Александр Иванович Шокин. Портрет на фоне эпохи

Производство цветных кинескопов доверили создавать молодежи. На заводе было установлено 800 единиц технологического оборудования, спроектированных конструкторами объединения и выпущенных отечественными предприятиями, Впервые в мировой практике удалось совместить все многочисленные химические операции на одном конвейере. Предметом особой гордости стал химический участок нанесения люминофорных покрытий.

Одна из составных частей цветного кинескопа – так называемая теневая маска. Чтобы сделать маску, удовлетворяющую требованиям по точностям, временной и температурной стабильности, нужно было, прежде всего, разработать специальную технологию проката металла. Представьте себе ленту толщиной с лезвие безопасной бритвы трехкилометровой длины, у которой допуск на толщину по всей этой длине должен составлять 10 микрон, то есть величину, в 3 раза тоньше человеческого волоса. За это выдающееся достижение группа инженеров была удостоена Государственной премии СССР. Читателю нужно иметь очень хорошее воображение (если он не специалист), чтобы оценить, сколько же сил, энергии, времени и нервов пришлось потратить на получение ленты нужного качества, а всего из тех четырехсот наименований материалов понадобилось разработать заново более трети.

Предсказания заокеанских специалистов были опровергнуты, и МЭЛЗ первым в стране освоил выпуск цветных кинескопов за пять лет.

Темпы роста электронной промышленности СССР были высочайшие. По отношению к 1960 году среднегодовой объем выпускаемой ею продукции возрос к 1975 году в 23 раза! Для сравнения – по всей промышленности СССР этот показатель составил 3,25 раза.

Секретарь ЦК КПСС К.У.Черненко на заводе «Хроматрон». На переднем плане слева направо: (?), Черненко, Потемкин, Шокин, Илюшин

В IX пятилетке (1971–1975 гг.) темпы роста были самыми высокими за все время существования МЭП – в среднем по 25,1 % в год. Но на серийных заводах освоение новых изделий, особенно интегральных схем, шло сложно, и А.И. это не могло не тревожить. Например, освоенные на кишиневском заводе «Мезон» ИС «Микроватт» из-за низкой надежности заказчик отказался ставить в аппаратуру, и по требованию ВПК было принято решение о возобновлении военных поставок схем с завода «Микрон». Возвращение снятых к тому времени здесь с производства микросхем привело к дополнительным осложнениям в работе предприятия. В целом по итогам IX пятилетки Научный центр при всех своих успехах и достижениях сработал не так, как хотелось бы. Наметилось замедление в развитии, темпы погони за США снизились. А это было недопустимо.

Американский сенатор Джексон популярный у нас вследствие «поправки Джексона-Вэника» придумал эту поправку не просто так, а из-за достижений советской электроники после доклада Торнтона и визита Никсона, который хоть сам и не доехал, но нужные люди смогли получить нужные впечатления. Джексон направил в Сенат письмо и выступил там 11 июня 74-го г. Он заострил внимание сенаторов на том, что только в области компьютеров ждут решения более 200 заявок на лицензии в СССР и соц. страны и решать судьбу этих лицензий должно решать Министерство обороны. СССР заинтересован не столько в нашей продукции, сколько в технологии. СССР намного отстает от нас в области передачи теоретических знаний в производство. Главное препятствие – отсутствие надежных ИС и современной технологии. Джексона испугал подписанный протокол о намерениях с фирмой Control Data Corp на строительство крупнейшего в мире завода по интегральным схемам. «В СССР трудности производства надежных ИС в достаточном количестве. В производстве ИС – главное поточное производство. Совершенство технологии не в ИС, а в поточной линии. Подписание контракта – устранение трудностей СССР. Мы всегда за торговлю с потенциальными противниками ради обогащения. Железный лом, проданный Японии, обернулся против США [330]. Продажа двигателей Rolls-Roys Англией СССР <породила проблему> МИГов во время <Корейской > войны. СССР имеет больше людей, самолетов, танков, оружия. Более высокое качество нашего оружия основано почти исключительно на наших более передовых технологических процессах и производственном умении. Если мы не передадим Советскому Союзу нашу самую совершенную технологию, я не верю в то, что, учитывая природу наших обществ, он когда-либо догонит нас. По правде говоря, я [Джексон] считаю, что он будет постоянно все больше и больше отставать. Если подпишем контракт – покажем рекорд близорукости» [331].

Александр Иванович считал, что в США не могут простить то, что СССР вышел на равный с США уровень.

И лидер гонки, опираясь на свое изначальное преимущество, все шел и шел вперед. Более того, проблемам развития субмикронной микроэлектроники в США был придан высший государственный приоритет. Уменьшение до субмикронных размеров элементов на интегральных схемах позволяло делать их все более быстродействующими и с все более усложняющимися функциями.

В 1976 году в США появилась так называемая «Программа Пентагона», по которой в электронные фирмы из государственного бюджета самой богатой страны мира потекли колоссальные финансовые потоки. По названию понятно, что основная направленность работ была чисто военная. Действительно, ее целью было создание комплекта сверхбольших и сверхскоростных интегральных схем с широчайшими вычислительными возможностями, к тому же с повышенной радиационной стойкостью. Этот набор предназначался для систем управления стратегических крылатых ракет и других интеллектуальных сверхточных видов оружия, применяемых в условиях ядерной войны. Однако выполнение именно этой военной программы за бюджетные деньги позволило создать технологии микропроцессорной техники нового поколения, которые и послужили впоследствии основой для создания небольших и недорогих, но мощных гражданских ЭВМ и всей концепции персональных компьютеров.

И в Японии создание субмикронной технологии примерно в это же время было также поставлено в разряд общенациональных задач. Для выполнения шестилетней государственной программы были объединены усилия крупнейших электронных компаний, направивших, отбросив конкуренцию, своих лучших разработчиков в единый коллектив. Выполнение программы должно было привести (и привело!) к дальнейшему расширению экспортного потенциала страны в области вычислительной техники и бытовой электроники.

Хотя всегда и во всех странах электроника развивалась при государственной поддержке, но масштабы этих национальных программ носили беспрецедентный характер вследствие резкого увеличения капиталоемкости производства полупроводниковых приборов. Поначалу казалось, что основные сложности субмикронной электроники будут только в литографии, но довольно скоро выяснилось, что это только одно из звеньев очень длинной цепи проблем по всему технологическому циклу, и предыдущий опыт малопригоден. Если в 1965 году мировая цена типовой производственной линии составляла 1 млн долл., то к 1980 году – уже более 50 млн долл. Размещать их нужно было в новых, в десять раз более дорогих зданиях, так как в существовавших обеспечить требуемые условия было уже невозможно. В 60-е годы 1 долл., затраченный на капитальное оборудование, приносил около 10 долл. в виде поступлений от продажи произведенной продукции, а к середине 80-х это отношение было уже приблизительно один к одному. Понятно, почему к развитию электроники требовалось подключение национальных ресурсов [332].

Начался новый виток гонки. Так же, как и в других странах, в СССР нужно было создавать практически еще одну, но гораздо более дорогую электронную промышленность, по крайней мере, в полупроводниковой электронике. Министерством были подготовлены предложения в 1975–1976 годах построить в Зеленограде ряд новых НИИ, ОКБ и заводов, реконструировать действующие предприятия, расширить социальное строительство для города. Момент был благоприятный, так как именно в эти годы благодаря «энергетическому кризису» на Западе, резкому повышению цен на нефть и расширению экспортного потенциала СССР в области нефти и газа, поступавших по трубопроводам с новых месторождений Сибири, в страну во все более заметных количествах потекли «нефтедоллары».