Казаки в Персии 1909-1918

...обращать особое внимание на маневрирование и действие лавою, на приемы для стрельбы с коня, быстрое спешивание для действия в спешенном строю и на ведение боя пешего. Немедленно приступить к обучению чинов полка рубке и уколов шашкой... отбивку шашечных и пиковых ударов в пешем и в конном строю»⁴⁵⁶.

По прибытии в Персию степени боевой подготовки частей новой казачьей дивизии давалась следующая оценка: «25 июня 1915 г. ...Расположенная в городе Реште полусотня 3-й сотни 4-го Сводно-Кубанского полка, входящая в состав Казвинского отряда, лихо произвела спешивание на карьере и, рассыпавшись в цепь, заняла указанную ей позицию. Эта же полусотня отлично проделала рубку и уколы, а также гимнастику на седлах. За ревностное отношение к подготовке вверенной ему части... благодарю командующего 3-й сотней 4-го Сводно-Кубанского полка Сотника Фостикова. Начальник 6-го Пограничного Округа Генерал-Лейтенант Орлов»⁴⁵⁷.

Надо заметить, что в только что сформированных полках ношение погон с новыми литерами соблюдалось, видимо, не всеми офицерами. 30 декабря 1915 года уже в ходе боевых действий штаб дивизии фиксировал: «В предписании № 55 указана шифровка на погонах офицеров и нижних чинов частей дивизии... замечено, что некоторые офицеры носят погоны по прежнему месту службы...»⁴³³

С открытием Персидского фронта Сводная Кубанская казачья дивизия вошла в состав Экспедиционного корпуса поначалу своими 14, затем 16 сотнями, а потом и всеми 4 полками. Например, на 1 апреля 1916 года в дивизии состояли налицо:

2- й Сводно-Кубанский полк (4 сотни) и команда связи — штаб-офицеров 1, обер-офицеров 20, нижних чинов 641;

3- й Сводно-Кубанский полк (6 сотен) — 1, 19, 801;

4- й Сводно-Кубанский полк (6 сотен) — 1, 22, 921 (указаны только строевые офицеры)⁴³⁹.

6 сентября 1916 года Государь Император пожаловал полки Сводной Кубанской казачьей дивизии знаменами из числа старых (исторических) знамен Кубанского Войска'*⁶⁰. В частях дивизии об этом часто становилось известно в ходе боев. 12 сентября, после боевой разведки Довлет-Абада и Биджара, дивизион 2-го Сводно-Кубанского полка в составе двухсот шашек с боем занял предместье последнего, 13 сентября окончательно выбил шесть сотен курдов и две сотни турок из города. Из пяти офицеров ранено четверо. 17 сентября было получено известие о Высочайшем даровании полку знамени⁴⁶¹.

К Рождеству в приказе 1-му Кавказскому кавалерийскому корпусу генерал Баратов объявляет о получении от Наказного Атамана Кубанского Войска генерала от инфантерии М.П. Бабыча⁴⁶² телеграммы следующего содержания:

«Государю Императору в 3-й день сего декабря благоугодно Высочайше соизволить переименовать 1-й Сводный полк — в Адагумо-Азов-ский, 2-й — в Екатеринославский, 3-й — в Ейский и 4-й — в Ставропольский. Сообщая об этом, прошу передать полкам мое поздравление с новыми наименованиями, связывающими настоящую жизнь с историческим прошлым войска.

п. 2. От души желаю возрожденным Азовцам, Екатеринославцам, Ейцам и Ставропольцам, чтобы Вы смогли новыми боевыми подвигами, трудами и славою на поле брани с врагом поддержать седую боевую славу полков, доблестные имена которых они получили по Высочайшему всемилостивейшему повелению... Генерал-Лейтенант Бара-7П0в»^Ш.

В день выхода приказа, 21 декабря, дивизион Ставропольского казачьего полка (две сотни и одно орудие Туркестанской легкой батареи) во главе с войсковым старшиной Белым дрался с курдами у селения Гулямхас, а 22-го разгромил шайку Заграм-Салтанэ⁴⁶⁴.

Сводная Кубанская получила «нумерное» место среди дивизий ККВ и стала именоваться 3-й Кубанской казачьей дивизией.

12 января 1917 года приказом Походного Атамана всех Казачьих Войск было зафиксировано ношение казаками в боевых условиях защитного цвета рубах вместо черкесок, что уже стало на Кавказском фронте довольно распространенным явлением: «...разрешаю на время войны заменить всем казакам Кубанского войска черкески рубахой в зимнее время суконной, а в летнее из более легкого материала защитного цвета с нашивкой карманов вместо газырей для помещения при обойме (так в тексте. — П. С. /К/.) с каждой стороны и при кинжале с поясом»⁴⁶⁵.

Полковые священники

Воспитание нижних чинов армии в началах нравственности и укрепление их в сознании долга, любви к Царю и Родине основывалось на религии. На этом фундаменте зиждилась крепость и мощь Российской армии, черпающей свои силы в вере в Бога. Для этого и были введены в штаты строевых отдельных частей полковые священники.

Проводя все время с полками, участвуя в боевых походах и испытывая лишения войны вместе с нижними чинами и офицерами, священнослужители не раз представлялись к боевым наградам. В казачьих частях на Кавказском фронте такими полковыми священниками были:

1-го Полтавского полка — протоиерей о. Вардиев Дмитрий Николаевич — награжден орденами Святой Анны 2-й степени с мечами (10 июня 1915 года) и Святого равноапостольного князя Владимира

4-й степени с мечами и бантом (11 мая 1916 года);

1-го Лабинского полка — о. Татаринов Феодор — орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (13 марта 1916 года);

1-го Таманского полка — о. Успенский Павел — мечами к ордену Святой Анны 3-й степени;

1-го Кавказского полка — о. Образцов Константин Николаевич — орденом Святой Анны 3-й степени (22 октября 1915 года).

Полковой священник 1-го Запорожского полка о. Ломиковский получил военное воспитание, окончив в свое время Петровский Полтавский кадетский корпус.

Из приказа 1-му Кавказскому кавалерийскому корпусу от 20 сентября 1916 года:

«Священнику 1-го Уманского полка, Протоиерею отцу Иллариону Окроперидзе за его примерную службу, преданность полку, с которым он, с началом кампании, разделяет все тяготы боевой службы, за постоянное его пребывание с полком в боях и на позиции, неоднократное исполнение христианских треб во время боев не только в своем полку, но и в других полках вверенного мне корпуса — объявляю от лица службы Его Величества сердечную благодарность.

Надеюсь, что Протоиерей Окроперидзе будет представлен к награде, как вполне заслуживший таковую. Генерал-Лейтенант Баратов»⁴⁶⁶.

В Сводной Кубанской казачьей дивизии, как в новосформирован-ной, полковых священников поначалу не было. Командующий 4-м Сводно-Кубанским полком войсковой старшина Беломестнов, прошедший два с половиной года войны, видя насущную необходимость в священнослужителях, писал в декабре 1916 года в своем рапорте-ходатайстве:

«...Вверенный мне полк сформирован в период настоящей войны без назначения священника. По условиям расположения отряда, в состав которого входит командуемый мною полк, чины полка лишены возможности хотя изредка слышать слово Божие не только со своего походного Церковного шатра, но и других частей и местных церквей, которых вообще в Персии нигде нет. Умирающие и раненые не имеют ни покаяния, ни причастия Святых Тайн, ни погребения. Отсутствие священника тяжело отзывается на религиозно-нравственных чувствах полка, а особенно в такое время, как война, когда и страсти разгораются сильнее, и в душу более закрадывается сомнений. Необходимость в священнике нигде так не чувствуется, как в Персии.

Придавая особенно важное значение роли священника в данное время, я... вхожу с ходатайством о назначении священника в командуемый мною полк, или разрешите мне обратиться к Настоятелю одного из Российских монастырей с просьбой о высылке Иеромонаха. Святые обители в России многочисленны и обширны, и для проповедования величественных идей среди чинов полка, я полагаю, не может встретиться препятствий в высылке священнослужителя.

Командующий полком, Войсковой Старшина Беломестнов»*⁶⁷

На основании этого рапорта генерал Баратов вошел с ходатайством к Августейшему главнокомандующему о добавлении в штат полков Сводной дивизии полковых священников.