У радости тысяча имен

Я поднимусь с кровати, а если не смогу подняться, то скачусь с нее и поползу на животе в ванную комнату, выдавлю зубную пасту на щетку и почищу свои чертовы зубы. Я не беспокоюсь о кариесе, меня заботит только одно: почтение к истине, живущей внутри меня. Вы хотите пережить прозрение? Хотите, чтобы Бог явился вам в виде горящего куста? Мой горящий куст: «Почисти зубы».

Почитать то, что есть, — значит придерживаться самого простого пути. Если у вас возникло желание помыть посуду, сделайте это. И вы окажетесь в раю. Когда появляется вопрос «Зачем?» — это ад. Ад начинается тогда, когда возникают мысли, подобные следующим: «Я сделаю это позже», «Я не обязан мыть посуду», «Сегодня не моя очередь», «Это несправедливо», «Пусть это сделает кто-нибудь другой» — и так далее, и тому подобное, десять тысяч мыслей в минуту.

Если внутренний голос говорит вам, что вы должны что-то сделать, просто сделайте это. Сомневаясь в необходимости совершить то или иное действие, вы тем самым причиняете себе боль. Выполняя же работу без мысленных препирательств, вы проявляете преданность Богу. Как прекрасно просто слушать свой внутренний голос и подчиняться ему, слушать и делать. И если вы следуете голосу, то в конце концов осознаете, что на самом деле никакого голоса нет. Нет никакого голоса, есть только процесс движения; вы являетесь этим движением, и вы же наблюдаете за тем, как движение совершается. Каким будет следующее движение — не ваше дело. Вы просто движетесь, подвергая исследованию любое суждение, возникающее у вас об этом. Разберитесь с ним, если оно причиняет вам боль.

Апрель. Я, находясь в очередном турне, оказалась в Вашингтоне. За месяц до этого мой доктор сообщил, что у меня остеопороз и поэтому я должна больше ходить пешком. Больше физических упражнений, больше кальция, еженедельный прием пилюль — иначе мои кости разрушатся. Мне нравится совет моего врача. Он меня забавляет, и я с радостью следую ему.

Когда Стивен, я и наш общий друг Адам приехали в отель, нам сообщили, что наши комнаты будут готовы только к трем часам дня. На часах — полдень, значит, нужно как-то скоротать три часа. Очевидно, настало время для прогулки. А что, если поехать к мемориалу Джсфферсона? Такси привозит нас на место, и мы видим вишневые деревья в цвету. Потрясающее зрелище! Нам объясняют, что сейчас самый разгар цветения вишневых деревьев. Тысячи людей планируют свой отпуск таким образом, чтобы оказаться здесь именно в это время. Мы же ничего об этом не знали, пока не приехали туда и не увидели цветущие деревья во всей их красоте. Очевидно, Господь запланировал для нас это зрелище, мой доктор запланировал эту прогулку, а администрация отеля — задержку в предоставлении нам комнат.

Но мы могли пережить тот же опыт через призму историй о том, как мы устали после пяти недель бесконечных поездок, как нам необходим отдых, какие нерасторопные люди работают в отеле, как плохо было спланировано турне и так далее. Однако, будь наши комнаты в отеле готовы в срок, мы не увидели бы цветущих вишневых деревьев.

Путь ясен только тогда, когда ясен разум.

Теперь перенесемся в сентябрь. Пес моего сына Росса, Оукли, прыгнул в канал перед моим домом. Дверь была открыта, и этот огромный, простодушный золотистый ретривер стрелой пронесся через нее, перепрыгнул через изгородь и плюхнулся в воду, сгорая от желания добыть утку. Утки, плававшие в канале, казалось, не были слишком обеспокоены этим; они посмотрели по сторонам, чтобы увидеть, кто наделал столько шума, затем с громким кряканьем поплыли прочь. Они плавали гораздо быстрее собаки.

На следующий день я обнаружила следы грязных лап Оукли на чистом полу во всем доме, и почувствовала, как тает мое сердце. Пока я мыла полы, меня переполняла любовь к этому животному. Я знаю, зачем были нужны эти грязные следы Они связывают меня с моим сыном Россом, с милым псом Оукли, с простодушием и непосредственностью животных, и мне это нравится.

Неисследованный разум при виде грязных следов мог бы почувствовать досаду, стал бы нападать на собаку, на сына зато, что они так недисциплинированны, на себя за то, что дверь оказалась открытой; он может найти тысячи причин для нападения на других, стремясь упрочить свое отождествление с телом. Но разум, подвергшийся исследованию, ни в чем не видит противоречий. Он наслаждается всем, что приносит жизнь.

Мои трехлетние внучки-двойняшки Ханна и Келси открыли кухонный буфет и вытащили из него самые драгоценные сокровища — кастрюли, сковородки, ложки и старую кофемолку. Через несколько дней я замечаю, что кофемолка все еще стоит возле шкафа. Я радуюсь тому, что мои внучки оставили после себя частичку своего любопытства и свободы Интерьер моего дома чрезвычайно прост, в нем нет ничего лишнего. А теперь его дополняет старая кофемолка. И мне это нравится. Никогда не знаешь, кто сегодня станет декоратором твоего дома, — до тех пор, пока он не появится. И, поставив кофемолку на ее привычное место в шкафу, я знаю, что не буду по ней скучать. Интерьер моего дома всегда совершенен.

Этим утром я хотела принять душ, но отмечаю, что продолжаю разбираться с электронной почтой. Я нахожу это очень приятным. Хотя идея принять душ тоже чудесна. Последую я ей или нет? Так потрясающе — ждать и наблюдать, и позволять жизни двигаться в ее собственном темпе, принимая все, что происходит. И вот когда уже прочитано около дюжины электронных писем, мое тело без всякой причины поднимается. Куда оно направляется ? Ему кажется, что оно движется по направлению к ванной комнате, хотя узнать об этом невозможно до тех пор, пока тело не окажется в душевой кабине и не откроет кран и пока на него не польется вода. И только когда вода начинает струиться по моему телу, появляется мысль: «Какая это замечательная идея!»

Когда две великие силы противостоят друг другу, победу одержит та, которая знает, как уступать.

Нет ничего, что могло бы быть направлено против нас. Нет такого понятия, как враг; ни человек, ни убеждение, ни даже эго не могут быть враждебны по отношению к нам. Мы заблуждаемся, принимая кого-то или что-то за врага, тогда как все, что нам нужно, — просто присутствовать в происходящем и осознавать, что это форма проявления любви, которая нам пока непонятна. Исследованный разум не препятствует появлению убеждений. Он просто понимает, что ни одно из убеждений не является правдой (и в этом он непоколебим), и не привязывается к ним. Он чувствует себя комфортно со всеми убеждениями.

Ваш враг — это учитель, указывающий вам на то, что вы еще не исцелились. Любая попытка защититься говорит о том, что вы продолжаете страдать. Нет ничего, что могло бы вам противостоять. Есть только плавное движение жизни, подобное дуновению ветра. Но к любому своему опыту вы привязываете историю, и именно в ней кроется причина вашего страдания.

Во мне есть все, что есть в других людях, они — это я. Все. кого я когда-либо называла врагами, были мной. В своих проекциях мы видим реальность, разделенную на «я» и «они», хотя на самом деле реальность гораздо добрее. Все враги — это ваши добрые учителя, ждущие, когда вы это осознаете. (Однако это не означает, что вы должны приглашать их на обед.) Никто не может быть моим врагом до тех пор, пока я не начну воспринимать его как угрозу своим верованиям. Если я боюсь что-то потерять, я создаю для себя мир, в котором существуют враги, и в таком мире нет возможности понять, что любые потери есть благо.

Я возвращаюсь домой после поездки, открываю дверь и вижу, что дом обчищен. Грабители забрали деньги, драгоценности, телевизор, стереосистему, мою коллекцию компакт-дисков, бытовую технику, компьютеры, оставив только мебель и кое-что из одежды. Мой дом стал похож на жилище в стиле дзэн. Я ходила по комнатам и отмечала отсутствие одной вещи, другой... Но не было ощущения потери или совершенного надо мной насилия. Напротив, я рисовала в своем воображении картины, в которых мои вещи доставляют радость тем, кто их украл. Может быть, воры подарили драгоценности своим женам или возлюбленным, а может, сдали их в ломбард и на вырученные деньги накормили своих детей. Я испытываю благодарность по отношению к тому, что случилось, исходящую из очевидного отсутствия потребности в украденных вещах. Почему я знаю, что они мне не нужны? Потому что они исчезли, Почему мне лучше без них? Потому что моя жизнь стала проще,