя части к вечеру быстро собрались со свойственной казакам способностью быстро ориентироваться и находить свои части»⁷¹³.

- • Казаки не стремились (до определенного момента) уцепиться за территорию. Почти не практиковалось рытье окопов. «...Я совершенно не признаю сидения в окопах — на это способны только очень хорошо выученные войска, — считал известный генерал Слащев, — мы не выучены, мы слабы и потому можем действовать только наступлением...»⁷¹⁴.

Подобная тактика предполагала и соответствующие боевые порядки.

В пеших частях это была всем известная стрелковая цепь, только более редкая, чем в период Первой мировой войны.

В боях за Беловодск в 1919 году лейб-казаки развернули в боевой порядок повозки, на которых ехали их пешие сотни. «Пехота, подойдя на версту к городу, не слезая с повозок, построила фронт и рысью направилась к Беловодску. Подойдя на 700—800 шагов, казаки соскочили с повозок и под сильным огнем бегом атаковали противника»⁷¹⁵. Картина очень напоминает современную атаку с высадкой стрелков из БТРов и БМП.

Изменились боевые порядки пехоты для отражения атаки конницы. Если раньше, в период Мировой войны и в начале Гражданской войны пехота сбивалась в двухшереножный строй и-вела огонь (2-я шеренга — стоя, 1-я шеренга — с колена), то при более редкой цепи порядок был другой. «При атаке они сбежались в малые группы, очевидно, повзводно, образовали ежа, то есть круг, ощетиненный винтовками»⁷¹⁶.

В коннице идеальным боевым порядком оставалась лава, корни которой терялись в скифских временах. В 1912 году этот казачий боевой порядок был принят всей русской кавалерией.

Лава представляла собой рассыпной строй, состоящий из звеньев (полувзводов). В зависимости от обстановки каждое звено могло самостоятельно сомкнуться, развернуться в одну шеренгу, рассыпаться в редкую цепь, спешиться прямо в боевых порядках и так далее. На флангах рассыпного строя выделялись