Казаки в Персии 1909-1918

Как сообщала разведка, поначалу жители города встретили турецкие войска весьма доброжелательно, но когда турки стали расплачиваться за все бумажными деньгами, «то купцы отказались брать их, тогда как русские кредитки принимали. В тот же день, для примера, двое были повешены. Тогда закрылся базар. Турки силой стали открывать лавки и брать все, что им надо, не платя денег, возбудив этим против себя население Керманшаха, привыкшее к более гуманному отношению русских войск»⁴²⁵.

Своей настойчивостью, утомляя и изматывая противника и не давая ему наступать, русская конница обеспечивала тем самым отвод войск за Керманшах, чтобы удар турок пришелся «по воздуху».

Сводки лета 1916 года свидетельствуют о непрерывных боях и схватках частей корпуса.

— 1-й Кавказской казачьей дивизии: «3 июня, долина Гилян. При появлении лавы двух сотен Кубанцев конница противника стала быстро уходить за горы на юго-запад, не принимая боя. Два разъезда

6-й сотни 1-го Кубанского полка под начальством урядников Зимина и Маркова по собственному почину, сбив заставу... атаковали с двух сторон пехоту противника, захватив ее врасплох. В результате этой лихой атаки — взяты в плен 1,5 роты жандармов с оружием, всего 175 человек». Генерал Баратов телеграфировал генералу Рафаловичу, командовавшему на то время дивизией: «...передайте мою сердечную благодарность Кубанцам, а урядников 6-й сотни Зимина и Маркова награждаю Георгиевскими крестами 4-й степени, а если они уже кавалеры, то следующих степеней»⁴²⁶;

— Сводной Кубанской казачьей дивизии: «...В ночь на 9 июля, к западу от Исфагана, 1,5 сотни под командой Есаула Венкова с артиллерией, в пешем строю выбила с позиций партию бахтиар в 500 человек»⁴²⁷;

— вновь 1-й Кавказской казачьей дивизии: «...Генерал Раддац в течение 27 июля вел бой против 4-х батальонов турок с 4-мя орудиями и бригадой сувари, упорно сдерживая наступление противника на перевале»⁴²⁸ и

— Кавказской кавалерийской дивизии: «26 июля сего года в исходе 17 часа дивизион Хоперцев в составе 3-й и 6-й сотен и пулеметного взвода пулеметной команды Кавказской кавалерийской дивизии, под общей командой корнета Рагозина, получил приказание занять позицию на возвышенности к северо-западу от селения Дезех и задерживать противника, наступавшего от города Сенне, прикрывая таким образом отход всего Курдистанского отряда.

С раннего утра 27 июля, атакованный значительно превосходными силами противника, наступавшего в количестве более одного батальона турецкой регулярной пехоты, четырех эскадронов кавалерии при двух орудиях и четырех пулеметах и значительного числа конных курдов, дивизион, находясь все время под сильнейшим артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем и охватываемый с обоих флангов, мужественно и упорно удерживал свои позиции и в продолжение всего дня и следующей ночи не допустил противника продвинуться далее селения Дезех.

Находясь с утра 28 июля в весьма тяжелом положении, вследствие оставления главными силами корпуса Асад-Абадской позиции и очищения города Хамадана, дивизион, обстреливаемый все время действительным огнем противника, не оставил неприятелю ни одного трофея и благополучно присоединился к своему полку в 15 часов 29-го июля...»⁴²⁹

В общей сложности при отходе в июле 1916 года части кавалерийского корпуса вели бои на фронте протяженностью в 200 верст, в сильно гористой и пересеченной местности. Фронт этот начинался от Кергабада, возле Сенне — правый фланг, Курдистанский отряд генерал-майора графа Нирода⁴³⁰; продолжался далее на Асад-Абадских высотах — центр, главные силы генерал-лейтенанта князя Белосельского — и оканчивался у Буруджира — левый фланг, конные отряды генерал-майора Раддаца, полковника Стопчанского и партизаны войскового старшины Бичерахова.

Учитывая, что летом в Персии дождей не бывает, средняя температура в июне—июле при отходе составляла 50 градусов по Цельсию, почвы — 70 градусов. За Кериндом войска проходили места, где термометры лопались от жары.

В арьергардных полках «особенно страдали больные и раненые, большинство которых ехало верхом, поддерживаемые товарищами, и мало кто в носилках о двуконь. По всему пути остались многочисленные казачьи могилы убитых и замученных курдами, умерших от болезней и павших в боях»⁴³¹.

В результате путь от Ханекина до Хамадана противника заставили преодолевать в течение двух месяцев. 2 июля генералом Баратовым была оглашена телеграмма Августейшего главнокомандующего Кавказской армией, в которой он благодарил войска Экспедиционного корпуса, называя их «сверхдоблестными»⁴³².

Разгром бахтиарского хана. 4-й Сводно-Кубанский полк в бою 15 августа 1916 г.⁴³³

К началу военных действий на направлении Ханекин—Керманшах в окрестностях Исфагана активизировалось несколько партий кочевников. Ими руководили германские агенты (один из них — дипломатический атташе Кардофф), получавшие инструкции из Багдада и Керманшаха. Объектом их интересов являлся русский Исфаганский отряд, задачей — силами кочевников прервать связь отряда с частями Экспедиционного корпуса и боевым снабжением, а также постоянными нападениями курдов на наши разъезды и небольшие команды ослабить силы отряда. Конечная цель — захват Исфагана.

Не один раз разбитые и загнанные казачьими сотнями в пустыню, они выжидали развития событий на Хамаданском направлении, вербовали сторонников в кочевьях, грабили караваны на дорогах.

В первых числах августа хан Сердар-Соулет с 500 бахтиарскими всадниками захватил Ардистан — важный телеграфный узел всех южных и восточных линий, перервал их и разгромил станцию. Получив сведения о приближении хана к Исфагану, командующий 4-м Сводно-Кубанским полком войсковой старшина Беломестнов выслал для усиленной разведки 6-ю сотню, которая вскоре донесла, что идет по следам кочевников.

В ночь на 15 августа войсковой старшина Беломестнов с тремя сотнями и двумя орудиями двинулся параллельным маршем с целью упредить противника. В 11 часов утра было получено донесение о завязавшемся бое 6-й сотни с кочевниками. Отряд повернул назад и усиленными аллюрами пошел к месту схватки. Скрытно подойти к противнику не удалось — пыль поднималась огромными облаками и еще издали выдавала движение отряда.

При приближении казаков противник, занимавший позицию на горном массиве, заметался, одна конная партия его бросилась на 6-ю сотню, обозначая атаку. Сотня отступила.

Тогда, направив 3-ю сотню подъесаула Фостикова лавой, под ее прикрытием отряд пошел широким наметом; 6-й сотни в поле зрения не было видно. По склону хребта тропа была лишь для движения в один конь, страшная жара давила на людей и лошадей. Тем не менее преследование продолжалось.

По склонам гор отдельные курдские всадники, потерявшие надежду уйти от отряда, бросали лошадей и карабкались по отвесным скалам, где тут же расстреливались казаками. Шедшая впереди по крутому склону 3-я сотня преградила противнику вход в ущелье, а 1-я сотня — дальнейшее его движение по склону горы. Курды были прижаты к скале, имевшей два очень крутых сухих водостока. По этим водостокам всадники старались вскарабкаться на гребень, ведя лошадей в поводу или подгоняя их. Другая часть противника залегла за камни и открыла огонь по лаве. Казаки повели наступление в пешем строю.

Артиллерия оставалась в 10 верстах, лошади ее выбились из сил и далее идти не могли. Подошедшей к артиллерии б-й сотне было приказано на людях и лямках подвезти орудия во что бы то ни стало. С большим трудом два орудия были доставлены и поставлены на позицию по скату, имевшему большой градус наклона. При стрельбе пушки сильно подбрасывало, почти опрокидывало и далеко откатывало назад.

Присланной для усиления 4-й сотне есаул Венков приказал наступать в пешем строю по крутому склону. Сильная жара и отсутствие воды затрудняли медленное, гуськом, движение сотни под обстрелом. Посланные с флягами водоносы не возвращались, ближайшая вода оказалась в 12 верстах, достать ее из глубоких колодцев-кяризов было трудно.