Новая история Второй мировой

25 декабря Гудериан подал в отставку, которая была немедленно принята. Э. Гепнеру повезло меньше. За отвод 20‑го корпуса он 4 января был снят с поста и выдворен из армии без права ношения мундира. 15 января Модель сменил Штрауса на посту командующего 9‑й армией. 4‑ю армию после ухода Г. Клюхера возглавил А. Кюблер, но 21 января он, как не справившийся с обстановкой, передал руководство Г. Хейнрици. Через 10 дней новый командующий напишет в своем донесении, что в батальонах осталось примерно по два офицера, двенадцать унтер–офицеров и шестьдесят солдат. «Отмечаются нервные припадки». Недокомплект в группе армий «Центр» достиг 381,5 тысяч человек.

Хуже всего обстояло дело с подвижными войсками. С декабря по январь их потери увеличились еще на 947 единиц, и теперь в шестнадцати танковых дивизиях оставалось в сумме

140 исправных машин. Кроме того, вермахт потерял свыше 100 тысяч автомашин и около 200 тысяч лошадей. Покрыть эти потери в короткий срок не представлялось возможным. На ближайшие несколько месяцев Германия утрачивает способность к проведению маневренных операций.

IV

Отдадим должное «старому» и «новому» командованию вермахта. В сложнейших условиях зимы, к которой немецкие войска не были подготовлены ни технически, ни физически, ни психологически, в условиях неожиданной потери инициативы и ввода в бой противником все новых и новых дивизий они сумели изыскать возможность стабилизировать положение.

Но опять же взглянем на ситуацию с другой стороны. Советские войска начали контрнаступление под Москвой, не имея решающего численного превосходства — а возможно, не имея численного превосходства вовсе. К 6 декабря 1941 года действовавшие против шести немецких армий (9‑я, 4‑я и 2‑я полевые, 2‑я, 3‑я и 4‑я танковые) войска Калининского и Западного фронтов вместе с наступавшим на Елец правым крылом 1 Юго — Западного фронта (3‑я и 13‑я армии и ударная группа генерала Костенко) насчитывали 1 021 700 человек — меньше, чем к началу операции «Тайфун». Понятно, что потери группы армий «Центр» за октябрь и ноябрь также были велики — но ведь не миллион человек!

Другое дело, что понесенные немцами потери в первую очередь коснулись боевых частей. Огромные тылы, предназначенные для обеспечения бесперебойного снабжения, остались почти в неприкосновенности.

118 декабря на его основе был воссоздан Брянский фронт.

Советские войска имели безусловное превосходство в бронетанковой технике и ощутимое — в авиации. Сохранявшееся превосходство немецких войск в автотранспорте сводилось на нет невозможностью полноценно использовать его в зимних условиях, при бездорожье и в ситуации отступления. Зато советские войска, лучше приспособленные к ведению зимней войны (здесь сказался и опыт Финской кампании) неожиданно продемонстрировали более высокие тактические качества. В целом создается впечатление, что начиная с конца декабря обе стороны сделали все, что было возможно в их положении и в создавшихся условиях.

К концу декабря фронт временно стабилизировался по линии Оки. 15 января в 21:00 в штаб группы армий «Центр» наконец ушла директива об отводе войск на новый оборонительный рубеж восточнее Ржева, Гжатска, Юхнова. Смысл оперативного решения состоял в том, чтобы выстроить оборону, опирающуюся на узлы дорог и городские центры. В условиях зимы немцы могли удерживать такие бастионы, как Ржев, неопределенно долго — а пока узлы связности позиции оставались в их руках, любое наступление Красной Армии было сопряжено с риском. Немецкие войска оказывались в лучших условиях как для отдыха личного состава, так и для быстрой перегруппировки сил.

«Приказ о выжженной земле» выполнялся неукоснительно, поэтому у советских армий, не имеющих, кстати, опыта глубоких наступательных операций и преследования противника, по мере продвижения вперед нарастали трудности — тем более значительные, что именно в эти месяцы РККА переживала кризис военного снаряжения. Не хватало боеприпасов, прежде всего артиллерийских снарядов. Все сложнее и сложнее становилось снабжать в условиях снежной зимы оторвавшиеся от железных дорог войска.

В приказах Ставки масштабы операций неизменно нарастают: речь идет уже не о контрударах, а об общем генеральном наступлении с целью окружить и разгромить основные силы группы армий «Центр». Как обычно, приказ об общем наступлении командующие на местах понимают буквально: как два месяца назад немецкая армия, так и Красная Армия сейчас действует по расходящимся направлениям и ведет три независимых сражения — под Ленинградом, под Москвой и в Донбассе.

22 января 1942 года соединения 9‑й немецкой армии при поддержке 8‑го авиационного корпуса нанесли удар западнее Ржева и перерезали коммуникации 29‑й советской армии, сомкнув разорванную линию обороны 9‑й армии. Аналогичным контрударом 3 февраля был ликвидирован кризис под Вязьмой, где была окружена ударная группа 33‑й армии во главе с генералом Ефремовым [91]. Боевые действия на этом направлении продолжались до середины апреля 1942 года, но деблокировать окруженную группировку не удалось. С конца марта группа Ефремова пыталась пробиться на Большую землю, но в итоге была уничтожена практически полностью (за исключением одной дивизии, ушедшей на запад и соединившейся с группой Белова); ее командующий застрелился.

К началу февраля немцы окончательно ликвидируют кризис в полосе группы армий «Центр». Хотя наступление Красной Армии продолжалось в течение всего марта и большей части апреля, но видимых результатов оно уже не принесло. Точнее, главным, пусть и неочевидным результатом этих бесплодных позиционных боев стало откладывание на пару месяцев генерального немецкого летнего наступления 1942 года — операции «Блау».

Зимой 1941–1942 годов немцы избежали тотальной катастрофы на Восточном фронте. Однако для «Барбароссы» это не имело никакого значения. Концепция молниеносной войны была мертва. Танковые войска понесли такие потери в технике, что. на несколько месяцев полностью перестали быть подвижными.

При этом после окончательного перевода германской экономики на военные рельсы и начала тотальной мобилизации общая численность войск «Оси» на Восточном фронте существенно увеличилась — к 1 мая 1942 года здесь находилось 178 немецких дивизий и 8 бригад — 5 400 ООО человек, 3200 танков и САУ, 2800 боевых самолетов и свыше 51 тысячи артиллерийских орудий. [92] Таким образом, немцы увеличили численность своих вооруженных сил на Востоке почти в полтора раза; это была самая большая армия, собранная ими против Советского Союза. При этом численность войск союзников, несмотря на прибытие итальянского экспедиционного корпуса, уменьшилась до 800 тысяч — финны и румыны несколько сократили свои войска, действующие на фронте.

В целом группировка сил «Оси» составляла почти 6 200 000 человек. Противостоявшие им советские войска, по данным «Истории Второй Мировой войны», насчитывали к маю 1942 года 5 100 000 человек, 3900 танков, 45 000 орудий и минометов и около 2200 самолетов. Дэвид Гланц повышает численность советских войск на 5 мая до 5 450 000 человек. Но даже если даже прибавить к ним силы действующих флотов и оборонявшие Москву части войск ПВО страны, все равно общая численность советских войск на Восточном фронте составит 5,5–6 миллионов и будет меньше численности войск «Оси».

Однако при общем увеличении численности вермахта на Востоке и сохранении прежнего уровня его оснащенности транспортом степень моторизации подвижных сил неизбежно сокращалась. Весной 1942 года, чтобы обеспечить минимальную мобильность группе армий «Юг», придется окончательно «раздеть» танковые и моторизованные дивизии групп «Север» и «Центр». В новых танковых армиях резко возросла доля пехоты — таким образом, увеличив свои возможности в обороне, они в значительной степени утратили способность к маневренным действиям на большую глубину. Из четырех танковых армий способность к маневренным действиям фактически сохранили только 1‑я й 4‑я. Фактически 2‑я и 3‑я танковые армии уже больше никогда не действовали в качестве танковых, превратившись в обычные полевые, просто оснащенные некоторым количеством бронетехники.