Новая история Второй мировой

Дополнительную интригу в этот сюжет вносила авиация. До сих пор у пилотов «Люфтваффе» было немного возможностей атаковать британские корабли, но все выпавшие им шансы германские летчики реализовали блистательно. Главные силы «Хоум Флита» вынуждены были базироваться на Оркнейские острова, недосягаемый для «Юнкерсов» и «Хей–нкелей» крайний север театра военных действий. Это спасало их от атак с воздуха, но и увеличивало «время реакции». Рискни немцы использовать для поддержки высадки ядро своего флота, они на сутки захватывали господство в Ла—Манше. Правда, через сутки об этом «ядре» пришлось бы забыть. С другой стороны, за эти сутки можно было успеть оградить район высадки минным коридором, форсирование которого потребовало бы какого–то времени и сил. Эти мины появляются в целом ряде альтернативных вариантов — но вообще–то надо иметь в виду, что немцы отнюдь не обладали неисчерпаемым запасом мин.

Обе стороны считали, что решающим будет вопрос о господстве в воздухе. Сумеют Королевские Воздушные Силы (RAF) удержать небо над Южной Англией и Ла—Маншем — высадка не состоится или будет сорвана. Не сумеют — тогда немцы найдут тот или иной способ обмануть «Хоум Флит» и выиграть несколько дней для консолидации плацдарма. А в «игре», когда день над проливом безоговорочно отдан немцам, они как–нибудь наладят снабжение, несмотря на то, что ночью Ла—Маншем будут владеть англичане.

Очень большие трудности вызывал вопрос с моментом начала операции. Было понятно, что англичанам жизненно необходимо время на переоснащение частей и создание надежной обороны. Но и немцам, не имевшим летом 1940 года ни планов вторжения, ни переправочных средств, ни необходимого для десантирования снаряжения [30], также требовались месяцы на подготовку.

В этой обстановке и началась история операции, получившей в Текущей Реальности название «Морской лев».

III

Большинство военно–исторических комментаторов и конструкторов «альтернативных Реальностей» придерживаются как единственно возможной той идеологии вторжения, которая возобладала в германском руководстве летом 1940 года. Иными словами, рассматриваются различные оптимизированные версии все того же «Морского льва». Например, Кеннет Макси, автор и редактор целой серии англо–американских «альтернативок», предлагает за немцев ускорить подготовку операции и начать вторжение уже 13 июля.

В действительности такое изменение Реальности едва ли возможно: даже если начать подготовку сразу после Дюнкерка, то есть еще до полного разгрома Франции и ее капитуляции, даже если каким–то образом создать за неделю план, а за месяц обучить войска и снабдить их необходимым снаряжением, нельзя ускорить приведение в порядок и сосредоточение высадочных средств (бельгийских, голландских и французских — потому что своих у Германии практически нет). И тем более невозможно в течение считанных недель организовать проектирование и постройку специальных десантных паромов и тяжелых планеров. При самых благоприятных условиях Германия не могла подготовиться к вторжению раньше конца сентября.

Но главной проблемой было даже не время. «Морской лев» во всех своих версиях остается сугубо армейской операцией;

авиация рассматривается как род вооруженных сил, прокладывающий дорогу пехоте и изолирующий участок боевых действий от кораблей противника; что касается флота, то его роль все инстанции стремятся свести к минимуму. Между тем война с англичанами на их территории армейской операцией быть не может, и ход событий в Текущей Реальности это полностью подтвердил.

Итак, на начало июля перед германским руководством стоят следующие задачи:

• В области сухопутных сил — сформировать из наличных сил «армию вторжения», обучить части и соединения тонкостям десантных операций (то есть провести их через учебные лагеря) и сосредоточить на побережье;

• В области высадочных средств — собрать по бельгийским, голландским, датским, немецким, французским портам любой тоннаж, мало–мальски пригодный для использования на Ла—Манше, отремонтировать этот тоннаж и найти моряков для его обслуживания;

• В области морских сил — разработать план прикрытия плацдарма, интенсифицировать ремонтные и достроечные работы на кораблях «Кригсмарине», сосредоточить мины на Западном ТВД;

• В области авиации — перебазировать авиацию на французские и бельгийские аэродромы, любой ценой захватить господство в воздухе над Ла—Маншем и Южной Англией, создать тяжелый десантный планер.

Проблемы англичан были, может быть, существеннее, но не требовали столь активной и результативной деятельности:

• Переформировать войска, создать систему позиционной обороны побережья и стратегические рубежи сопротивления внутри страны;

• Легкими силами флота поддерживать господство на море, в том числе и в Английском канале, быть готовым к использованию главных сил «Хоум Флита» против германского плацдарма;

• Авиации препятствовать сбору высадочных средств противника в портах Ла—Манша (У. Черчилль: «Первой линией нашей противодесантной обороны являются порты противника»);

• Любой ценой сохранить аэродромы в Южной Англии.

Такое понимание сторонами своих задач привело к колоссальной воздушной «Битве за Англию», в которой «Люфтваффе» пытались открыть дорогу силам вторжения.

Об этой битве написаны тысячи книг, и едва ли найдется такой любитель военной истории, который забыл историческую фразу Черчилля: «Никогда еще столь многие не были обязаны столь немногим». В Текущей Реальности англичане одержали в боях над Южной Англией стратегическую победу — но эта победа была обусловлена неправильной подготовкой Вторжения.

В течение июля и в первых числах августа стороны прощупывали друг друга: немцы переносили зону базирования авиации к западу, а англичане отрабатывали тактику центрального управления истребителями с использованием радарных станций оповещения. На 13 августа немцы назначали «День Орла». Однако «воздушного блица», не получилось. Впервые немцы столкнулись с противником, готовым сражаться до конца и не испытывающим чувства обреченности [31].

Бои сразу же приняли ожесточенный характер. Обе стороны завышали свои результаты, что сводило на нет все расчеты планировщиков [32]. «Люфтваффе» несли тяжелые, неслыханные потери. Медленно, очень медленно невидимая черта, обозначающая «рубеж сопротивления», смещалась к северу и западу. Англичане еще могли компенсировать потери в машинах, но были уже не в состоянии покрывать потери в пилотах. Эскадрильи RAF огрызались, они вынудили немцев перейти от тактики «свободной охоты» к эскортированию бомбардировщиков, однако ситуация над Ла—Маншем и аэродромами Южной Англии постепенно ухудшалась.

В начале сентября Гитлер, до этого практически не вмешивавшийся в деятельность авиации, совершенно неожиданно приказывает прекратить уничтожение английских аэродромов и сосредоточиться на бомбардировках английских городов. Это решение фюрера германской нации практически не обсуждается в литературе, хотя оно было ключевым по своему содержанию и гораздо более загадочным, нежели известный «стоп–приказ», якобы спасший британский экспедиционный корпус под Дюнкерком.

Считается, что террористическими ударами по крупным городам Гитлер пытался заставить Англию капитулировать. В действительности в рамках нацистской картины мира англичане относились к арийцам, на которых методы устрашения должны были оказывать обратное воздействие — укреплять волю и решимость сражаться. Насколько можно судить, Гитлер относился к расовой теории очень серьезно. Кроме того, в Первую Мировую войну он долгое время находился именно на британском участке фронта и вполне представлял себе национальную психологию англичан. Да и разгром авиации, который казался уже не за горами, был бы куда более серьезным аргументом в пользу окончания войны, нежели бомбардировки городов…