Александр Иванович Шокин. Портрет на фоне эпохи

В этом списке из 139 государственных деятелей, чекистов, военных, такие известные деятели, как Я.С. Агранов, Я.И. Алкснис, И.П. Белов, A. С. Бубнов, И.М. Варейкис, П.Е. Дыбенко, И.И. Вацетис, Н.В. Куйбышев, И.А. Пятницкий, Я.Э. Рудзутак, И.С. Уншлихт, И.А. Халепский, ТЯ. Чубарь, B. В. Шмидт, Б.З. Шумяцкий, Я.А. Яковлев и др. Из руководителей предприятий – директор авиазавода № 24 им. Фрунзе И.Э. Марьямов и начальник ЦАГИ Н.М. Харламов.

Здесь же и руководители электрослаботочной промышленности В.И. Романовский, Н.М. Синявский, и нарком оборонной промышленности М.Л. Рухимович. Часть из этого списка была приговорена 28 июля к смертной казни на открывшемся 10 июля 1938 г судебном процессе по делу участников военного заговора. Другая часть высоких военачальников, арестованных еще в 1937 г, выслушала свои приговоры 29 июля [148]. А.М. Бодров был приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к расстрелу по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации 19 августа. Расстрелян в тот же день.

Если посмотреть показания подследственных, то, отбросив обвинения в шпионаже, из них проявляется реальная картина результатов их работы. Вот, например, что показывал М.Л. Рухимович о размещении промышленности, договоре с «Радиокорпорэйшн» и др.:

«Вопрос: Вы ничего не сказали о вредительской концентрации предприятий оборонной промышленности на границах СССР.

Ответ: Вы совершенно правы. Свыше 20 % рабочих, занятых в оборонной промышленности, сконцентрировано в Ленинграде на заводах, производящих важнейшую оборонную продукцию. Как, например, все морские приборы, почти вся радиотехника, капсюльное производство, производство оптических приборов и производство изделий точной механики. Как известно, Ленинград подвержен воздушным налетам противника, так как он расположен в непосредственной близости к границе. Таким образом, все эти предприятия находятся под прямой угрозой разрушения, что грозит армии лишением важнейшей оборонной продукции.

Вопрос: Теперь дайте показания о вредительстве в радиопромышленности.

Ответ: Здесь я должен сообщить следствию следующее: вредительство в радиопромышленности имеет место на протяжении ряда лет, но особенно ярко оно вскрылось сейчас при проверке использования технической помощи американской фирмы «Радиокорпорэйшн». За договор с этой фирмой заплатили большое количество валюты и имели возможность на протяжении этого времени перенести на наши заводы самую новейшую последнюю технику по радиоделу. Между тем, хотя договор существует уже около полутора лет и сотни молодых инженеров были посланы в Америку для изучения этого дела, – до сих пор почти ничего не сделано в этой области.

Вначале по линии этого договора вредил ЛЮТОВ – бывший начальник 5-го Управления. После него всю работу срывал нынешний начальник 5-го Управления СИНЯВСКИЙ, привлеченный мною в организацию правых.

За исключением установки некоторых ниток по производству металлических ламп в Ленинграде на «Светлане» и закупки оборудования для Воронежского завода по производству радиоприемников и радиол, ничего не сделано. Достаточно сказать, что договор на конденсаторы (а это существенная часть радиотехники) дополнительно был заключен лишь в июле 1937года, то есть с опозданием больше чем на год.

Но самым важным фактом вредительства по радиотехнике является то, что армия до настоящего времени не имеет боевой радиостанции для истребителей.

Здесь по моим прямым указаниям вредил СИНЯВСКИЙ.

Большое вредительство произведено в области морского судостроения, причем организовано оно МУКЛЕВИЧЕМ совместно с ПЯТАКОВЫМ и УВМС (ОРЛОВ) и выразилось в следующем:

На крейсер [пр. 26 «Киров»] была запроектирована броня бортовая в 50 мм, явно вредительски, и только решением правительства в 1937 году это вредительство было исправлено. На самом крейсере организовано управление стрельбой одновременно из трех пушек, что при заклинивании могло бы вывести из строя сразу все три орудия [149]. На самом крейсере внутренний барабан башенки от стенок внешнего барабана расположен на расстоянии 20 мм, в то время когда на иностранных судах минимальное расстояние между внутренним барабаном и внешним составляет около 70 мм. Заклинивание этого барабана также выводит из строя башенную систему. Крупным вредительством было строительство эсминцев (миноносцы) [пр. 7], где машинное отделение было расположено линейным порядком, вместо эшелонного порядка, в результате чего эсминец имел вдвое меньшую живучесть, так как при попадании торпеды в машинное отделение весь эсминец выходил из строя. Правительство в 1937 году при рассмотрении этого вопроса предложило дальнейшее строительство вести эшелонным способом для ликвидации последствий вредительства. Еще один вид вредительства, проводившийся МУКЛЕВИЧЕМ за последние годы, сводился к строительству тральных судов, не могущих тралить без балласта».

Сам же Лудри [150], еще до своего ареста, выступая на заседании Военного совета при наркоме обороны СССР 1–4 июня 1937 г., посвященном разоблачению заговора М.Н. Тухачевского, сказал по поводу вредительства следующее:

«Лудри. Я хотел бы обратить внимание и Политбюро, и Военного совета на одно очень важное звено, которое, на мой взгляд, еще не выкорчевано в смысле вредительства. Это вопрос о научно-исследовательской работе, о конструкторском бюро, которое работает, вернее говоря, работало. Известно, что любимым занятием Тухачевского была его болтовня с авантюристами, которые шатались у него целыми стаями. Среди них два-три изобретателя нашлись. Более конкретный вопрос о работе Особого техбюро. Эта организация являлась монопольной организацией, по существу, для Красной Армии, которая изобретала, конструировала и поставляла, пыталась, вернее говоря, поставлять все новые изобретения. <…> Я считаю, что вся система работы в этой организации ведется вредительским порядком. <…>

Сталин. Неправильно?

Лудри. Не только неправильно, но вредительски. Что там происходит? Эта организация дала много армии, <…> но она могла дать неизмеримо больше и лучше. Благодаря громадному количеству людей, по тому оборудованию и по тем качественным государственным средствам, которые отпускаются, эта организация дает ничтожно мало и плохо. <…> Какая система существует? Во-первых, вот это самое Остехбюро. Создается такое впечатление, что люди выдумывают какую-то работу, создают то, что не нужно. Я, например, лично считаю вот эти маленькие подводные лодки, с которыми все возятся, которые пользуются большими симпатиями и уважением, они никому не нужны.

Сталин. Серьезно?

Лудри. Этим войну нельзя выиграть, но это встречало известное сочувствие.

Сталин. Встречало, пробовали.

Лудри. <…> Те же самые радиоуправляемые торпеды. Ведь Тухачевский возился с этим очень много и очень долго. Выдвинуты они были еще 5 лет тому назад, и вот смотрите, какая была система работы.

Сталин. Не только Тухачевский, но все смотрели и одобряли.

Лудри. И вот, т. Сталин, прошло 5 лет, кроме этого образца дело дальше не пошло.

Голос. На вооружении их нет.

Лудри. На вооружении ничего нет. Даем план на 30 млн. План 1932 г., план 1933 г., план 1936 г. фактически один и тот же план. План остается планом. Работа ведется? Очевидно, нет. Следующий более серьезный вопрос – особой техники.

Сталин. Кто их проверяет?

Лудри. Проверяют все, и [не] проверяет никто. <…> Основной заказчик – Управление морских сил. Я считаю, что вопрос особой техники – вопрос чрезвычайно серьезный. Там делаются и морские мины, и с торпедами возятся. Вопрос же заключается в том, как нам внедрить в Красную Армию вот эту особую технику. Наши специалисты, <…>утверждали в течение 2 лет подряд то, что сейчас дано <…>, в первые же дни войны будет сбито. Я потребовал от нашего начальника Управления т. Берга дать мне докладную записку, насколько это приемлемо. Берг представил записку, в которой пишет: «Все, что подано по линии самолетов, по линии Морских сил, есть не что иное, как очковтирательство и, конечно, как вредительство» [151]. Тухачевским тогда была назначена специальная комиссия, которая должна была практически проверить правильность этих заключений. <…> Эта комиссия дело свела вничью. <…> Мое личное убеждение, что это вредительское дело точно так же, как и по многим другим объектам. <…> Тухачевский <…> все перекладывал на Остехбюро, а нас обвиняли в незнании, в неумении и т. д. В ряде случаев, конечно, правильно, в ряде случаев неправильно.