"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

находилось в многоэтажном здании по адресу Малая Лубянка, дом 9. В этом здании не было условий для

содержания заключенных, поэтому следователи выезжали для допросов в московские тюрьмы —

Бутырскую, Таганскую, Новинскую. Свои маленькие «Лубянки» находились и в районных центрах

Московской области, которых было более 50.

Ни в одном из АСД не фигурирует адрес посольства Германии, хотя оно являлось одним из главных объектов

«чекистского обслуживания» в Москве. Речь идет об особняке с роскошными интерьерами архитектора Ф.

Шехтеля, расположенном в Леонтьевском переулке, дом 10. Напротив (дом 13) находились квартиры, где

проживали дипломаты, вероятно, там получали пристанище и те немки, кто ожидал получения документов

для возвращения на родину. Посольство денно и нощно охранялось, за дипломатами велась открытая

слежка. Здесь же находился и консульский отдел. Торжественные мероприятия проводились в резиденции

германского посла, которая находилась на Арбате (Чистый переулок, дом 5).

Сам факт посещения посольства приравнивался к преступному акту даже для германских граждан, для них

была придумана особая категория обвинения — «консульские связи»378. Тем не менее посольство

притягивало граждан Германии, проживавших в Москве. «Чте

377 Schloegel К. Im Räume lesen wir die Zeit. Ueber Zivilisationsgeschichte und Geopolitik. Muenchen, 2003.

378 См. Наказанный народ. С. 54-55.

213

ние фашистской прессы» в здании посольства, «участие в траурном вечере по поводу смерти Гинденбурга» и

прочие контакты затем перекочевывали в обвинительное заключение по делам немецких эмигрантов (Ганс

Ауэрс, Зигфрид Штейнметц, Артур Штенцель).

Посольство Германии находилось в центре переулка длиной в несколько сотен метров, который упирался в

два самых важных адреса немецкой политэмиграции в Москве. Речь идет, с одной стороны, о Немецком

клубе на улице Герцена, с другой — об общежитии на улице Горького, где проживали руководители и

функционеры Коминтерна. Из этого общежития, вошедшего в историю как «отель Люкс»379, на расстрел

только по линии УНКВД МО были отправлены 24 человека380, хотя структуры Исполкома Коминтерна

находились под контролем центрального аппарата НКВД. В нашей базе данных по этому адресу проживали

Люси Бауэр, Гертруда Тифенау, Бернард Рихтер, Генри Борн, Эрвин и Эрна Петерман, Ганс Ридель, Фриц

Шульте-Швейцер, Георг Брюкман-Мюллер, Ганс Андер-Кнот, Ганс Блох.

Выше по улице Горького, в доме под номером 79/81, находились различные организации-наследники

Межрабпома (Международной рабочей помощи), распущенного в 1935 г. На втором этаже здания

находилось законспирированное представительство КПГ. На верхних этажах располагалось несколько

комнат, куда селили партийных функционеров, занимавших в Германии высокие посты. В частности, там

проживали Пауль Шербер-Швенк, Марта и Фриц Глобиг, Роберта Гроппер с мужем. В июне 1938 г.

представительство КПГ переселилось на улицу 25 Октября, в двух шагах от Красной площади, что

позволяло наладить лучшую конспирацию его работы.

Клуб иностранных рабочих в 20-е гг. располагался на Малой Дмитровке, в 30-е гг. в его распоряжение был

предоставлен особняк на улице Герцена, дом 19. Поскольку немецкая секция клуба доминировала над

остальными, он вошел в историю как «Немецкий клуб». Об участии в его мероприятиях обязательно

спрашивали арестованных на допросах. Наличие клуба давало возможность трудоустроить немало

эмигрантов, в разное время клубом заведовали Вальтер Розе-Розенке, Арнольд Цвиккер, Пауль Шербер-

Швенк. Культоргом клуба был Эрнст Штейнбринг, инструктором физкультуры — Курт Бертрам, завхозом —

Курт Арендт. Все они были впоследствии репрессированы.

379 Mayenburg R. Hotel Lux. Mit Dimitroff, Ernst Fischer, Ho Tschi Minh, Pieck, Rakosi, Slansky, Dr. Sorge, Tito, Togliatti, Tschou En-lai, Ulbricht und Wehner im Moskauer Quartier der Kommunistischen Internationale. Muenchen, 1978.

380 БуТовский полигон. Вып. 7. С. 327.

214

Многие эмигранты из Германии, попавшие в нашу базу данных, работали в клубе на общественных началах

— Роберта Гроппер заведовала женским активом, Елизавета Фрицше вела кружок рисунка. Яков Гебель и

Эрих Шуман являлись библиотекарями, врачи Вальтер Домке и Адольф Босс координировали работу

медицинской, а инженер Рудольф Бетгер — технической секции. Клуб был закрыт в конце 1937 г., почти

одновременно с немецкой школой им. Карла Либкнехта, где учились дети немецких эмигрантов.

Дом политэмигрантов находился на Воронцовом поле (ул. Обуха, д. 3) и служил пристанищем для рядовых

членов КПГ, если они были признаны в статусе беженца от преследований буржуазной полиции. К 1937 г.

там проживало несколько шуцбундовцев, и администрации порой приходилось гасить «межнациональные

конфликты» между австрийцами и немцами. Там была столовая, где эмигрантов кормили, плюс выдавали

неработающим 50 рублей в месяц. Дом находился в ведении МОПР, сотрудники которого прилагали немало

усилий для того, чтобы трудоустроить своих подопечных вне Москвы. Но те возвращались, ибо бытовые

условия в регионах были не намного лучше того, что им могло предложить столичное общежитие. Функ-

ционеры КПГ, такие как Вилли Клейст, воспринимали переселение на улицу Обуха как наказание, ибо

отказывались проживать вместе с «подозрительными элементами».

Дом политэмигрантов располагался на территории Ленинского района столицы, и соответствующее

райотделение НКВД черпало оттуда свой «контингент» в рамках национальных операций. Георг Герман был

обвинен в том, что, «проживая в доме политэмигрантов, вошел в состав троцкистской шпионской

организации из политэмигрантов, существовавшей в этом доме». Однако сколько-нибудь четкого

оформления эта организация так и не получила. К апрелю 1938 г. в Доме политэмигранта не осталось ни

одного мужчины, да и женщины большей частью являлись родственниками репрессированных. После ареста

сына туда была отправлена Кэти Розенбаум. Она показывала на допросе, что в комнате проживало 11

женщин, из них 3 были арестованы до нее. Скученное проживание эмигрантов одной национальности

создавало благоприятную почву для взаимных обвинений и доносов, многое из того, что отложилось в

предыдущие годы, было востребовано в период немецкой операции.

В Доме политэмигранта проживали супруги Пауль Шефер и Анна Лехнер, Эрна и Эрнст Штельцер, Франц

Штенцель с женой и сыном, Генрих Грюнвальд, Эрих Шульце, Иоганн Шлефель, Вильгельм Ген, Франц

Койферт, Эрик Флеммиг, Генрих Стаффорд. После весны 1938 г. дом стал постепенно заполняться новыми

жильцами, но в нем

215

слишком многое напоминало о произошедшем. Так, кладовые были забиты вещами репрессированных.

Имущество семьи Штельцер, включая библиотеку из 200 книг, только в начале 1941 г. было сдано в госфонд.

Несколько человек из нашей базы данных, как правило, инвалиды проживали на дачах МОПР,

располагавшихся в ближнем Подмосковье: в Покровском-Стрешнево, Перловке и Ильинском.

Обильную жатву собрали сотрудники НКВД в доме иностранных специалистов и рабочих по адресу

Ананьевский переулок, 5: всего около 30 человек, из них 12 были расстреляны в Бутово. В этом доме были

арестованы в основном специалисты, приглашенные из Германии: Мартин Кнауте, Эрвин Моргнер, Ганс

Петерсен, Людвиг Рут, Фриц Поллак, Владимир Торнер, Альфред Шмидт, Рейнвальд Бартоломей, Герман и

Отто Мюллер. По отношению к оставшимся членам семьи проводилась тактика выдавливания с

жилплощади, которая считалась служебной. Согласно показаниям Герты Дирр, «домоуправляющий нашего

дома Володин безобразно относился к жильцам дома — женщинам, у которых арестованы мужья... В самой