Основы тибетского мистицизма

"Нет, Бхагават! Раз узлы были завязаны в определенном порядке и один за другим, то мы не сможем развязать их, если будем следовать обратному порядку".

Затем Будда объяснил, что шесть узлов соответствуют шести органам чувств, через которые устанавливается наш контакт с миром. Если мы поймем, что то же приложимо и к шести центрам, являющимся непременным условием всех органов чувств, то мы поймем основной закон буддийской йоги и причину, почему мы не можем концентрироваться сразу на высших центрах (как полагают наивно некоторые современные "мистики", думая, что они могут перехитрить законы природы или создателей этой йоги, из которой они взяли лишь знание о чакрах), не получив контроля над низшими.

Необходимо обратное нисхождение духа в материю или, может быть, более точно: погружение сознания в состояние материальности, чтобы один за другим развязывать узлы в порядке, обратном тому, которым мы их завязывали. "Это узлы, завязанные в сущностном единстве нашего ума", – сказал Будда Ананде в завершение этого прекрасного диалога.

То, что чакры и йога каналов были известны во времена Будды, подтверждается и упоминанием о них в Упанишадах. В "Катха" и "Мундака" упанишадах выражение "узлы" (грантхи, от слова "грантх" – завязывать, заматывать вокруг) уже используются в этом смысле:

"Когда все узлы сердца развязаны, тогда даже здесь, в этом человеческом рождении, смертное становится бессмертным. Таково целостное учение Священных писаний" ("Катха Упанишада", II, 3, 15).

В следующей строфе намеком говорится о сушумне как об единственной из 101 нади "Сердечного Центра", которая достигает макушки, т.е. Сахасрара Падмы, или "Тысячелепесткового Лотоса".

В "Мундака Упанишаде" мы читаем:

"Когда узел сердца развязан (бхидьяте хридайя грантхих) и все сомнения отсечены, человеческая работа закончена, тогда видно то, что наверху и внизу (тасмин дриште параваре)".

Все это доказывает объективную реальность соответствующего опыта и законов духа. Будда дал новое истолкование этим вещам своей динамичной позицией, которая не являлась ни плюралистической (как в ранних Ведах), ни монистической (подобно Упанишадам), потому что обе являются статическими концепциями. Его позиция ярко выражена в идее Пути, Пути духовного, естественного становления, ведущего к Совершенному Просветлению (самьяк-самбодхи), которое Будда провозгласил целью своего Учения в своей первой Бенаресской проповеди – "Дхарма-чакра-правартана Сутре" и, таким образом, предостерег от одностороннего определения Нирваны.

Поэтому проблема заключается не в обретении или получении чудесных сил, а только в восстановлении нарушенного равновесия наших психических сил, освобождении нас самих от наших внутренних скованностей, нашей умственной и духовной ограниченности. Это может быть достигнуто только раскованным, безмятежным и блаженным состоянием тела и души, но не через самоумерщвление, аскетизм и искусственные ошибочные методы преодоления чувственности.

В "Ста Тысячах Песен" Миларайпы, образующих существенную часть его биографии, есть следующий отрывок:

"Все тело его (йонгс лус) наполняется блаженством (бДе), когда загорается (Бар-ва) Внутренний Огонь (гТум-мо). Он переживает блаженство, когда пранические токи (рЛунг) расаны (ро-ма – солнечной силы) и лаланы (жан-ма – лунной силы) входят в авандуди (дБу-ма) – срединный канал. Он переживает блаженство в верхних (сТод) центрах тела, когда течет вниз (рГьюн-Баб) поток – сознание просветления (жан-чуб сем). Он переживает блаженство в нижних (сМад) центрах благодаря пронизывающему восхождению (кхьяб-па) творческой энергии (тхиг-ле). Он переживает блаженство в сердце (бар), когда возникает нежное сострадание (тхугс-пхрад брце-ва) вследствие соединения белого и красного (дКар-дМар) потоков лунной и солнечной преображенных энергий. Он переживает блаженство, когда тело как целое (лус) пронизывается (цим-па) незапятнанным счастьем (зад-мед бДе-ва). Таковы шесть блаженств йогина" (Н.A.Jaschke, 1949, с. 231).

Стоит еще раз вернуться к "Трактату Шести Учений", чтобы понять это описание. Здесь говорится, что медитирующий, достигнув состояния полной концентрации и внутреннего посвящения, отождествляет себя с иллюзорным телом Ваджра-йогини, являющейся предметом и символом его медитации. Таким образом, практикующий деперсонализирует свое тело и рассматривает его как "пустое" (шунья), в его истинной природе, т.е. не как существующее, а как чистое создание своего собственного ума. В этом прозрачном, лишенном какой-либо субстанции теле он теперь представляет и созерцает четыре главных центра: верхний, горловой, сердечный и пупочный – подобно колесам колесницы. Через центры этих чакр-колес проходит подобно оси – авандуди. Затем практикующий представляет протослог малого "а" на нижнем конце авандуди (в корневом центре), где встречаются лалана и расана и где они входят в авандуди.

"А" есть исконный звук всякой речи. Эта буква внутренне присуща всем другим звукам, даже в согласных, и поэтому является "перво-материей", маткой или матрицей всех звуков. Этот мантрический слог появляется или представляется как буква красно-коричневого цвета, тонкая, как волос, высотой в половину пальца, будто сделанная из вибрирующей раскаленной нити, излучающей тепло и издающей звук, подобно струне, по которой ударил ветер.

Мантрический символ должен появиться совершенно живым и реальным на уровне наших высших способностей восприятия: в области мысли, звука и чувства. Это не мертвый иероглиф, а существо, наполненное жизнью в себе самом, с таинственной живой и чрезвычайно реальной силой.

Таким же образом медитирующий должен представлять протослог "ХАМ", белого цвета (лунного), как бы наполненный нектаром, появляющийся у верхнего конца авандуди в верхнем (макушка головы) центре. В то время как красное "А" имеет женскую природу (отрицательный полюс), "ХАМ" воспринимается как мужское существо (положительный полюс). "ХАМ" – это придыхание, звук дыхания, представляющего наиболее важную функцию живого организма. Но вместе они представляют опыт единства индивидуальности. Слово "АХАМ" на санскрите означает "я", которое, однако, не является статическим, замкнутым целым, а представляет собой то, что творится снова и снова, что можно сравнить только с равновесием велосипедиста, поддерживающего свой баланс посредством постоянного движения, или с относительным равновесием и стабильностью атомно-молекулярных или планетных систем, так же зависящих от движения. Если хотя бы на момент движение прекратится, вся структура разрушается. Это факт универсальной важности. Поэтому, когда мы пытаемся остановить, зафиксировать, ограничить или уплотнить этот опыт единства, он превращается в противоречие, во внутреннюю дисгармонию, в мертвящий яд. С другой стороны, если мы разрешим его в свете истинного знания и сплавим в огне сверхиндивидуального сознания и позволим ему течь беспрепятственно, он станет носителем всеохватывающей целостности, в которой ограничения индивидуального организма не существуют более ни в какой мере.

Это демонстрируется тем, что в момент, когда "А" и "ХАМ" объединяются в слове-символе "А-ХАМ", оно растворяется и течет вниз (потоком алмазно-белого нектара), потому что сердцевина пылающего "А-ХАМ" плавится и проливается вниз Эликсиром Просветления (санскр. бодхичитта, тиб. бьянг-чхуб семе) на все психические центры тела, "пока даже самая маленькая часть не окажется пронизанной им". На языке тантр "АХАМ" может быть определено в соответствии с формулой мистического "ЭВАМ". Следующая выдержка из "Субхашитасамграха" (л. 76) – "Дэвендра-париприччха-Тантра" (цит. по Н.Guenther, 1952) может служить здесь примером: