Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки

Так как испанцы вскоре стали совершать сюда морские путешествия все чаще и чаще, то и другие очевидцы сообщали о том, что видели огромные долбленые каноэ, которые вмещали «до сорока индейцев». В 1542 году при осаде Омоа, торговой колонии в Гондурасе, из Четумаля, находившегося на расстоянии свыше 200 морских миль (около 400 км, если плыть, как и плавали эти суда, не удаляясь далеко от берега. – Ред.),было одновременно послано пятьдесят боевых каноэ, чтобы помочь отразить натиск конкистадоров. Во многих из первых рассказов испанцев упоминается огромное количество каноэ и большой объем перевозок на каноэ вдоль всего побережья из Табаско до Панамы.

Свои каноэ (чем)майя обычно делали из кедра, вытесывая лодку из цельного ствола дерева; часто оно достигало в длину 25 м. Его делали с более или менее высокими носом и кормой, как сами майя изображали его на фресках в Чичен-Ице. У майя было несколько известных центров, в которых строили каноэ. Поваленные деревья тащили из леса на бревенчатых катках при помощи веревочного каната и мускульной силы людей. В городке Бакт-Цоц, расположенном чуть западнее мыса Каточе, существовало специальное предприятие для обработки стволов деревьев и изготовления из них каноэ; построенные лодки широко использовали в торговле солью в Экабе.

В районе Уямиль неподалеку от озера Бакалар есть огромная территория, на которой растут подходящие деревья. Майя в Мацанхо специализировались на изготовлении долбленых лодок, предназначенных для прибрежного морского плавания. Небольшие речки вытекали из озера (неподалеку находятся развалины Ичпаатуна, который датируется VI в.) и впадали в большую бухту Четумаль. Между 400 и 800 годами н. э. Тикаль и другие города, расположенные в глубине материка, имели связь с морем по речным путям, которые вели в бухту Четумаль. Севернее, в бухте Асенсьон – в древности Цамабак, – было место погрузки на «морской транспорт, шедший в Гондурас и другие южные регионы». Ко времени появления испанцев, около 1511 года, торговля переместилась дальше на север, к Тулуму. Этот город был соединен дорогой с Шельхой, а оттуда дорога шла на Кобу и к городам, расположенным далеко от побережья, таким как Чичен-Ица. Господство майя в прибрежных морских водах было столь полным, что, например, майя из Чикин– Челя были известны как «владыки моря». А мореходов бухты Четумаль называли «стражами песков», очевидно, потому, что они защищали побережье от вторжений индейцев москито из Никарагуа (которые все еще совершали сюда вылазки вплоть до XVIII в.) и от отдельных случайных налетчиков с Карибского моря, следовавших за торговыми каноэ.

Все побережье лагуны Терминос, где находился город Шикаланго, представляло собой сеть рек, ручьев и рукавов морского залива. Испанская карта XVIII века изображает удаленные от моря водные пути и подробно описывает маршруты по узким протокам, вроде тех, которые есть на побережье Флориды, где небольшие лодки могут двигаться, не выходя в открытое море. Это побережье доставляло трудности для капитанов европейских кораблей, которым приходилось держаться мористее, но не для долбленых лодок майя.

Рис. 111.Огромные каноэ, предназначенные для плавания по морю, которые, по словам Берналя Диаса (1517), могли везти «до сорока пассажиров», плавали вдоль побережья Мексиканского залива. На рисунке майя из храма Воинов (Чичен-Ица) изображены каноэ и дома, стоящие на берегу

Внутренние водные пути вели к реке Усумасинте, вверх по течению которой (с помощью волоков молитв) индейцы умудрялись плавать на расстояние 300 км с лишним. Реки Гондураса были судоходны для каноэ на много километров в глубь материка. Соль, например, возили в мешках прямо из соленых озер Юкатана во внутренние области Гондураса. Там мешки наполняли какао и обсидианом, и лодки отправлялись в обратный путь. Все побережье представляло собой экономическую зону майя с некоторыми уступками торговцам из Шикаланго, говорившим на языке науатль. Плавание по морю осуществлялось в прибрежных водах (что естественно для подобных судов. – Ред.).Ставились знаки, знамена из перьев, которые помогали морякам приплыть к пологому берегу. На фресках в Чичен-Ице, изображающих каноэ майя, также есть знаки, которые можно толковать подобным образом. Один автор с живым воображением пишет, что у майя была «служба маяков» – возможно, огонь иногда и зажигали, но едва ли была такая «служба». Римляне, которые ненавидели море (но если надо, блестяще сражались и здесь. – Ред.)и называли его «пастбищем глупцов», на своих кораблях придерживались берега. Майя делали то же самое. Только в случае крайней необходимости они пускались в плавание ночью, и тогда они ориентировались по Полярной звезде. На больших каноэ использовали треугольный парус (Берналь Диас видел его), но в основном на торговых каноэ были «гребцы-рабы, как галерные рабы в Венеции».

Мореходство майя было ограничено. Нет никаких доказательств того, что майя имели связь с Кубой, хотя она расположена всего лишь в 260 км от Юкатана. Причиной этого, наверное, было сбивающее с курса опасное течение, которое проходит между Кубой и Юкатаном. И тем не менее были редкие случайные (если не умышленные) контакты с Антильскими островами. На острове Косумель Берналь Диас встретил «красивую индианку», которая говорила «на языке острова Ямайка… Так как я знал этот язык, мы были очень удивлены и спросили женщину, как она оказалась здесь… Два года назад она отправилась с Ямайки с десятью индейцами в большом каноэ на рыбную ловлю… Течения принесли их к этой земле и выбросили на сушу… Ее мужа и всех индейцев с Ямайки убили и принесли в жертву идолам».

Встает вопрос: как далеко плавали майя? Есть доказательства, археологические и исторические, что их морские путешествия достигали Тампико на севере и Панамы на юге. Если следовать береговой линии, это более 2400 морских миль (ок. 4500 км), и эта цифра достигла бы впечатляющей величины 3000 миль (свыше 5550 км), если майя доходили на юге до острова Маргарита, который лежит в 20 км с лишним от побережья Венесуэлы напротив полуострова Арая и в доколумбовые времена был единственным источником жемчуга. Жемчужина в форме груши была найдена в захоронении в Паленке под храмом Надписей (датируется 700 г. н. э.), а другая была найдена в могиле верховного жреца в Чичен-Ице.

У майя существовали торговые точки вдоль карибского побережья на Юкатане и в Кинтана-Роо (мексиканский штат на востоке полуострова Юкатан, в Нито, где озеро Исабаль впадает в море, вдали от побережья в Нако и вдоль берегов Гондураса – в Омоа и Трухильо. Кортес видел Трухильо (тогда, естественно, город назывался по-другому) в 1524 году: «Там был могущественный и надменный владыка, который властвовал над десятью тысячами людей или больше… майя обменивали свои товары на птиц, перья, соль и ачиоте».

Отсюда майя обходили предательское побережье Москито, полное мелей и коралловых рифов – где с трудом пробирался Колумб во время своего последнего путешествия в 1502 году, – до реки Сан-Хуан в Никарагуа (та самая река, из-за которой соперничали Уильям Уокер и коммодор Вандербильт в 1856 году, стремясь установить контроль над межокеанским перешейком в Никарагуа). Там сохранялся торговый пункт. Каноэ майя, как мы знаем из исторических фактов, шли при помощи шестов, которыми отталкивались от дна, вверх по реке Сан– Хуан более 160 км до озера Никарагуа. «Другие народы, – утверждал испанский историк, – торговали в провинции Никарагуа… особенно те [майя] с Юкатана, которые приплывали по морю в каноэ». Испанцы немедленно отправились туда, ведомые торговцами майя, «потому что оттуда везли золото».

После 900 года н. э. майя, по-видимому, расширили свою торговлю до Панамы, так как начиная с того времени золото оттуда появляется у майя часто. Изумруды, если они были у майя – а автор этой книги не видел у них настоящих изумрудов, – поступили бы к ним из того же самого панамского источника. Занимавшиеся обработкой золота индейцы в районе Кокле (современная провинция Панамы) торговали с народом чибча с гор Колумбии, которые пользовались месторождениями изумрудов в Мусо и Чиморе, которые тогда были единственным источником изумрудов в Новом Свете.