Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год

При известной и осознаваемой низкой продуктивности подобных организаций члены их нуждаются в «рабочих лошадках». На эту роль не подходят профессиональные генштабисты (особенно — из своих), осознающие разный уровень компетенции и знающие себе цену. Их особо и не приветствовали. Роль «рабочих лошадок» отводилась офицерам военного времени из своих только тем, кто пограмотнее. Так, разведкой в штабе одно

время руководил сотник И.Г. Сафонов (ветеринар), которого потом безжалостно задвинули сотенным командиром в Вёшен-ский полк. Однако особое предпочтение отдавалось учителям. Видимо, эта профессия наиболее соответствовала тем требованиям, что предъявляли штабному офицеру. Педагогическое образование, кстати, имели Рытиков (Тамбовский педагогический институт) и Коновалов (учительская семинария), да и сам Калиновский, как мы помним.

Возможно, по этой причине в штаб войск округа был отозван из Вёшенского полка сотенный командир сотник Афанасий Ефремович Стефанов, который, впрочем, удержался и в штабе Северного фронта.

А.Е. Стефанов получил базовое образование в Новочеркасской учительской семинарии, воевал с австрийцами в составе 12-го Донского полка рядовым, закончил трехмесячные курсы Новочеркасского юнкерского и был выпущен в 3-й Донской пеший батальон на Кавказский фронт. После войны какое-то время работал учителем, затем 20 мая 1918 года был призван в Донскую армию, поставлен командиром сотни и, наконец, 1 сентября 1918 года попал в штаб Северного фронта на должность помощника старшего адъютанта оперативного отделения, а затем (с 10 декабря 1918 г.) — старшего адъютанта оперативного отделения, был произведен в подъесаулы и есаулы (2 октября приказ № 1339 и 15 ноября приказ № 1527) итолько 1 апреля 1919 года, когда штаб Северного фронта был ликвидирован, получил спокойную должность командира Отдельной конной сотни штаба 2-й Донской армии. На этой должности он прослужил до самого распада Донской армии.

Обуреваемый родственными чувствами автор полностью приводит аттестат на А.Е. Стефанова, составленный уже в эмиграции и утвержденный генералом А.К. Гуселыциковым.

«Аттестат на младшего офицера 8-й сотни Донского Гундо-ровского Георгиевского полка войскового старшину Стефанова Афанасия Ефремовича. Составлен 13 марта 1922 г.

* Общее умственное развитие хорошее.

Отличается любовью к изучению военного дела. Умеет обучать, руководить и воспитывать своих подчиненных в духе законности и сознания долга службы и заботиться о подчиненных.

Дисциплинирован, приказания исполняет точно.

Отношение к начальникам хорошее.

Отношение к подчиненным хорошее.

Хороший товарищ, пьет в меру.

В полной мере обладает как военным, так и гражданским мужеством.

Тверд волей. Энергичен, способен к проявлению разумной инициативы — способен в нужных случаях принять самостоятельное решение и взять на себя ответственность. Обладает хорошим здоровьем, выносливостью на походе и в бою.

К командованию сотней подготовлен.

Общий вывод: “хороший, достоин к выдвижению на должность командира сотни.”

Командир 8-й сотни полковник Сиволобов.

“Хороший, достоин к командованию сотней.”

Гуселыциков»⁶⁸².

Глава 15

БОЕВЫЕ КАЧЕСТВА АРМИИ

А) ТАКТИКА, БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА

Гражданская война на Дону разгоралась, когда все еще шла Первая мировая война, которая внесла свои глобальные поправки и в стратегию, и в тактику, и в боевую подготовку войск.

Почти на нет сошла кавалерия. «Великая война нанесла ей такой тяжелый удар, что онаи доныне не вполне оправилась от него», — писали в 1934 году военные специалисты⁶⁸³ . «Действовать в конном строю по старым шаблонам не позволяла сила огня, сражаться, как пехота, по многим причинам, было нельзя (главное — недоставало огневых средств), о комбинации огня, маневра и конной атаки никто не думал»⁶⁸⁴.

«...Единственный для всей войны на Европейских театрах случай, когда две кавалерийские дивизии дошли до столкновения в конном сомкнутом строю» — бой 8 августа 1914 года под Ярославицем между 10-й русской и 4-й австро-венгерской кавалерийскими дивизиями, когда с обеих сторон сошлись по 7—8 эскадронов⁶⁸⁵ .

«Французы и немцы стали строить свою тактику на силе артиллерийского огня». Потери от артиллерийского огня состав-дали 75 % всех потерь. Во французской армии количество артиллеристов и пехотинцев соотносилось как 3 к 4—620 тысяч артиллеристов и 800 тысяч пехотинцев. До войны в войсках было I орудие на 1000 человек, в конце войны — 1 на 500 человек⁶⁸⁶ .

Главным оружием пехоты стал пулемет, загнавший пехоту в окопы. «Траектория тяжелых пулеметов очень полога, поэтому их огонь чрезвычайно губителен по открытым целям»⁶⁸⁷.

Резко возросла мощь огня. «Современная сила огня так велика, что выдержать ее могут только высокодисциплинированные, стойкие части», — считали военные⁶⁸⁸ .

Тактика и боевая подготовка Донской армии определялись характером борьбы и характером (народным) самой армии.

На восстание, по крайней мере когда война подходила к порогу каждой отдельной станицы, зачастую поднималось все население. Воспоминания участников войны со стороны красных пестрят эпизодами типа «...с рассветом многочисленная банда, в которой были и старики и женщины, с гиканьем и криками бросилась на полк в атаку...» (из истории 5-го Заамурско-го полка) ⁶⁸⁹ . Позже в строю оставалось более устойчивое ядро. Нов сумме примерно половина участников боевых действий не имела опыта Первой мировой войны. Зато все без исключения мужское казачье население имело приобретенные в армии или здесь, в станице, навыки службы в иррегулярной коннице. Участник боев под Мигулинской 18 апреля (1 мая) 1918 года вспоминал, что за несколько часов до боя «достаточно было нескольких перестроений, как казаки поняли и приспособились к конному делу»⁶⁹⁰.

В приказе № 4 от 5 (18) мая 1918 года Краснов приказал создавать конные части и мотивировал это так: «В последних действиях против Красной гвардии наши вольные дружины в пешем строю с трудом выдерживали даже дальний огонь, конные же сотни с одними шашками в руках атаковали и пехоту, и артиллерию противника»⁶⁹¹.

Естественно, пешие дружины из стариков и подростков (фронтовики, как мы знаем, поднимались последними), впервые попав под пули, терялись, а конные, сразу вспомнив вбитые навыки, бросались в атаку, благо противостоящие силы в

начале боев были невелики, а огневая мощь противника (если ее можно назвать «мощью») — явно недостаточна.

Поднимая казаков на борьбу, красновские приказы (603 от 25 июля 1918 г.) ставили примером стариков, таких как казак хутора Б. Терновые (Нижне-Чирской станицы) Федор Ефимович Лагутин, 76 лет, участник Русско-турецкой войны, который несся в атаку с пикой на неоседланной лошади впереди сотни (произведен в хорунжие и уволен в отставку) ⁶⁹².

На начальном этапе войны, когда бои велись малыми силами, без хорошего руководства, особенно сказывалась индивидуальная подготовка казаков, их боевые качества. Профессионалы-военные сразу же отмечали ее. Дроздовский, вступивший с отрядом в первую казачью станицу — Новониколаевскую, — записал в дневнике 17 (30) апреля: «Казаки понадевали погоны, лампасы, шпалерами пешая и конная сотни, отдание чести, воинский вид... Казаки очень сплочены, много выше по качествам, особенно боевым... Много добровольцев из простых казаков — сразу видно, воины»®³.

Видимо, за счет массового подъема и индивидуальных боевых качеств область и была освобождена так быстро.

Впоследствии сами белые признавали: «Легкие успехи побуждали недооценивать возможностей противной стороны и приучали к верхоглядству.

Белые войска, конечно, во всех отношениях превосходили по духу и искусству Красную армию. Однако надо признать, что в период Гражданской войны мы грубо нарушали элементарные основы военного дела... Необычайно быстро войска забыли и требования полевого устава, и богатый опыт Великой войны... Простейшие тактические истины воспринимались как откровение...»®⁴ .