Германия во второй мировой войне 1939-1945

вермахта миллион лиц мужского пола, имевших до этого

бронь от призыва.

Кроме того, закрылись десятки тысяч магазинов, не-

больших предприятий и мастерских. Министерство во-

оружения получило право учитывать и использовать все

запасы производственного сырья, полуфабрикатов и го-

товых изделий.

Проведение этих мероприятий было связано с самыми

жестокими репрессиями. В статье от 6 августа 1944 г.

Геббельс угрожал: «Впредь каждый, кто попытается укло-

ниться от работы, будет рассматриваться как дезертир, а

лица, способствующие этому, приравнены к соучастникам и

помощникам преступления, квалифицируемого как преда-

тельство». В августе—сентябре 1944 г. гражданским уго-

ловным кодексом вводились более строгие наказания.

С 20 сентября 1944 г. до 2 февраля 1945 г. Кальтенбрун-

нер, начальник главного имперского управления безо-

пасности, издал в общей сложности 42 распоряжения об

усилении террора в отношении противников войны и Гит-

лера. Нацистская пресса чаще стала сообщать о смертпых

приговорах за антифашистскую деятельность. 22 августа

1944 г. гестапо арестовало около 6 тыс. рабочих-функцио-

неров, а также бывших депутатов и деятелей различных

партий и отправило ихх в концлагеря. Фашистские органы

намеревались в последующие месяцы бросить в конц-

лагеря еще более 600 тыс. человек.

Жестокий террор должен был запугать немецкий на-

род и не допустить решительной борьбы против фаши-

стской диктатуры и за окончание войны. По приказу от

1 августа 1944 г. подлежали аресту и заключению в конц-

лагеря члены семей антифашистских офицеров. Так вла-

сти хотели противодействовать движению «Свободная

Германия».

С 5 февраля 1945 г. репрессии стали распространяться

даже на близких всех находившихся в СССР военноплен-

ных, которые в той или иной форме выступали против

фашизма.

Террор усилился не только в тылу, но и на фронте.

Резко возросло на последнем этапе войны количество

смертных приговоров в вермахте. Полномочия военных

трибуналов и командиров, действовавших в качестве су-

дей, все более расширялись. Если до 1943 г. в общей

сложности фашистскими военными судами были пригово-

рены к смертной казни 4 тыс. солдат, то в последний пе-

риод войны это число утроилось. Драконовские меры на-

казания со стороны юстиции свидетельствуют о том, что

террор стал решающим средством борьбы против чувства

усталости, вызванного войной.

Одновременно нацистская партия пыталась в еще боль-

шей степени, чем когда бы то ни было, подчинить своему

контролю все области общественной жизни. Вся дея-

тельность ее была направлена на то, чтобы усилить на-

цистскую диктатуру и обеспечить безоговорочное про-

должение тотальной войны. Приказы Бормана от мая и

сентября 1944 г. по вопросам подготовки к защите импе-

рии предоставляли гауляйтерам, которые с 1942 г. в ка-

честве рейхскомиссаров обороны уже располагали выс-

шей государственной властью на своих территориях, фак-

тически неограниченные полномочия. По этим приказам

вермахт должен был ограничиться выполнением чисто

военных задач, в то время как например, мобилизация всех

сил в тыловых районах, управление населением и в осо-

бенности принятие мер по эвакуации немецкого граждан-

ского населения были прерогативами партии. По прикаау

Гитлера в конце августа 1944 г. имперский союз противо-

воздушной оборопы, подчинявшийся до этого командова-

нию ВВС, был объявлен организацией, примыкающей к

нацистской партии, и подчинен непосредственно Борману.

Меры, принятые нацистской кликой, свидетельствова-

ли о том, что она была готова пойти на крайние шаги с

целью увлечь немецкий народ за собой в пропасть

«И здесь я совершенно равнодушен, — заявил Гитлер

еще в январе 1942 г. во время «доверительного разгово-

ра за столом».— Если немецкий народ не готов постоять

за свое самосохранение, тогда он должен исчезнуть».

Руководящие круги монополистической буржуазии и

высшие военные поддерживали эту политику, поскольку

видели в ней шанс, хотя и слабый, того, что западные

державы можно будет фанатическим сопротивлением убе-

дить в необходимости выступления единым фронтом с

Германией против СССР.

Когда война приблизилась к германским границам,

высшие военные стали отдавать приказы, которые долж-

ны были превратить страну в груду развалин. «Речь идет

об удержании позиций или уничтожении, — говорилось в

приказе Рундштедта от 21 сентября 1944 г. — Это борьба

за право быть или не быть немецкому народу не дол-

жна щадить культурные памятники и прочие культурные

ценности... Мне известно, с какой неустанной предан-

ностью действуют гауляйтеры и все подчиненные им пар-

тийные инстанции, жертвуя собой на благо фюрера и

отечества, и я требую активно поддержать проводимые

мной боевые действия». Этот приказ, как и другие ука-

зания высших военных, является свидетельством того,

что эти военные были не только простыми исполнителями

приказов в рамках «верного Гитлеру руководящего ап-

парата», но что они мыслили и действовали категориями

фашистского террористического господства и активно

проявляли при этом собственную инициативу.

Руководящие круги монополистической буржуазии

также поддерживали преступное продолжение войны,

пытаясь при этом сохранить производство вооружения на

высоком уровне. Так, Эдмонд Гейленберг, доверепное

лицо концерна «ИГ Фарбен», назначенный в мае 1944 г.

«генеральным комиссаром по принятию неотложных

мер», попытался вновь восстановить всеми доступными

силами разрушенные заводы по производству горючего.

Одновременно монополистическая: буржуазия активно

принимала меры к спасению своей экономической мощи

после разгрома нацистского режима. Она прибегала для

этого, с различными вариациями, к своей тактике перио-

да до 20 июля 1944 г., когда она делала ставку на Герде-

лера, ч:то, однако, не мешало ей одновременно поддержи-

вать правительство Гитлера.

Верхнесилезские концерны с согласия крупных бан-

ков переместили с лета 1944 г. свои банковские вложе-

ния внутрь страргы и в западные части Германии. Фрид-

рих Флик разделил в марте 1944 г. свой номинальный ка-

питал размером 47,5 млн. марок по 45% между обоими

сыновьями, оставив себе 10%. Тем самым он надеялся

избежать возможного наказания. Осенью 1944 г. была

проведена реорганизация концерна с разбивкой его на

четыре группы промышленных и соответственно торго-

вых предприятий, а управление всего концерна пере-

местилось из Берлина в Дюссельдорф. В начале 1945 г.

Флик назначил в каждую из планировавшихся великими

державами антигитлеровской коалиции зон оккупации по

уполномоченному. Изменения в структуре должны были

скрыть добычу за счет присвоения «неарийских» пред-

приятий, захватнических военных операций и доходы на

войне. По мере перемещения управленческого аппарата в

будущие районы оккупации империалистических госу-

дарств эти меры должны были предотвратить отчуждение

предприятий. В феврале 1945 г. Флик пригласил одного

из руководителей отдела министерства Шпеера — Вилли

Шликкера — в качестве члена правления своего кон-

церна, чтобы использовать его, имеющего богатый опыт

в государственно-монополистических манипуляциях, для

спасения предприятий в связи с предстоящей катастро-

фой. Такими и подобными комбинациями монополисты и

всесильные лица от концернов, возродившие нацистский

режим и являвшиеся истинными виновниками войны, пы-